Мой сосед - оборотень
Шрифт:
Любимая беседка встретила тишиной. Мои вещи оказались на месте. Разложив плед, я увалилась на лавку и накрылась изрядно затасканной курткой. В голове гудело так, словно я в поезде еду. Проваливаясь в вязкий тяжёлый сон, услышала шаги и лязг гаражных замков.
— Ну и как тебе новая берлога? — спросил кто-то едва знакомым голосом.
"Мужчина из бара" — подсказало моё сознание.
— Ожидал лучшего, но в принципе сойдёт. А вот соседей дрессировать придётся.
— А кто там у тебя?
— Семейка сатиров сверху. Алкашня законченная, —
И мне не понравилось то, что я услышала. Стало стыдно и неприятно.
Я, конечно, знала, как выглядит моя семья со стороны. Но одно дело знать, а второе слышать об этом от посторонних.
— Прижми их. Или вообще сделай так, чтобы свалили.
— Нет, пусть живут, — отмахнулся мой сосед. — Просто припугну их немного.
— А чего так? Это же сатиры! Их только пинками под зад и учить, — этот голос я ранее не слышала, но за столиком сидели ведь трое.
— Дочь у них хорошенькая, — пробубнил Благояр.
— Не та ли из бара?
— Она самая, — голос медведя становился недовольным.
— Ну так сгони родителей, а девочку под бок. Пусть одиночество скрашивает, пока свою пару не найдёшь.
Я зло стиснула челюсть и распахнула глаза. Вот шкуры, а! Ненавидела я таких.
— Об этом я подумаю, — тише произнёс Благояр, и тишина.
Снова лязгнул гаражный замок и пространство оглушил рёв мотоциклов. Вздрогнув, я села и проследила взглядом, как отъезжают три мощных байка.
Глава 13
Проснувшись с утра вся помятая и измученная, с тяжёлым предчувствием поплелась домой. В последнее время мать совсем вразнос пошла. Вернее, с того самого дня как я в Академию поступила. Ей моя специальность прямо поперёк горла встала.
Мазюкало!
Она и рисунки мои раньше в мусор отправляла, если находила. Они для неё как красная тряпка для быка. Краски, кисти, альбомы — всё это я, бывало, прятала.
Психанёт, рассвирепеет и выбросит.
А новое, конечно, не купит. Если раньше мне это в рамках "благотворительности" в школе выдавали, то сейчас только покупать за свой счёт.
А нет у меня счёта этого, и не предвидится.
Подняв голову, заметила, как в моей комнате маячит тень. Опять там рыскает. Неужели и правда думает, что я, где, деньги прячу. Смешно же.
Шторка приоткрылась, я своими глазами увидела, как мать распахнула стоящий у окна шкаф и принялась там рыться. Обыскивает!
Волна возмущения сменилась дикой обидой. Как ей не совестно?
С содроганием я представила, как эта женщина меня сейчас встретит.
Отчего-то была уверенная — грядёт скандал. И его мне никак не избежать. Через тяжёлые мысли постоянно прогрызался червячок, нашёптывающий мне исчезнуть ещё на пару часов. Ведь мать сегодня уходит в ночь на сутки, а отец, я очень на это надеюсь, отправится к кому-нибудь из дружков. И это было прекрасно. Я, наконец-то, смогу спокойно выспаться на кровати.
Но, увы, мне нужно было домой.
Ведь
Я была наверно последним динозавром в этом городе, не имеющим сотового телефона.
Мать говорила, что это лишняя трата денег, жили ведь раньше как-то без них. При этом у неё телефончик-то был.
Собрав все свои вещи, вышла из беседки и потащилась, наконец, домой.
Дверь оказалась открыта, войдя в квартиру, поморщилась от запаха. Кисляк и что-то тошнотворное. Хлопнула дверка шкафа, послышались шаги.
— А, соизволила явиться. И где ты шлялась? — мать встретила меня с веником в руках, будто бы она убиралась. Может быть, я и поверила бы, если своими глазами не видела её в окне. — Я что должна за тебя квартиру убирать?! — Её голос звенел от злости и возмущения. — Я вкалываю сутками на работе. Что думаешь, труд медсестры лёгок? Я такие кипы белья таскаю, утки из-под больных вынимаю, и ещё и дома должна всем этим заниматься. Ты где шлялась, я тебя спрашиваю?
Стиснув челюсть, подавила желание тыкнуть матери в то, что она описывает труд санитарок, но никак не свой. Я ничуть не желала принизить её работу, но и драматизировать ей не стоит.
— Где ты шлялась, кобыла малахольная? — мать свирепела на глазах, обращаясь в сатирку: на лбу прорезались тонкие витые рога, а белки глаз заволокла краснота.
— Работала, — тихо ответила, не желая вступать в назревающий скандал.
— Работала, — издевательски протянула мама. — И где же заработанное?
Её глаза заблестели: учуяла, что я с деньгами.
Вот и всё, что ей от меня нужно.
Я тут же полезла в карман и вытащила две купюры, что дала мне тётя Ирма. Признаться, я ночью и не глянула, что там. Да и неинтересно было.
Мать быстро выхватила из моих рук деньги и сурово покосилась на мои учебники.
— Вот вместо того, чтобы мазюканье своё изучать, пахала бы да замуж шла. Все девки как девки, а ты как дура, — её гнев быстро сошёл на нет. — Иди убирайся.
— Мне в академию нужно, — пробормотала я.
— Тебе дома убираться надо. Или ты чего не поняла?
Рано я расслабилась, она ещё, видимо, не всю злобу на мне выместила.
— Но мама, — я старалась говорить как можно спокойнее. — У меня консультация. Я вернусь и наведу здесь порядок.
Не дожидаясь ответа, развернулась и пошла в свою комнату. Тут тоже стояла невыносимая вонь. Так что первым делом я распахнула окно и впустила в помещение свежий воздух. Сбросив на кровать учебники и тетради, принялась собирать сумку.
Шагов мамы я не услышала, поэтому её появление за моей спиной оказалось неожиданностью. Выхватив сумку, она молча выбросила её в окно. Я, растерявшись, только и смогла, что пронаблюдать, как по палисаднику разлетаются мои лекции и книги.