Мой. Желанный. Милый
Шрифт:
Это всё его вина. Зло проводив взглядом своего старшего брата, я перевел свое внимание на Диану, которая доедала маффин. Она облизнула кончики своих пальчиков, смакуя остатки вкуса сдобного кусочка, и, не удержавшись от соблазна, я взял ее кисть в свою руку, затем точно также повторил ее действия. Диана ахнула, почувствовав на своих пальчиках мой горячий рот.
– Как вкусно, – закончив издеваться над ее выдержкой, я прикоснулся к ее щеке тыльной стороной ладони. Диана льнула ко мне, ее тянуло словно магнитом, и я знал, что она не могла найти объяснения такому влечению. Это наваждение, которое
– Артём, – смутившись, девушка уже поднималась из-за стола. – Нам пора, Витя не любит ждать.
Сука… Снова брат и его прихоти.
– Подождет, – я рванул ее обратно на стул. Диана нахмурила идеальные бровки, не понимая моей агрессии, а у меня до сих пор перед глазами они оба на трибунах. С силой сдавил переносицу, делая вид, что меня мучали головные боли. – Посиди со мной, – смягчив свой голос, я улыбнулся, а потом потянулся к ней и поцеловал в губы. поцелуй, будто ворованный у настоящего хозяина, и мне снова стало тошно. Я отпрянул чуть дальше, оставляя в подвешенном состоянии Диану.
– Ты меня сегодня пугаешь, – с опаской проговорила она, зачесывая длинный локон волос за плечо. Красная помада на губах вновь манила меня, обещая страстные поцелуи, которые сводили нас с ума.
– Только сегодня?
– Артём, – урезонила она, стукнув по плечу ладошкой. – Я серьезно. У тебя проблемы? Почему ты не хочешь поделиться со мной, что с тобой происходит, – Диана, как бутон самого дорогого цветка в мире, нежная, ранимая, но твердая внутри и сильная духом. Ее настойчивость сражала наповал, но я понимал, что даже ее сильное сердце, которое полюбило нас двоих, не выдержит постоянной гонки между двумя братьями. У Лизы оно не выдержало… – Тём, – Диана щелкнула перед моим носом пальцами. – Ты устал. Идем, Витя уже нервничает и машет нам.
– Его ты любишь по-настоящему, – сказал я, и Диана замерла, сцепив губы в тонкую полоску до побледнения. В ее глазах я прочел растерянность, словно попал именно в мишень по центру.
– Я люблю твоего брата, – спокойно ответила она, взяв меня за руку и крепко сжав ее, переплетая наши пальцы. – И ты мне дорог, Артём. Мои чувства абсолютно взаимны к вам обоим.
– Нет, – одернув свою кисть, я поднялся. – Ты цепляешься за меня только потому, что желаешь хорошо провести вечер. Не более. Понравилось разнообразие, которым мой братец заразил тебя. С Лизой он так же поступил, – я уже не сдерживался, и на ошеломленное состояние Дианы не реагировал. Она прикрыла ладошками рот, а потом искоса посмотрела на того, кто сейчас подошел. Виктор.
Брат хлопнул меня по плечу, убирая в свой карман телефон. Судя по выражению его лица, он услышал, что я заговорил о Лизе, когда как оба дали слово Диане о ней ничего не рассказывать. Гроздьев боялся, что Диана уйдет от него, потому что так же безумно влюбился в нее, как она в него.
– Успокойся, Артем, – в голосе предупреждение, а сощуренный злой взгляд не сулил ничего хорошего. – Ты малость подустал от напряженной тренировки, лучше езжай домой один, – он давал мне понять, что я переступил черту дозволенного. Я рывком скинул с себя его руку с плеча, затем толкнул
– Пошел ты, знаешь куда!? – взревел я, кидаясь от непреодолимого чувства злости на своего старшего брата. Диана закричала, и, дуреха, полезла разнимать двух мужчин, которые были вдвое больше нее самой. – Отойди отсюда! – приказал ей, но девушка меня совершенно не слышала.
– Я просил. Просил, чтобы ты никогда не вспоминал о Лизе, – Витя не отставал от меня, и, имея преимущество в росте, с легкостью владел расстоянием между нами. Вытянув руку, брат удерживал меня, чтобы я не бросался на него с кулаками. Своей другой рукой он защищал девушку, загоняя ее назад за спину, словно прятал от меня.
– Да что с вами такое? Витя…, – она ухватилась за локоть Гроздьева как раз в тот момент, когда мой кулак полетел четко к его лицу, но брат увернулся, и под удар попала Диана.
Она упала. Замертво.
– Блядь! – Гроздьев кинулся к девушке, а у меня перед глазами все помутнело. Я ошарашено уставился на ее бледное лицо, на щеке уже красовалась красная ссадина, покрываясь кровью. – Ублюдок! – Виктор ругался на чем свет стоял, затем подняв Диану на руки, он начал приводить ее в чувства, легонько похлопывая по щекам.
На наш крик и разборку подоспели охранники. Дезориентированные, они не знали, что делать.
– Скорую, – проглотив ком в глотке, сказал я. Но в ответ тишина. – Вызовите врача, немедленно! – как резанный закричал, пугая двух остолопов. Диана захныкала, касаясь своего ушибленного места.
– Ди, – Гроздьев целовал ее, убирая с лица невидимые волосинки. – Ты как? – брат запереживал, зло поглядывая в мою сторону.
Я тоже подошел к ним обоим и присел на корточки. Взяв руку Дианы в свою, я прильнул губами к ее кисти, чувствуя вину за содеянное. Словно черти вселились, и я не отдавал себе отчета в том, что творил.
– Прости меня, – тихо проговорил, глядя в ее застланные глаза пеленой слез.
– Поменьше размахивать руками надо, – рявкнул брат, поднимаясь с пола вместе с девушкой. Он осторожно усадил ее на стул, затем взял блюдце и приложил к ее травмированной щеке. – Подержи холод, синяк будет смачным.
– Вить, – хриплым голосом, Диана попыталась одернуть его, но брат подошел ко мне и ткнул в грудь. Его глаза горели огнем, как и слова, в которых сочилась отрава.
– Я тебе это не прощу. Учти, когда в следующий раз обратишься за спонсорской поддержкой. Я – не наш отец, и твои выверты терпеть не стану.
– По крайней мере, отец был мне отцом, – больно задел за живое Виктора.
– Заткнись, – зарычал он, зверея на глазах. – Или ты хочешь, чтобы Диана узнала, как ты, сука, бросил Лизу беременную. Напомнить, что ты ей сказал, перед тем как она покончила с собой? – Витя говорил шепотом, чтобы Диана нас не слышала. Я сам не желал вновь воспроизводить те злопамятные слова, о которых жалел до сих пор.
Кивнув, я отступил. И не потому, что струсил, а потому, что любил Диану и не хотел еще больше причинять ей боли. Развернувшись на пятках, я ушел. Рисская звала меня, все еще удерживаемая братом. Ее оклик моего имени больно прокалывал сердце. Я не оборачивался. Если Диана не хотела выбирать между нами сама, тогда это решение я вынужден принять за нее.