Мой возлюбленный негодяй
Шрифт:
Она кивнула, не глядя на него, позволяя Дороги увести себя в замок, вверх по лестнице, в свою прежнюю спальню.
— Ты продрогла до костей. У тебя руки как ледышки, — сказала Дороти, опустившись на колени перед камином и подбрасывая туда дров. — Подойди поближе к огню и согрейся хорошенько.
Марианне хотелось ответить, что никакому огню не растопить этого смертельного холода, но она промолчала, чтобы не обижать Дороги, которая искренне желала ей добра. Марианна тихо прошла через комнату к камину и протянула руки к пламени.
— Зачем им понадобилось
— Может быть. — Марианна никогда не рассказывала Дороти о своей жизни до приезда в Камбарон, а теперь откровенность бессмысленна. Дороти не поймет мира, полного насилия и жестокости: он слишком непохож на тот, в котором она живет. — Извини, но я не хотела бы сейчас об этом говорить.
— Конечно. — Дороти быстро направилась к двери. — Ты спустишься к ужину?
— Нет.
Джордан велел ей оставаться у себя в комнате, чтобы посланник Неброва мог ее там найти. Он поставил наблюдателя в комнате дальше по коридору и будет знать, кто здесь пройдет.
— Тогда я распоряжусь, чтобы тебе что-нибудь принесли. — Дороти нерешительно остановилась на пороге. — И я хочу, чтобы ты знала: я не осуждаю тебя за то, что ты поехала с Джорданом в Дэлвинд. То, что ты потеряла невинность, — не твоя вина, и я буду относиться к тебе совершенно так же, как прежде.
— Что?
Марианна повернула к Дороти недоуменное лицо. Невинность? Какое значение может иметь то, что она потеряла невинность, когда исчез Алекс? Пресвятая Дева, что изменится, если даже она станет вавилонской блудницей? Единственное, что важно, — это спасти Алекса. Но для Дороти это имеет значение, с удивлением поняла вдруг Марианна, иначе она не заговорила бы о случившемся в такое время. Может быть, вслух она и проповедует права женщин, но негласные законы светского общества въелись ей в душу глубже, чем она думает. Пусть даже она протестует и утверждает обратное, но Марианна в ее глазах пала низко, нарушив все правила.
— Это все, что я хотела сказать. Теперь мы забудем об этом прискорбном происшествии, и все будет как прежде.
Когда за Дороти закрылась дверь, Марианна уставилась в огонь. Нет, к сожалению, ничто не останется прежним. Конечно, она будет по-прежнему любить Дороти за ее доброту, но с этой минуты между ними всегда будет стена.
«Дороти связана условностями, которые, как ей кажется, она презирает».
Эти слова произнес Джордан. Он давно уже понял то, о чем сама Марианна не догадывалась. Да, Джордан умен и проницателен.
Но не настолько, чтобы помешать Неброву захватить Алекса.
Марианна села в кресло у камина и устало закрыла глаза.
Она молила Бога, чтобы посланник Неброва поскорее появился. Долгого ожидания ей просто не вынести.
Несколько часов спустя ей под дверь подсунули конверт.
Она услышала чуть различимый шорох и повернула голову, глядя, как белая полоска бумаги ползет через порог, словно ядовитая змея.
Марианна вскочила и в ту же секунду оказалась у двери, но не стала пытаться распахнуть ее и увидеть посланника Неброва. Джордан обещал, что перехватит его. Трясущимися руками Марианна разорвала конверт и просмотрела вложенную в него записку, а потом сбежала по лестнице в кабинет, где должен был дожидаться Джордан.
Она бросила записку на стол перед ним.
— Вот она! Мне подсунули ее под дверь. Ну а теперь давай что-то делать!
Он взял послание и прочел его.
— Именно этого мы и ожидали.
Совершенно точно, с отвращением подумала Марианна. Угрозу, что Алекс будет убит, если она не явится к Неброву в его поместье Пекбрей до конца этого месяца.
— Нам надо сейчас же ехать.
— Я уже отправил приказ подготовить «Морскую бурю» к отплытию, — сказал Джордан. — Утром мы выезжаем в Саутвик. — Он поднялся на ноги. — Жди в своей комнате. Мне надо будет поговорить с тобой, как только я закончу.
— Куда ты идешь?
Уже от двери он обернулся, и при виде его лица она невольно вздрогнула.
— Посланник.
Уже пробило полночь, когда Джордан поднялся в комнату к Марианне. Взглянув на собранные вещи, стоявшие у кровати, он сказал:
— Я вижу, ты готова к отъезду.
Она почти не обращала внимания на то, что именно собирает: ей просто надо было чем-то занять себя, чтобы не сойти с ума, ожидая известий.
— Я собрала вещи и для Алекса. Ему нужна будет одежда, когда Небров его отпустит. — Именно «когда», а не «если». Она должна заставить себя верить в то, что его спасут. И она спросила: — Кто был посланником Неброва?
— Уильям Стоунхэм.
Сначала Марианна даже не поняла, о ком идет речь. Алекс всегда называл его просто Уильямом и упоминал о нем по десять раз на дню. Когда наконец до нее дошло, кто это, она была потрясена. Веселый щеголеватый Уильям, который научил Алекса ездить верхом! Уильям, которому Алекс доверял почти так же, как Грегору.
— Не может быть! Он любил Алекса.
— Не так сильно, как фунты стерлингов, которые Костейн платил ему, чтобы он передавал сведения о том, что творится в замке. Это он сказал Костейну, куда именно поехали вчера Грегор и Алекс и что едут они без охраны.
Марианна тряхнула головой, стараясь привести свои мысли в порядок. Ей казалось, что она хорошо знает обитателей замка — все они были так добры и ласковы к ней и Алексу, но оказалось, что она жестоко ошиблась. Уютный и приветливый мир Камбарона, который за три года стал для них родным домом, на самом деле был совсем иным. Даже высокие стены Камбарона не спасали от лжи и предательства.
— Отдав письмо, он должен был оповестить об этом человека Костейна в Саутвике. — Джордан мрачно улыбнулся. — К несчастью, теперь он не сможет сделать этого лично. Я не тронул руку Уильяма, чтобы он сумел написать записку, которую мы ему продиктуем, но остальные его конечности печально изменились.