Мой самый-самый бывший
Шрифт:
Теймураз собрался работать в местной администрации, я отговаривал его, будучи уверен, что это трата времени и нервов для такого неравнодушного человека, как он.
И вот где-то между моими заверениями, что делать там нечего, и пьяными слезами Тэма, что «спасибо, Сань, что так хорошо обо мне думаешь», и явилась к нам возмущенная Нино.
– О, здрасьте приехали, - Нина впирает руки в бока, одаривает меня недобрым взглядом, а потом полностью переключается на мужа, - Вы бы хоть трубки брали, алкашня! Я уже всю деревню оббежала.
– Молчи, женщина, - стукает Тэм по столу кулаком вяло, но очень сурово, - Чего вообще пришла? Вечно ты ходишь-ходишь, а потом беды одни. Перед соседями стыдно. Сказал, чтобы дома сидела, вот и сиди!
– Это ты уже помолчи, а, - отмахивается от него Нино, ни разу не впечатлившись грозностью мужа, - Налакался в понедельник...Кому еще стыдно должно быть, а? Так всё, пошли домой!
И тянет его за руки, пытаясь поднять с дивана.
– А я не могу! Я тут с Саней...разговариваю!
– Теймураз пытается оттолкнуть жену, но не очень-то получается. Покачнувшись, тяжело поднимается на ноги, мутно поглядывая на меня.
Нина все причитает:
– Поговорили уже, хватит, первый час! Ты бы тоже домой шел, а?
– это она уже мне.
В ответ я со стоном тру лицо, откидываясь на кожаную спинку дивана. Перед закрытыми глазами кружится все и вспыхивает красным. Я в дрова. Еще и усталость после дороги наваливается неподъемным грузом. Про усталость от собственной жизни промолчу…
– Или тут ляжешь? Принести может что-нибудь, Саш? Где у вас тут белье какое? Пледы, подушки?
– Нина начинает вокруг меня суетиться, чем только бесит.
До сих пор не могу ее нормально воспринимать, а она упорно делает вид, что вообще ничего не произошло. Хотя скандал в итоге вышел приличный. Сначала Теймураз с ней разбирался, потом еще и Вахтанг. Но, видимо, радость от того, что Лизы и след простыл, перекрывала для Нино все испытанные неудобства, чем она только раздражала меня еще больше.
Но не при друге же рычать на его жену?
И я стараюсь быть вежливым даже в таком состоянии.
– Да нет, я тоже домой, - только и бурчу на ее суету и, собрав волю в кулак, тяжело поднимаюсь с дивана, - Все, Нин, перестань мельтешить. Пошли.
– Ну пошли,- щурится она, поджимая губы.
Уловила все-таки скрытое раздражение в моем голосе. Впрочем, плевать…
Выключаем свет, закрываем административный корпус и бредем втроем, молча по территории. Поначалу меня сильно пошатывает и ведёт, как и Тэма, который и вовсе опирается на жену, но стоит выйти на улицу, как становится легче.
Морозный ночной воздух покалывает легкие, щиплет нос, сбивает хмель разом на несколько градусов. В голове все еще шумит, но, кажется, что не такой ты уж и пьяный.
Нам в одну сторону, но с Ниной идти вместе неохота, тем более, что она начинает спрашивать, как я съездил к детям и жене. Отвечать не хочу, уж точно не ей. И, завидев Семена - ночного охранника, решаю свернуть к нему.
– Между нами, да? – бросаю Тэму, обнимая его на прощание.
– Конечно, брат! – несвязно восклицает он.
Расстаемся у ворот. Пряча подбородок в высоком вороте куртки, иду к сторожке. Свежий снег поскрипывает под ногами, вокруг такая звенящая тишина, какая бывает только в горах. Семен машет мне рукой и прикуривает сигарету.
– Здорово, начальник! – выдыхает дым вбок.
– Здоров, - пожимаем руки, - Сигарету дай.
Протягивает пачку. Какое-то дешевое крепкое дерьмо. Делаю затяжку и мир моментально снова кружится и плывет, на языке горько.
– Больше никого нет тут? – интересуюсь, чтобы хоть что-то сказать, - Мы последние были?
– Да нет, Тишакова еще была в главном корпусе, а вон она кстати идет, - кивает Семен на темную фигурку вдалеке.
Резко оборачиваюсь и чуть дымом не давлюсь. Точно. Этой-то что тут надо было в полночь?!
А Надя, увидев нас, машет рукой и уже торопливо приближается, поправляя на плече большую спортивную сумку.
И поздно делать вид, что не заметил. Жду.
– Привет, - смущенно улыбается, замирая в паре метров от меня.
– Привет, - выдыхаю дым вбок.
Твою мать, какие крепкие, а. Сейчас свалюсь…
– А я…На скалодроме была, - зачем-то поясняет.
– В час ночи? – хмыкаю снисходительно, не выдержав.
– Ну да. Не спалось, - так краснеет, что заметно, даже в темноте, - А вот сейчас домой…Ты тоже?
Сигарета в это время тлеет до фильтра, и мне приходится ее выкинуть. Больше у меня нет никаких причин тут стоять, и я, пряча руки в карманы, киваю.
– Тогда может…м-м-м…пойдем? Нам же в одну сторону, – она переминается с ноги на ногу, косясь на наблюдающего за нами Семена.
Тру лоб, думая, что это все какое-то дерьмо, и она меня по ходу караулила. Но вслух все-таки произношу:
– Пойдем, да.
***
Мы медленно бредем по заснеженному узкому тротуару, потому что Надя не торопится, а меня прилично так шатает. Мир опять двоится и пляшет в глазах. Это точно вообще сигареты были, или у Семена там что-то позабористей? Не удивлюсь…
Реальность плывет, покрываясь плотным туманом. Надя пытается меня подхватить за локоть каждый раз, когда я сбиваюсь с курса, но меня это подбешивает сейчас. Еще пытается поболтать, но я на данный момент так себе собеседник.
– Как съездил в Москву?
– Хорошо…
– Как дети?
– Отлично…
– М-м-м, а Лиза? – дрогнувшим голоском.
– А Лиза лучше всех!
– фыркаю с горечью и сарказмом.
Но Надя не улавливает мой посыл. Понимает всё четко наоборот.
– Так вы…помирились, да? Ты поэтому задержался? – глухо и безжизненно.