Мой самый-самый бывший

Сакру Ана

Теймураз собрался работать в местной администрации, я отговаривал его, будучи уверен, что это трата времени и нервов для такого неравнодушного человека, как он.

И вот где-то между моими заверениями, что делать там нечего, и пьяными слезами Тэма, что «спасибо, Сань, что так хорошо обо мне думаешь», и явилась к нам возмущенная Нино.

– О, здрасьте приехали, - Нина впирает руки в бока, одаривает меня недобрым взглядом, а потом полностью переключается на мужа, - Вы бы хоть трубки брали, алкашня! Я уже всю

деревню оббежала.

– Молчи, женщина, - стукает Тэм по столу кулаком вяло, но очень сурово, - Чего вообще пришла? Вечно ты ходишь-ходишь, а потом беды одни. Перед соседями стыдно. Сказал, чтобы дома сидела, вот и сиди!

– Это ты уже помолчи, а, - отмахивается от него Нино, ни разу не впечатлившись грозностью мужа, - Налакался в понедельник...Кому еще стыдно должно быть, а? Так всё, пошли домой!

И тянет его за руки, пытаясь поднять с дивана.

– А я не могу! Я тут с Саней...разговариваю!
– Теймураз пытается оттолкнуть жену, но не очень-то получается. Покачнувшись, тяжело поднимается на ноги, мутно поглядывая на меня.

Нина все причитает:

– Поговорили уже, хватит, первый час! Ты бы тоже домой шел, а?
– это она уже мне.

В ответ я со стоном тру лицо, откидываясь на кожаную спинку дивана. Перед закрытыми глазами кружится все и вспыхивает красным. Я в дрова. Еще и усталость после дороги наваливается неподъемным грузом. Про усталость от собственной жизни промолчу…

– Или тут ляжешь? Принести может что-нибудь, Саш? Где у вас тут белье какое? Пледы, подушки?
– Нина начинает вокруг меня суетиться, чем только бесит.

До сих пор не могу ее нормально воспринимать, а она упорно делает вид, что вообще ничего не произошло. Хотя скандал в итоге вышел приличный. Сначала Теймураз с ней разбирался, потом еще и Вахтанг. Но, видимо, радость от того, что Лизы и след простыл, перекрывала для Нино все испытанные неудобства, чем она только раздражала меня еще больше.

Но не при друге же рычать на его жену?

И я стараюсь быть вежливым даже в таком состоянии.

– Да нет, я тоже домой, - только и бурчу на ее суету и, собрав волю в кулак, тяжело поднимаюсь с дивана, - Все, Нин, перестань мельтешить. Пошли.

– Ну пошли,- щурится она, поджимая губы.

Уловила все-таки скрытое раздражение в моем голосе. Впрочем, плевать…

Выключаем свет, закрываем административный корпус и бредем втроем, молча по территории. Поначалу меня сильно пошатывает и ведёт, как и Тэма, который и вовсе опирается на жену, но стоит выйти на улицу, как становится легче.

Морозный ночной воздух покалывает легкие, щиплет нос, сбивает хмель разом на несколько градусов. В голове все еще шумит, но, кажется, что не такой ты уж и пьяный.

Нам в одну сторону, но с Ниной идти вместе неохота, тем более, что она начинает спрашивать, как я съездил к детям и жене. Отвечать не хочу, уж точно не ей. И, завидев Семена - ночного охранника, решаю свернуть к нему.

– Между нами, да? – бросаю Тэму, обнимая его на прощание.

– Конечно, брат! – несвязно восклицает он.

Расстаемся у ворот. Пряча подбородок в высоком вороте куртки, иду к сторожке. Свежий снег поскрипывает под ногами, вокруг такая звенящая тишина, какая бывает только в горах. Семен машет мне рукой и прикуривает сигарету.

– Здорово, начальник! – выдыхает дым вбок.

– Здоров, - пожимаем руки, - Сигарету дай.

Протягивает пачку. Какое-то дешевое крепкое дерьмо. Делаю затяжку и мир моментально снова кружится и плывет, на языке горько.

– Больше никого нет тут? – интересуюсь, чтобы хоть что-то сказать, - Мы последние были?

– Да нет, Тишакова еще была в главном корпусе, а вон она кстати идет, - кивает Семен на темную фигурку вдалеке.

Резко оборачиваюсь и чуть дымом не давлюсь. Точно. Этой-то что тут надо было в полночь?!

А Надя, увидев нас, машет рукой и уже торопливо приближается, поправляя на плече большую спортивную сумку.

И поздно делать вид, что не заметил. Жду.

– Привет, - смущенно улыбается, замирая в паре метров от меня.

– Привет, - выдыхаю дым вбок.

Твою мать, какие крепкие, а. Сейчас свалюсь…

– А я…На скалодроме была, - зачем-то поясняет.

– В час ночи? – хмыкаю снисходительно, не выдержав.

– Ну да. Не спалось, - так краснеет, что заметно, даже в темноте, - А вот сейчас домой…Ты тоже?

Сигарета в это время тлеет до фильтра, и мне приходится ее выкинуть. Больше у меня нет никаких причин тут стоять, и я, пряча руки в карманы, киваю.

– Тогда может…м-м-м…пойдем? Нам же в одну сторону, – она переминается с ноги на ногу, косясь на наблюдающего за нами Семена.

Тру лоб, думая, что это все какое-то дерьмо, и она меня по ходу караулила. Но вслух все-таки произношу:

– Пойдем, да.

***

Мы медленно бредем по заснеженному узкому тротуару, потому что Надя не торопится, а меня прилично так шатает. Мир опять двоится и пляшет в глазах. Это точно вообще сигареты были, или у Семена там что-то позабористей? Не удивлюсь…

Реальность плывет, покрываясь плотным туманом. Надя пытается меня подхватить за локоть каждый раз, когда я сбиваюсь с курса, но меня это подбешивает сейчас. Еще пытается поболтать, но я на данный момент так себе собеседник.

– Как съездил в Москву?

– Хорошо…

– Как дети?

– Отлично…

– М-м-м, а Лиза? – дрогнувшим голоском.

– А Лиза лучше всех!
– фыркаю с горечью и сарказмом.

Но Надя не улавливает мой посыл. Понимает всё четко наоборот.

– Так вы…помирились, да? Ты поэтому задержался? – глухо и безжизненно.