Мой желанный принц
Шрифт:
– Я понимаю, тебе надо будет что-то сказать бабушке. Я не тороплюсь, моя хорошая. Давай мы вечерком просто куда-нибудь заедем, может быть, полакомимся какой-нибудь экзотикой. Может быть, просто поболтаем. Я не тороплю тебя. Да и с бабушкой твоей хочу познакомиться. Хочу, чтобы она была спокойна, зная, что ты со мной. Пойми, я не тороплюсь…
Ирина кивнула – румянец смущения залил ей и щеки, и уши, и шею. Дмитрий, конечно, понимал, что фактически сейчас сделал девушке предложение, как бы оно ни звучало. И потому самодовольно улыбнулся – Ирина-то
– Запомни, девочка: я никуда не тороплюсь. Но и медлить не намерен…
Ира опустила глаза. Ей стало даже немного страшно… пусть сейчас все идет так, как идет, но вскоре ей надо будет принять решение. Или согласиться с тем решением, которое уже приняли за нее. В любом случае ее миру, привычному и уютному, жить осталось не очень долго. На смену ему вот-вот придет что-то совсем другое. И совершенно непонятно, что именно.
– А теперь отправляйся наверх – бабуля, думаю, уже ждет тебя не дождется.
– А ты? Не поднимешься?
– Не сегодня, девочка… Я не готов к такому визиту. А твоя Марина Борисовна, думаю, готова еще меньше. Вечерком я позвоню тебе, уточнимся. А пока бегом домой!
Ирина поднималась по лестнице. На губах еще остался вкус его поцелуя – уже привычный, уже почти родной, но еще немножко чужой и странный.
«Удивительно, оказывается, еще есть в этой жизни и верные рыцари. Есть и вполне решительные мужчины, не заглядывающие ежеминутно в глаза в поисках решения своих проблем. Есть те, кто привык опираться на себя и самостоятельно принимать решения…»
Ирина подняла руку к кнопке звонка. И только сейчас нашла в себе мужество спросить: а хочется ли ей жить с этим человеком? И что она будет чувствовать, если станет с ним жить?
«Жить с ним – это значит жить за ним. Раз и навсегда отдать ему право решать, право быть лидером. Оставить себе, в лучшем случае, голос совещательный. А то и вовсе никакого – принимать его решения как свои собственные, называть его вкусы своими и его желания – своими желаниями. Хочу ли я такого?»
Увы, ответа на этот вопрос у Ирины не было. Пока не было. Но, к счастью, ей еще и не надо было давать на него ответа.
«Я подумаю об этом… потом» – и девушка решительно позвонила.
Глава тридцатая
Август 2010
Жанна раскрыла глаза – солнце пробралось сквозь щель в шторах и хозяйничало в спальне. Девушка посмотрела на часы. Да, еще можно было бы поваляться пару часов. Но сегодня она спала одна, без Алексея, и потому отлично выспалась.
– Елки-палки, как же я с ним жить-то буду? От его бесконечных рассказов голова кружится… Из-за его храпа я и уснуть-то толком не могу… Да и любовник он никакой… Не мой Митечка… Что ж делать-то, а?
За прошедшие две недели Жанна привыкла смотреть на «Буратину» уже совершенно трезвыми глазами. Собственно, с первого дня она видела в нем только удачную добычу, достаточно
После того приема, когда Алексей едва не облил ее шампанским, дела пошли веселее. Они виделись каждый день, после работы отправлялись куда-нибудь в «уютное кафе». Или кафе оставляли на попозже, а сначала заходили в мебельный салон или бутик мелочей для дома – сказочка про квартирку, которую Жанна «не успела» обставить, тоже пошла в дело. Буратина оказался жутко ответственным и к каждому ее вопросу, просьбе или намеку подходил на полном серьезе. Как только он раскрывал рот и начинал очередной рассказ, Жанна усердно кивала – отчего ее собеседник просто разливался соловьем. Продавцы или менеджеры с удовольствием присоединялись к этим пространным тирадам – и Алексей раскошеливался ради «новой пустой квартирки», причем делал это с видимым удовольствием.
Не стоит поэтому особо удивляться, что после очередной удачной покупки Жанне без каких бы то ни было усилий, играючи, удалось затащить Алексея к себе. Нет, даже не затащить, скромно пригласить и получить в ответ согласие.
Да и разве могло быть иначе, если Буратина захотел самолично убедиться в том, что купленные им третьего дня жалюзи исправно работают и украшают интерьер именно так, как требуется?
Остальное было делом техники. Жалюзи оказались хороши как в ярком электрическом свете, так и в приглушенном свете полудюжины свечей, не говоря уже о последних закатных лучах августовского солнца. Опустившиеся сиреневые сумерки, «смотри, Жаннуль, как у Моне», мягко перешли в темноту спальни, где никаких жалюзи уже не было.
И тут девушку поджидало огромное разочарование. Алексей оказался не то чтобы совершенно неумел, но на диво неопытен. Она ожидала долгих часов любовной игры, как не раз бывало у них с Митечкой, но… Не прошло и получаса, как удовлетворенный Алексей мирно уснул.
– И что? Это все? – спросила Жанна больше у самой себя.
Солидный храп стал ей единственным ответом.
«И с этим человеком я должна буду провести годы?» В ту, первую, ночь мечта о золотых горах померкла лишь самую малость. Ровно настолько, чтобы утром ответить улыбкой на полусонный поцелуй Алексея.
Еще дважды Буратина оставался у Жанны – и с каждым разом яркость мечтаний о будущей совместной жизни становилась все бледнее. Поэтому когда вчера вечером Алексей чуть виновато сообщил, что сегодня не сможет остаться у нее, Жанна едва не пустилась в пляс. Может быть, это слишком сильное выражение, но зато оно полностью передало радость, которую ощутила девушка.
«Какое счастье!.. Как бы сделать так, Буратина ты тупая, чтобы ты любил меня все сильнее, но при этом жил как можно дальше, а?»