Мой «Современник»
Шрифт:
Гафт, исполняющий главную роль, диктовал мне статью, узнав о гибели Гурского (я играла машинистку). Я плакала, и Гафт говорил, что я ему очень помогаю настроиться на дальнейшее проживание роли. Хотя роль моя крохотная, но и Гафт, и Райхельгауз уверяли меня, что именно я должна ее играть.
В этом спектакле также играли Марина Неёлова, Владимир Земляникин, Любовь Добржанская, Елена Козелькова, Владимир Поглазов (он недолго пробыл в нашем театре, потом ушел преподавать в Вахтанговское училище), Петр Вельяминов, Александр Вокач, Олег Табаков.
В 1979 году театр вернулся к повести Константина Симонова «Из записок Лопатина»: мы все время возвращались к теме войны. Валерий Фокин поставил спектакль «Мы не увидимся с
«Дилетанты»
Я буду писать о тех спектаклях, в которых работала сама. В это время из «Таганки» ушли актеры Смехов, Шаповалов и Филатов, и Галина Борисовна пригласила их в «Современник». Я участвовала вместе с ними в очень необычном спектакле. Это был спектакль «Дилетанты», режиссер – Иосиф Райхельгауз. Он начинался в половине десятого вечера, обычно после коротких спектаклей, чаще всего – после «Эшелона». Смехов читал свои рассказы, Филатов – «Сказку Про Федота-стрельца», которую с восторгом приняла Москва. Галя Соколова тоже читала рассказы, Валентин Гафт – эпиграммы, а я пела свои песни. Песня «Пожелание счастья» сначала звучала в исполнении Анны Герман, потом я подхватывала и читала стихи. Позже в этом спектакле стал работать Василий Мищенко.
Меня иногда спрашивают, как я праздновала свои дни рождения. 22 июня у нас обязательно шел спектакль на военную тему – «Эшелон», в 19.00, а потом «Дилетанты» в 21.30. Я играла в этот день в двух спектаклях!
Наша жизнь
Мы продолжали традиции, сложившиеся при Ефремове: вместе отдыхали, звали в гости писателей и известных артистов, сочиняли капустники и праздновали юбилеи, а их становилось все больше. В нашем театре пела Елена Камбурова, к нам приходили в гости Иосиф Бродский и Белла Ахмадулина. Пели Татьяна и Сергей Никитины и Владимир Высоцкий. Володя приносил нам свои новые песни, и я помню замечательный вечер в нижнем буфете театра: был накрыт стол, стоял самовар, и Высоцкий в белоснежной рубашке пел «Охоту на волков» и «Чуть помедленнее, кони…».
Потом всем театром мы хоронили Володю…
Я помню печальную Москву и людские реки, текущие по улицам к Театру на Таганке. Актеры «Современника» шли пешком от Чистых прудов до Таганки, нас всюду пропускали, и милиционеры были крайне вежливы. Потом еще много дней из всех окон города звучали его песни…
Куба
В 1987 году «Современник» поехал на политический фестиваль на Кубу. Мы повезли спектакли «Большевики» и «Три сестры». Это были первые гастроли драматического театра на Кубе, до этого к ним приезжали только музыкальные театры. Кубинцы – очень улыбчивые люди, много поют и танцуют. Нас пригласили на шоу «Тропикана» – это было роскошное зрелище с темпераментными танцами и красивыми костюмами.
Зал принимал нас хорошо, но для них драматические спектакли были в диковинку и не совсем понятны.
Гавана произвела на меня тяжелое впечатление: облезлые стены, довольно пустынный город. Находясь на Кубе, я все время вспоминала Хемингуэя.
Мы жили в обычной гостинице для работников «Аэрофлота». Было очень жарко, но я не включала кондиционер – не люблю. Балкон нашего номера выходил на теневую сторону, и я в основном сидела на балконе.
Завтраки были необычными: на красиво сервированном столе фрукты: папайя, ананасы, апельсины, бананы. Не было только яблок – на Кубе яблони не растут. Всевозможные салаты, все очень вкусно. А вот мясное блюдо только одно – и то по талонам.
Утром раньше всех (я боюсь солнца) мы с Галей Соколовой ходили на море. От нашей гостиницы до пляжа две автобусные остановки. Мы шли пешком
Пляж был небольшой, с закрытым бассейном, отделенным от океана бетонной стеной с решеткой. Такого цвета воды я не видела никогда – она была золотой! Представьте себе: пустынный пляж, золотая вода, за низкой стеночкой – океан, ощущение бесконечности бытия. Мы на пляже одни, да еще несколько уборщиков, которые с удовольствием дарили нам ракушки, выброшенные на берег океаном. Мы плавали одни в этом огромном бассейне. Если спросят, что такое счастье, – это оно!
В то время на Кубе была карточная система, в магазинах– пусто. Денег нам не заплатили, зато дали карточки, которые можно было отоварить в специальных распределителях (что-то типа советской «Березки»), где тоже толком нечего купить, только всевозможные коньяки, вина, ликеры, сигары.
Однажды, зайдя в магазин, мы с Галей Соколовой и Леной Миллиоти услышали радостный возглас Рогволда Суховерко: он встретил писателя Габриэля Гарсиа Маркеса, который случайно оказался здесь же. Мы познакомились, Суховерко представил нас: Соколову – как писательницу, Миллиоти – как актрису, а про меня сказал, что я сочиняю песни и попросил спеть. И я спела песню «Может быть». Потом мы взяли у Маркеса автограф, который я храню до сих пор.
Я понимаю, что это идиотически выглядит, когда вот так ни с того ни с сего начинаешь петь в доказательство того, что сочиняешь песни. Но со мной такое случалось не раз.
Когда мы во второй раз приехали на гастроли в Тбилиси, я получила телеграмму, что должна срочно лететь сниматься в Вильнюс. Билетов на самолет не было, я стала упрашивать кассира, и она вдруг сказала: «Я слышала вашу песню „Может быть“ в исполнении Гелены Великановой, не могли бы вы мне ее спеть?» За билет я была готова на все. Я просунула голову в окошко кассы и начала петь. Провожавший меня ученый-физик Дмитрий Дараселия был потрясен: он не думал, что такое вообще возможно! А кассирша дала мне билет.
«Фантазии Фарятьева»
Олег Ефремов мечтал, чтобы все ведущие актеры попробовали себя в режиссуре. Одной из больших удач можно назвать спектакль «Фантазии Фарятьева», поставленный Лилией Толмачевой по романтической пьесе Аллы Соколовой. Лиля оказалась интересным, умным режиссером, терпеливо, подробно работала с актерами, хоть ей и было нелегко.
Игорь Кваша играл в этом спектакле скромного зубного врача, пытающегося решать глобальные мировые проблемы, а его идеалистка-тетя мечтала и верила, что ему поставят памятник, поскольку он найдет средство от рака.
Тетя Фарятьева – одна из моих любимых ролей. Мне редко доводилось играть таких женщин, чтобы быть самой собой. Я играла в седом парике и специально купила огромный оренбургский платок – белый, кружевной, чтобы тетя моя была «воздушной». Я бегала по двухпролетной лестнице (декорации к спектаклю сделал Давид Боровский) и рассказывала, как мечтаю о том, что племяннику поставят золотую статую.
Герой был безумно влюблен в учительницу музыки, Сашу– ее играла Алла Покровская. Ее героиня была умной, готовой составить счастье главного героя. Но любила она другого человека, и стоило тому только позвать Сашу, она убегала к сопернику, а Фарятьев оставался с разбитым сердцем. Его безуспешно пыталась утешить Люба, младшая сестра Саши – это одна из самых удачных ролей Марины Неёловой, которой всегда удавались роли подростков. Началось это с роли в фильме «Монолог», затем – Люба в «Фантазиях Фарятьева», очень современная, смелая, безоглядно любящая. Еще одна замечательная работа Неёловой – спасенная девочка в спектакле «Спешите делать добро», о котором я расскажу чуть позже. Очень интересной была работа Елены Козельковой: она играла мать Саши и Любы, хлопотунью, бесконечно любящую дочерей, но не всегда их понимающую.