Мой Ванька

Лухминский Алексей Григорьевич

Слушаю его и почему-то думаю о другом.

– Сергей Александрович, вы, наверное, в бизнесе – белая ворона?

– Почему? – и удивлённо смотрит на меня.

– Наверное, я привык к аморальным бизнесменам.

– Я, Саша, тебя во многом понимаю. Я тоже, как и ты, хочу спать спокойно, без мук совести. Рад, что никого не убил, никого не пустил по миру. Вообще жить по-людски – это мое кредо. Думаю, с тобой мы счастливо нашли друг друга.

В этот момент я понимаю, что находят подтверждение все мои за ним наблюдения. Предельно ясно, что

это одинокий человек, лишённый семейного тепла, имеющий в своей жизни только работу и сына, пока инвалида. Охранник Михаил мне говорил, что никаких гулянок и саун с девочками у него не бывает, хотя, будучи вдовцом, он мог бы себе это позволить. Что же у нас здесь за жизнь такая, что так много одиноких людей! В Булуне всё по-другому. Там люди ближе сходятся и живут как-то кучнее…

– Привет, Ванюха! – кричу я, вваливаясь я в квартиру.

– Ой, какой ты красивый! – ржёт он, глядя на мой слегка трезвый вид.

– Твоими молитвами! Слил меня вместе с документами? – и хватаю его за ухо.

– А я и не раскаиваюсь! – произносит братишка, потупившись, слегка обалдев, а потом поднимает на меня взгляд: —Ты должен получить за свой талант и труд! Понял?

– Иди сюда, чудо моё лохматое! – притягиваю его. – Обложили со всех сторон!

– Сашка… Ну мне так хотелось, чтобы ты ездил на достойной машине! И когда Сергей Александрович предложил, я сразу согласился помочь ему напарить тебя с твоей принципиальностью! Вот так… Прощения поэтому не прошу, – это всё Ванька проговаривает, как всегда, уткнувшись мне в плечо.

– Ладно… Проехали… – ворчу, отпуская его, и докладываю: – Юра сам на костылях дошёл до гостиной. За это мы и пили.

– Класс! Обалдеть. В общем, поэтому ты и нажрался.

– Ага… Родной ты мой… Ну ладно, что там у Даши? Как она?

Мне очень хочется знать, говорила ли она Ваньке что-нибудь про нашу размолвку.

– Ничего, – слишком нейтрально отвечает он.

– Она про меня что-нибудь говорила? – конкретизирую я вопрос.

– Нет. Ни слова. Даже когда я спросил, что у вас произошло, она подчёркнуто не заметила этого вопроса.

– Вот как… Ну и ладно! Деньги возить будешь ты.

– Ты что, больше… – начинает Ванька. – Слушай, ты завтра протрезвеешь, и всё будет по-другому.

– Не думаю. Давай я спать лягу.

Внутри разливается чувство потери. Но виниться не пойду!

Сидим с Ванькой на кухне и ужинаем. Сегодня я сдал очередной экзамен.

– Молодец ты, Сашка, – задумчиво и даже с завистью говорит Ванька.

– Давай лучше о тебе поговорим, – прерываю я его. – Давно хочу тебя спросить: ты летом собираешься в университет поступать?

– Саш… Это же готовиться надо. А где время взять? Я ведь постоянно занят! Работа, занятия с Юрой, Даша с Серёжкой… Ты ведь туда не ездишь уже почти месяц!

– И не поеду. По крайней мере, пока. А у меня? Больница, автосервис, экзамены, занятия и работа с Юрой. У меня побольше набирается!

– Так большому ж кораблю… –

звучит с ехидцей. – Но насчёт Даши ты неправ!

– Давай оставим эту тему. А ты всё-таки начинай готовиться. Я тоже ещё не всё забыл, поэтому смогу помочь с точными науками.

– Ой, я смеюсь… – бросает он своё любимое выражение. – А я чем с Юрой занимаюсь?

– Саша, вам надо будет ещё поизучать хирургию, – задумчиво говорит Юрий Степанович. – Это будет очень полезно во всех отношениях. Вообще-то это не только моё мнение. Сергей Петрович тоже так считает. Он даже уже преподавателя вам нашёл.

– Хирургию? Так рано? – недоумеваю я.

– Вы что, крови боитесь?

– Да нет… Трупы резал в анатомичке.

– Тем более. Давайте-ка со следующей недели и начинайте.

Мне всегда казалось, что биоэнергетикой можно лечить почти всё. Вот только слово «почти» тут мешает. А ведь действительно! Гнойный аппендицит биоэнергетикой не удалишь, да и прочие гадости тоже. Придётся постигать и эту науку.

…Мы с Ванькой у Сергея Александровича. Только что ходили с Юрой вокруг дома. Теперь он попал в Ванькины руки, и они занимаются. Мы же с хозяином беседуем в его кабинете. Дверь открыта, и поэтому слышен громкий спор. Извинившись, иду посмотреть.

– Чего раскричались?

– Александр Николаевич! Вот смотрите! – Юра показывает мне два решения уравнения. – Если делать так, то мы теряем часть корней.

Смотрю. Потом быстро решаю сам, ведь многое ещё помню.

– Похоже, Юра прав, господин учитель. Смотри… – показываю Ваньке. – Видишь? А так, как ты предлагаешь, действительно два корня теряются.

– Сдаюсь перед превосходящими силами противника! – Ванька поднимает руки. – Вот начну готовиться к поступлению – будете меня вместе консультировать!

– Согласен! – Юра улыбается и грозит пальцем: – Учти, я – строгий учитель!

– Слушай, Сашка, есть вообще что-то такое, чего бы ты не знал? – братишка задаёт вопрос в свойственной ему хитренькой манере.

– Есть. Хирургия. Вот Степаныч хочет, чтобы я её начал изучать тоже.

– Юра, прощай! Больше мы не увидимся, – он нарочито всхлипывает. – Этот человек всё время тренируется на мне. Ты представляешь, что будет, когда он начнёт изучать хирургию? Зарежет! И только для того, чтобы узнать, что у меня внутри.

– По крайней мере, для того чтобы узнать, чего у тебя внутри нет, резать вовсе не надо, – язвительно парирую я.

– Вот я и говорю, что он – ужасный человек!

Юра весело смеётся. Приятно, что у парня с юмором всё в порядке.

* * *

Ночной звонок телефона от неожиданности подбрасывает меня на кровати.

– Что случилось? – Ванька тоже открывает глаза.

– Спи, разберусь, – и смотрю на часы. Четыре утра…

Иду к телефону, а сам понимаю, что звонит Андрей из Булуна. По времени ясно, что это другой часовой пояс, кто ещё может в такое время звонить?

– Привет, Сашка! Это Андрей из Булуна.