Мой психолог. Научи меня любить
Шрифт:
— Боже, ты серьёзно? — не могу поверить в то, что он говорит. Меня уже откровенно начинает раздражать наш разговор. Он ведь ведущий психолог, специалист со множеством дипломов. Почему же его глаза закрыты, а мозг отключен, в том, что касается Хелен?
— Думаешь, я не вижу, я слеп? — прерывает Генрих поток моих мыслей. — Нет, — качает он головой. — Просто Хелен… она из тех женщин, что как кошки. Их не удержать силой. Иногда нужно отпустить, чтобы она нагулялась, а потом снова вернулась в тёплую постель, мою постель. Понимаешь? Я просто принимаю её такой, какая она есть, и не пытаюсь держать на поводке, как собственник.
— Извини, мне не понятны ваши отношения, но
И я быстрым шагом ухожу от Генриха и столь неприятного разговора. Почти лечу, подталкиваемый неведомой силой. Спешу оказаться рядом с той, что за эти дни стала мне так дорога и необходима. Словно кислород, словно вода, словно она проникла внутрь, в мысли, в голову и без неё нет больше меня.
Почти бегом, подталкиваемый желанием скорее увидеть Ангелику, прикоснуться и сжать в своих объятиях, я преодолеваю расстояние довольно быстро. Тихо открываю дверь, надеясь, что моё сокровище ещё спит. Хочу тихо прижаться к ней и слушать как она дышит, тонуть в её запахе, греться теплом её кожи…Но, меня встречает тишина и пустая постель. Думая, что она возможно в душе, бросаюсь проверить, но там её не нахожу, зато замечаю раскрытые дверцы шкафов и ящики комода.
— Ангелика! — срываюсь на крик, уже изрядно нервничая.
Выбегаю на улицу, бегу к домику администрации, мимо которого она не смогла бы пройти незамеченной. Обращаюсь к менеджерам обслуживающего персонала:
— Извините, пожалуйста, скажите, — сумбурно пытаюсь объяснить ситуацию на английском, но из-за спешки дыхание сбивается, а слова срываются скомканные. — Девушка… белокурая… блондинка… возможно с чемоданом… не проходила? Такси? Она вызывала такси?
Парень с женщиной кивают, показывая рукой в направлении города. Я смотрю в сторону, что мне указали, вижу отъезжающую машину и меня охватывает паника. Неужели она думает улететь. Куда она? Почему? В голове миллион вопросов. Возможно, это она. Я выбегаю на дорогу, пытаясь остановить машину. Таксист резко давит на тормоз, и я упираюсь руками в капот. Смуглый мужчина, высунув руки в окно, эмоционально жестикулирует и на сингальском выкрикивает ругательства. Машина пуста. Я резко тяну на себя дверцу и запрыгиваю внутрь. На английском кричу таксисту, чтобы мчал в аэропорт. Тот, понимая правильно мой путанный от переизбытка эмоций язык, давит на газ.
Глава 11/1. АНГЕЛИКА
Открываю глаза. Тишина… и только шум океанских волн. Странно, где же Маркус? Маркус… Что я творю? Цепляясь за терзающие меня мысли, продолжаю неподвижно лежать и смотреть в потолок. Уже невозможно отрицать очевидность того, что нам хорошо вместе, что нас тянет друг к другу и что я… я… он мне… Как же тяжело это признать. Прикрываю глаза и громко вздыхаю, нарушая тишину. Да, врать самой себе бессмысленно. Маркус мне нравится. Его теплые и волнующие взгляды, его улыбка, греющая душу… В его присутствии, я забываю об окружающем меня, забываю всё, что было раньше и Альберта… я забываю мужа. Точнее, теперь я даже не думаю о нём, о том, что он сделал мне больно и о нас. Теперь мое единственное желание — быть с Маркусом, слушать его проникновенную и такую нужную речь, смотреть в его глубокие и безумно нужные глаза, дышать
Нахожу свой телефон. На дисплее куча пропущенных звонков и непрочитанных сообщений в мессенджере. Смотрю список и удивляюсь. Альберт столько мне никогда не звонил, а теперь вот десяток звонков и голосовых сообщений. Что он мне ещё может сказать? Ведь то, что произошло уже очевидно, как ясный день. Уже ничего не вернуть. Я не могу… да я просто не хочу… От злости, что он никак не хочет это понять и принять у меня начинают нервно дрожать руки. В списке встречаю и папин номер, не в таком количестве, но тоже прилично. Он, наверное, переживает, волнуется за меня, а я даже ни разу не позвонила ему как прилетела сюда. Меня начинает мучить совесть и дочерний долг перед родителем. Решаю набрать его и исправиться.
— Папуля, — начинаю я, не дождавшись ответа.
— Боже, Лика, с тобой все в порядке? Я уже думал, что-то случилось.
— Все хорошо, пап.
— Где ты?
— На Шри-Ланке.
— Господи! Что ты там делаешь?! — папа в панике и, видимо, в небольшом шоке. Я никогда так далеко не летала, тем более не предупредив никого. — Ты просто не представляешь, что у нас тут творится. Девочка моя, без тебя все летит в пропасть. Альберт рвёт и мечет, персонал шугается его. У нас горят сроки по проектам. Ты разве забыла родная?
— Но… я же дала распоряжения, все было в порядке. Отдел должен был успеть всё. Что произошло? — в недоумении поднимаюсь с подушки.
— Подробностей я не знаю, дорогая. Только то, что Альберт уволил Ханну. Сказал, что хочет вернуть тебя, что любит и на всё готов ради тебя.
— Я не верю словам, пап, — вздыхаю я. — Я это уже слышала от него, перед тем как застукала их с Ханной в его кабинете. Его слова просто пустые звуки. Они ничего не стоят.
— Лика… он такой потерянный вчера приехал ко мне. Он просил помочь, сказал, что ты не отвечаешь на звонки. Пожалуйста, будь благоразумна. Все ещё может наладиться, дочка? — слышу это и смеюсь, не понимая, как можно поверить вновь? Это же предательство. Но потом мой взгляд опускается на смятую постель и разбросанные вещи, и я снова в ужасе от собственного поступка. Совесть точит меня изнутри. Как я… как могла сама пойти на это? Изменить… Я сама сделала то, что вызывало во мне отвращение и гнев к мужу… Боже! Что же я натворила…
— Я не знаю… мне не просто, — слова застревают в горле, глаза наливаются предательской влагой, а я уже ни в чём не уверена. Что мне делать?
— Лика, прошу, приезжай. Мы всё решим. Всё будет хорошо. Вытирая, уже льющиеся по щекам слёзы, пытаюсь рационально мыслить, но всё затмевает образ улыбающегося Маркуса, его нежный взгляд, встающий перед глазами. Что будет с ним? С нами? Что он подумает обо мне?
— Пап, я не могу. Я…
— Лика, ты нужна нам всем, нашей фирме, твоей фирме. Без тебя всё рухнет. Ты хочешь, чтобы всё, что ты создавала несколько лет, пошло прахом?
— Неужели… Пап… Альберт не справляется? — удивленно спрашиваю я. Мне казалось, что без меня ничего не рухнет. Как же я ошибалась.
— Альберт неплохой, — в голосе отца слышу сомнение, — управленец, переговорщик, но всё, что касается творческой стороны, чтобы удовлетворить запросы клиентов… он в этом… Ему не хватает творческого подхода и креативного взгляда. У тебя это прекрасно получается, — улавливаю в интонации папы тепло и чувствую его высокую оценку моей работы, которой мне так раньше не хватало. — Это твоё, понимаешь?