Мой судья

Лавин Ольга

— Нет, между нами ничего не было. Он всего лишь провел со мной ночь.

Черт! Что я несу вообще? Какая ночь?

— Так вот как это называется? Не секс, а провели вместе ночь.

— Ты не правильно понял.

— А я и не хочу понимать. Ты стерва, он ещё больше мудак. Так усердно уговаривал не жениться на тебе, а сам? Думаешь, урвала хороший куш? Мой отец та ещё проститутка, только мужского пола. Он поиграет тобой и выкинет на свалку, как многих других своих пассий.

— Мы с твоим отцом не вместе, Рома.

— Майя, Майя! — дубасит в двери и кричит Евгений Николаевич.

— О, так это его голос. Все ещё будешь отнекиваться дальше? Глупо с твоей стороны в данной ситуации, не находишь?

— Я не собираюсь давать тебе отчёт. Не звони мне больше никогда. Кольцо отдам твоему отцу.

— Отдай. Он то тебе подороже купит. Но знай, ты для него никогда не станешь единственной, а для меня могла бы.

Я не хотела дальше слушать его, поэтому сбросила вызов и сразу же добавила номер в черный список.

Дверь судье открывать я не спешила.

— Я снесу ее, если ты не откроешь.

— Вы мне угрожаете?

— Предупреждаю пока ещё. Но мое терпение на исходе. Ты должна уже быть в клубе. Почему ты не едешь? Почему не спустилась?

— Не хочу и не спущусь. Вы меня не заставите.

— Вот сейчас я убеждаюсь в том, на сколько ты наивна и глупа.

— Пусть так. Это ваши личные выводы. Сделали и основывайтесь теперь на них. Звонил Рома, по голосу поняла, что с ним все хорошо. А ещё он услышал ваш и сделал тоже свои выводы.

— Черт! Не вовремя все это. Майя, выходи. Я жду тебя.

— Можете хоть целый день постоять у двери. Не выйду. А лучше не тратьте свое драгоценное время, на такую глупую девушку и просто уезжайте.

— Ты не понимаешь!

— До свидания, Евгений Николаевич.

Надеюсь, что он уйдет. Дверь у меня металлическая, вряд-ли он ее выбьет.

Через пару минут за дверью становиться тихо, и я понимаю ушел. Для подтверждения догадок смотрю в глазок. Судьи действительно нет на лестничной площадке. Вот и хорошо!

Евгений

Я сам поехал на встречу с Дальницким, но позвонил и решил пригласить в ресторан. Мне нечего светиться в клубе. А с ним поговорить надо. Упертая пчёлка так и не открыла мне двери и не вышла из квартиры. А я переживаю за нее больше, чем она может себе представить.

— Здравствуйте, — протягиваю ему здоровую руку, когда он подошёл к столику.

— Здравствуйте, Евгений Николаевич. Если по правде твой звонок и предложение встретиться здесь немного удивил.

— Я понимаю, но хочу знать, как там все обстоит. Серьезность и тд.

— Все очень серьезно. Есть свидетели, которые смогут подтвердить, что Лиза перед выступлением ругалась в гримерной. Между ними вспыхнул конфликт. Разве это не основание для того, что бы избавиться от своей соперницы?

— А разве основание верить сплетням? У них есть доказательства, видеозаписи или аудио?

— Евгений Николаевич, Вы прекрасно понимаете, что это не столь важно.

— Как же?

— У Лизы не было врагов. Я успел уже пообщаться с ее родителями в больнице. Они просто так и жаждут засадить Майю за решетку. Им не нужны никакие доказательства, они хотят мести. Полотно было подрезано ножницами, именно их мы нашли в ящике Майи в гримерной. Ещё нужны доказательства? Улики?

— Майя могла пользоваться ножницами, это естественно. Но мог кто-то отложить, что бы подрезать это полотно. Вам не приходила такая идея в голову?

Неужели я должен учить, как правильно вести расследование? Смешно же. Он следователь, профессионал своего дела.

— Это все слова.

— Какой срок ей грозит если все же она не сможет доказать свою невиновность?

— Не могу сказать точно. Вы же судья, Евгений Николаевич. Закон знаете, весь криминальный кодекс вообще на память я уверен вызубрили.

— Знаю, вы правы. Но я бы за такие незначительные улики ни за что бы не дал этому ход.

— Придется. Вы судья. Пока Майю будут держать в изоляторе. Скоро к ней на квартиру мы наведаемся с ордером на арест.

— Ты что-то не договаривает, Сережа? — уже обращаюсь к нему по имени. К чему весь этот официоз?

— Я не могу разглашать всю информацию.

— Я судья.

— Пока дело не находится на рассмотрении ты не имеешь права знать.

— И все же.

— Было проведено вскрытие. Елизавета Скворцова была беременна. Ее родители уже знают об этом. Потеряли и дочь и нерожденного внука или внучку. Вот удар для них, страшно представить.

— Беременна? Но как?

— Жень, ты не знаешь от куда берутся дети?

— Знаю. Но.

— Давай лучше закажем выпить. Сегодня напряжённое выдалось утро. Теперь я задам тебе всего один вопрос. Но ответь мне честно на него, идёт?

— Задавай.

— Ты не равнодушен к этой девушке?

— Я уверен, что она не виновна.

— Да или нет?

— Нет, она мне никто. Она бывшая девушка моего сына.

— А так вот оно что. А почему же бывшая? Ты не одобрил спутницу Романа? Как по мне очень даже красивая девушка. А как выгибалась бы для твоего сыночка в койке. А может быть и для тебя постаралась бы. Кто знает.

— Закрой рот, — прошу его, ведь ещё немного и просто вмажу за такие слова и оскорбления.

— Ты точно к ней неровно дышишь. Вон как защищаешь. Но все равно ты ей ничем не поможешь. Сегодня мы ее возьмём под арест. Не вздумай помочь ей сбежать. Ты же не хочешь проблем? Уверен, что нет.

— Ты вздумал меня стращить? Ничего не перепутал?

— Нет. Ничего. Ладно, я смотрю на полюбовное решение проблемы ты не способен.

— Какое ещё решение?

— Внеси за нее залог. Разве сам не знаешь, как это делается. Бабки имеются. Я буду ждать до вечера твоего звонка.