Мой сладкий грех
Шрифт:
— Не напоминай, мне до сих пор неловко.
В разгар веселья на свадьбе, под бокал вина я рассказала Стасе, как я встретилась с Назаром, тогда нам было безумно смешно. Но сразу после случившегося, когда он оставил меня в гостевой комнате и уехал, я чувствовала себя хуже некуда. Мало того, что вся мокрая, еще и первая встреча получилась в трусах — ужас.
— Не парься, он и не такое видел. Между прочим, когда мы танцевали в ресторане, он на тебя посматривал. А эта его крашеная выдра что-то возмущалась по этому поводу.
— Может, тебе показалось? Карина эта довольно красивая, чтобы он на кого-то
— Ник, ну я же не маленькая, раз говорю, что так было, значит было. А таких, как эта Карина через него вагон прошло. Вся эта красота для него уже банальность, я уверенна.
В ресторане мне тоже показалось, что Карина для него просто приложение. А может мне хочется в это верить. Когда они вошли, поднялся невероятный ажиотаж, начали щелкать фотоаппараты, камера повернулась в их сторону. Все, кто не видел Волкова после возвращения из Германии, окружили его. Кто-то искренне рад был увидеть, кто-то заискивал, некоторые просили сфотографироваться. Все, как всегда, где бы не появлялся Назар, он везде узнаваем, любимец публики, звезда. И не будь я в него влюблена, я бы тоже побежала с ним фотографироваться.
— Честно говоря, она меня весь вечер раздражала, мне никак не удавалось расслабиться, даже вино не помогло, — говорю Стасе о его пассии.
— Да, у нее корона, конечно, необычайных размеров. Прямо строит из себя… Как будто, без пяти минут, жена.
— Понимает, что не простушка, может себе позволить.
— Ника, ты тоже красивая, и у тебя есть плюс, ты моложе.
— А она опытнее.
— Гугл в помощь. Тут большого ума не надо, подвернется случай, сориентируешься, — лыбится Карпова. Ей проще, Она уже год с Антоном, прошла и теорию, и практику.
— Не знаю, что должно случиться, чтобы у нас до этого дошло.
— Включай фантазию, он такой же мужик, как и все. Все они одним местом думают.
***
По телефону договорились с Назаром встретиться дома. Надеваю мятное летнее платье, распускаю волосы. Пару раз прохожусь тушью по ресницам, наношу блеск для губ, готово.
В 18.00 такси высаживает меня у ворот. Захожу во двор, ноги подкашиваются, дыхание сбивается, и сердце чуть не выскочит из груди. Пока ехала, всю дорогу вспоминала, какой красивый он был в ресторане, в брюках и белой рубахе, нереально шикарный. Как мне хотелось, чтобы пригласил меня на танец. Но вместо этого, пришлось весь вечер танцевать с Каримом Мусаевым, мы давно с ним в одной компании, наши родители тоже дружат много лет. Ему двадцать один, и он по уши влюблен в еще одну мою подругу Ульяну. Пришлось выслушивать весь вечер, какая она классная и пообещать ему, что мы придем в клуб в следующую субботу. Чувствую себя сводницей.
Входная дверь не заперта, но пустота гостиной сбивает меня с толку. Звать его не решаюсь. Прохожу к дивану кладу ноутбук на столик, стоящий рядом. Включаю, пока он загружается, встаю и подхожу к окну. Газон, на котором меня окатило, снова напоминает мой курьез. Как меня угораздило?
— Привет, — слышу сзади его голос, вздрагиваю, поворачиваюсь.
— Привет.
— Пить что-нибудь будешь?
— Нет, спасибо, — нервничаю, не знаю, как он воспримет работу.
— Тогда показывай, — кивает на ноутбук.
Он в спортивных штанах и майке. Волосы влажные, пахнет
Мы садимся на диван, открываю нужную папку, на экране появляется проект гостиной. Волков зависает, внимательно смотрит. Я сделала интерьер в бело-коричневых тонах, заменила буквально все — мебель, полы светильники, лестницу.
— Дальше, — говорит Назар, он серьезный, и мне становится еще страшнее.
Листаю картинки, он смотрит преобразованную кухню, кабинет, а когда доходим до бассейна, глаза его расширяются.
— Это реально, все делала ты?
— Угу.
— Это даже лучше, чем я мог предположить. Я видел все по-другому, но твой дизайн покруче!
Я выдыхаю, расслабляюсь, и мне становится более комфортно.
— Значит, начинаем? — все еще не веря в такой шанс, спрашиваю.
— А кто должен следить за тем, чтобы это все получилось именно так? — он отрывает глаза от экрана и заглядывает в мои.
Я сглатываю, каждый раз обдает жаром, когда он смотрит, никак не могу привыкнуть.
— Я. Нанимай бригаду рабочих, прораба, а я буду заниматься закупкой и доставкой материалов, качеством выполняемых работ и соответствием проекту.
— Прямо все берешь на себя, под ключ?
— Под ключ, — улыбаюсь.
Он тоже улыбается, так и не отводя глаз, и я забываю обо всем на свете — бесподобный.
— Бригада уже есть, ждут клич на начало работ. Сколько тебе нужно времени, чтобы сделать дизайн второго этажа?
— Неделю точно, но мы можем пока приступить к демонтажу.
— Хорошо, тогда завтра давай встретимся с прорабом, познакомлю вас и начинайте работать.
— Договорились.
— Пойдешь снимать замеры на втором этаже?
— Сначала выпью кофе, если ты не передумал меня чем-нибудь напоить, — Стася бы поставила мне сейчас пятерку.
Назар усмехается, встает с дивана и проходит на кухню. Я выключаю ноутбук и следую за ним. Он подставляет под кофемашину две чашки сразу и включает режим американо.
— Только у меня к кофе нет того, что обычно любят девушки. Есть финики и орехи.
— Не ешь сладкое? — сажусь за стол.
— Угу. Уже давно, несколько лет точно.
Он достает тарелку, разделенную на три отделения, и ставит на стол. В ней финики, миндаль и кешью. Ставит наполненные чашки на столешницу, сам садится напротив. Для меня это так необычно, холодный трепет пробегает по телу от осознания того, что мы сейчас одни в его доме и разговариваем на равных.
— Мне сказали, ты проходила стажировку в Норвегии?
— Всего три месяца, у меня через полтора месяца защита диплома, нужно было возвращаться.
— То есть, нам нужно закончить ремонт через полтора месяца?
— Даже на неделю раньше. Если бригада небольшая, возможно, придется нанять еще одну.
— Делай что хочешь, просто скажешь, сколько денег тебе на это понадобится и вперед.
— Вау! Обожаю таких заказчиков, — искренне улыбаюсь на его слова.
— У тебя уже были другие? — он делает глоток, а потом закидывает финик в рот и пережевывает, глядя на меня с мальчишеским озорством. Я все больше расслабляюсь. Он не строит из себя великого боксера и не смотрит свысока.