Мой сын Далай Лама. Рассказ матери
Шрифт:
Я восхищался бабушкиной силой, как физической, так и душевной. На ферме мы строили новый дом с лестницей, спускавшейся во двор. Однажды она поскользнулась и пролетела целый лестничный марш из восьми или десяти ступенек. Все мы сразу же бросились к ней. Бабушка лежала на земле. Она была уже весьма пожилой женщиной и сильно ушибла спину, но мгновенно поднялась и сказала: «Не волнуйтесь, со мной все хорошо». Бабушка никогда не показывала вида, что ей больно, она редко болела и отличалась крепким здоровьем. Многие из ее детей умерли в младенчестве, но она всегда переносила эти потери мужественно и с полным самообладанием.
Большую часть жизни бабушка много
В начале 1960-х годов мы организовали тибетское представительство в Женеве, и брат Его Святейшества Лобсанг Самтен переехал туда в качестве нашего представителя. Бабушка тоже поехала с ним и некоторое время провела в его семье. Затем она отправилась в Блумингтон, штат Индиана, чтобы немного пожить в семье Норбу. Она по очереди навещала всех своих детей, включая Его Святейшество в Дхармасале и нас в Дарджилинге. Мы всегда были рады ее видеть. Ее общество доставляло нам ни с чем не сравнимое удовольствие. Она никогда никого не бранила и не критиковала. Ее естественный авторитет вызывал уважение у всех, кто имел честь знать ее.
Мой отец переехал из Тибета в Китай, когда ему было всего шестнадцать лет. Он хотел получить образование и изучить административное дело. Там он женился на китаянке, а так как среди тибетцев господствовали сильные антикитайские настроения, бабушка посоветовала ему не приезжать в Лхасу с женой. И тогда мои отец с матерью переехали в Индию. Там в 1950 году родилась моя сестра, в 1951 – я, а в 1954 – мой брат.
Бабушка относилась к моей матери доброжелательно и чутко. Несмотря на существовавшие веками подозрительность и соперничество между тибетцами и китайцами, обе женщины жили очень дружно. Мола послала свою младшую дочь и внуков в индийскую школу, и моя мать присматривала за ними. Хотя у моей матери, современной, образованной женщины, были свои, непривычные для бабушки методы ведения хозяйства и воспитания детей, Мола признавала их и всегда поддерживала сноху. Она видела, что мама оказалась способной ухаживать за шестью детьми, относиться к ним как к своим собственным и учить их думать прогрессивно. Я никогда не слышал, чтобы они ссорились или критиковали друг друга, и никогда не чувствовал ни малейшей враждебности с той или другой стороны.
Моя мать была важной дамой из известной китайской семьи. Ее отец служил генералом у Чан Кайши. Она окончила колледж и собиралась продолжать образование в США, когда познакомилась с моим отцом и вышла за него замуж. Она оказалась не только хорошей женой и матерью, но и преданным слугой общества.
Когда в 1959 году начался приток беженцев в Индию, моя мать решила, что для них крайне важно стать материально независимыми. Ей удалось на выручку от благотворительного футбольного матча купить у иезуитов участок земли и построить центр взаимопомощи. Каждый день мама активно работала в центре, и к моменту ее смерти в 1986 году в нем жили и трудились почти шестьсот человек.
Окончив колледж, моя сестра Янзом Дома уехала в Англию, в Лондонский институт востоковедения и африканистики, где написала диплом по кафедре изучения китайской и тибетской культуры. По ее возвращении в Индию отец предложил ей пойти работать в аппарат тибетского правительства в изгнании.
Живя в Дхармасале, Янзом Дома часто навещала Молу, которая всегда готовила ее любимые блюда.
В 1979 году сестре пришла идея записать историю бабушкиной жизни. Когда она высказала ее, Мола пришла в замешательство. Никто никогда не спрашивал ее, что она чувствовала и думала о событиях своей жизни. Однако она согласилась рассказать то, что помнила, и в течение последующего года или около того они часто беседовали, а Янзом Дома записывала.
Начав вспоминать, Мола не нуждалась в особых подсказках. Она принялась за дело с энтузиазмом. Сестра сказала мне, что ее рассказы отличались необычайной живостью даже спустя десятилетия после описываемых событий.
В 1983 году моя сестра трагически погибла в автомобильной катастрофе в Тунисе. Я первым узнал о ее смерти и сообщил матери. Она погрузилась в тоску и по-настоящему так никогда и не смогла оправиться от утраты единственной дочери. Заболев раком, она скончалась в 1986 году. Тысячи тибетцев собрались на заупокойную молитву. Хотя она была китаянкой, люди относились к ней с огромным уважением.
Я женился в 1983 году, и вскоре моя жена забеременела. Однажды в нью-йоркском отеле мне приснилась сестра. Она сказала мне, что у моей жены должна родиться дочь и что она, сестра, будет ею. Я никому не сказал об этом, так как не знал, верить этому или нет. Рождение внучки очень обрадовало мою мать. Оно внесло немного радости в ее жизнь, омраченную смертью дочери.
Я развелся, когда дочке было всего пять, и последующие одиннадцать лет воспитывал ее один. Надо сказать, она во многом напоминает мою сестру. Например, у нее точно такой же почерк. Я хранил одежду и личные вещи сестры в ящиках на чердаке, и дочка всегда любила копаться в них. Она говорила: «Как странно, что у Янзом Дома были все вещи, которые мне особенно нравятся». Она до сих пор любит носить одежду моей сестры. Так что теперь я убежден, что сестра заново воплотилась в нашей семье, и меня это очень радует.
Я пообещал дочери, что, пока она не вырастет, я не женюсь, а буду заниматься только ее воспитанием. Мы стали хорошими друзьями. В прошлом году я сказал ей: «Теперь у тебя своя жизнь. Мне сорок восемь лет, и нужно, чтобы кто-нибудь сопровождал меня в старости. Я собираюсь жениться». Она согласилась. Недавно я снова женился, и в июне у нас с женой появилась дочурка. Мы назвали ее именем моей матери. Поэтому я полагаю, что и мать тоже воплотилась в нашей семье еще раз.
Когда умерла моя мать, люди в центре беженцев встретились с Его Святейшеством и попросили его назначить меня руководителем Центра. Я согласился при условии, что мой брат, врач, будет мне помогать.
Именно там мы и работаем с 1986 года по сей день. Сейчас управление Центром отнимает почти все мое время.
Этот Центр – самый прогрессивный в Индии, поскольку он не зависит от благотворительных средств. Мы изготовляем ковры, у нас великолепный печатный станок, оборудованная рентгеном клиника, гематологическая лаборатория, больница и школа. Мы обслуживаем 750 человек. Чтобы содержать семью, я часто езжу на уик-энд на свою ферму в Калимпонге, где у меня макаронная фабрика. Моя лапша пользуется спросом в нашей местности. Я избран членом тибетского парламента. Я много путешествию и выступаю в защиту Тибета, особенно в Нью-Йорке, Вашингтоне и Японии.