Моя цель — на алых нитях полотна
Шрифт:
Стефан не урод, более чем красив. Я хочу его себе в натурщики. Вот работа, которую он заслуживает. Работа, на которой ничего делать не надо. У него есть его лицо, его тело, ему природа дала это, чтобы он этим пользовался.
А с чего это вдруг я так прониклась к судьбе Стефана?
Шок. Кэтрин Пирс к кому-то прониклась сочувствием. Стефан-Стефан, что же ты со мной творишь.
— Лора, ты можешь сейчас? — сухо поинтересовалась я у неё.
Девушка кивнула. Я предложила ей такую же цену, она согласилась. Мы уселись в мою машину. Стефан, конечно же, был в восторге, Лора тоже. Они уселись на
Аргх. Меня это не бесит, меня это не бесит… меня это просто страшно раздражает!
Я ехала домой с мордой кирпичом. Стефан и Лора разговаривали о чём-то, а я даже вслушиваться не хотела. Хочу скорее приехать домой и начать картину.
Я предупредила их о своём «творческом беспорядке» дома и сказала не слишком ахать.
— За такие деньги я тебе ни слова не скажу, как порог переступлю, — усмехнулся Стефан, когда мы поднимались в лифте. Он уже наверняка догадался в каком мы районе сейчас и в каком многоэтажном здании. И какие здесь квартиры. Но всё же он разинул рот, когда я открыла дверь и впустила их.
Да, эта квартира огромна для одной меня.
Сейчас мы в мини-холле. Тут вешалка и место, куда я могу кинуть сумку. Дальше идёт лестница, состоящая из двух ступенек, наверх. Затем начинается огромная гостиная, которая совмещена с кухней, а также играет роль столовой.
В центре помещения две белых дивана, которые находится друг к другу параллельно, а на стенке висит огромная плазма, под ногами пушистый мягкий ковёр с подогревом. Чуть поодаль — вправо, идёт зона кухни — большое количество шкафчиков, приборов для подготовки, в том числе и кофеварка, а также стойка и барные стулья. Рядом дверь, ведущая в ванную комнату. Там стоит душевая, которая является одновременно ванной. Ну, и джакузи. Всё выдержано в голубых и белых тонах. Когда я встаю с дивана в гостиной и иду вправо, то попадаю в спальню — просто огромное помещение. Больше всего места тут занимает кровать с балдахином и шёлковым постельным бельём. Одна зона — сна, другая — для творчества. Когда я прохожу чуть вперёд, то могу видеть свой мольберт и маленький диванчик для модели. Стены украшены моими набросками, которые я рисовала ещё в художке. Незатейливые узоры с цветами, всякими закорючками и прочим. Вроде красиво получилось, вот я и повесила их. Стены — все белые. Мне вообще нравится этот цвет. Пол тут тоже с подогревом, мягкий, поэтому я хожу всегда и везде без тапок. Шкаф — маленькая комнатка, находится сбоку, как только я встаю с кровати. Это удобно.
Я соврала — это огромная комната. Потому что я стараюсь не надевать что-то дважды.
С другой стороны от кровати находится туалетный столик с тройным зеркалом. Рядом маленький шкафчик с книгами, которые я иногда почитываю.
Но весь мой дом им ещё предстоит увидеть. А сейчас они в шоке осматриваются в гостиной.
— Пойдёмте, нам туда, — повела я их в спальню. Предварительно оставив сумку в прихожей, я прошла к мольберту и указала своим гостям, где им надо вставать. Я раскрыла занавески, чтобы в комнате было хоть немного дневного света, несмотря на то, что сейчас уже почти вечер. — Ну же, — подбодрила я их, чтобы они двигались живее. Время тик-так.
Я оглянулась на кисти, уже начав лихорадочно размышлять, что и как будет.
Эта идея появилась так неожиданно, я ничего не обдумывала и не планировала. В этом
— Ничего себе, — произнесла Лора и наступила на пакет из-под чипсов под ногами. Да, весь дом усеян мусором, а на кухне гора немытой посуды, которую мне лень засунуть в посудомойку.
— Я предупредила, — угрожающе произнесла я. Затем я помогла Стефану и Лоре восстановить то, как они стояли чуть раньше, танцуя. Вроде, как и было. Я подошла к мольберту. — Итак, главное — молчать. Я не могу работать, когда кто-то говорит, — серьёзно заявила я. Теперь мой взгляд был устремлён только на холст. Белый холст, который я хранила для обнажённого Стефана. Ну, ничего, придёт время моего Адониса. А пока…
— Не двигайтесь. Думайте, что вы играете в игру. Дышать можно, — пошутила я напоследок и взяла кисть поменьше. Схватила тюбик персиковой черной и оставила немного на палитре. Затем ухватилась за изумрудную зелёную и оставила совсем чуточку на палитре.
Хах, я знаю, какие цвета я желаю видеть на этой картине.
***
— Ты не хочешь есть, Кэтрин? — неожиданно произнёс Стефан. У меня дёрнулась рука, и платье Лоры теперь немного увеличилось в размере из-за одного мазка. Я тут же бросила кисть и схватилась за тряпку, чтобы вытереть руки.
— А ты хочешь? — усмехнулась я и посмотрела в айфоне, что прошёл час. Я же вообще этого не поняла.
— Я — не очень. Лора, ты хочешь? — обратился Стефан к девушке.
— У меня всё затекло, — призналась она. — И есть хочу. И желательно в туалет. Можно я сначала в туалет, — стала она умолять. Я же кратко рассказала ей, где туалет. Заблудиться тут негде. Всего-то несколько помещений. Она быстро ушла. Явно очень хочет справить нужду.
— Я пойду что-нибудь поесть принесу…
— Эй, не смотри, — загородила я мольберт собой, поняв его намерение лишь по взгляду. — В холодильнике что-нибудь поищи поесть, — отрезала я. Стефан не обиделся на мой тон, лишь усмехнулся и вышел из комнаты. Я взглянула на картину. Только начала, но я уже прекрасно вижу, что результат, который я желаю, может быть достигнут.
Я подошла и закрыла занавески, поскольку начало темнеть, а затем включила свет. Конечно, теперь я буду видеть их — Стефана и Лору — немного по-другому, но что поделать — придётся подстраиваться под искусственный свет…
Я засмотрелась в окно, придерживая одну занавеску.
— Ничего себе ты тут красок намешала, — послышался голос за моей спиной. Я в ужасе обернулась на Стефана.
— Я же сказала — не смотреть! — прикрикнула я на него. Он держал в руке тарелку с кусочками пиццы.
— Я не смотрел, — произнёс Стефан успокаивающим тоном. Его глаза — это просто что-то. Жаль, в картине их почти не видно, поскольку он повернут боком, видна лишь щека, и изумрудный цвет я использую только в фоне. Я хочу написать его лицо…
Я схожу с ума, но я хочу его писать. Не одну картину и даже не две.
— Я смотрел на палитру, — оправдался он. Его взгляд действительно устремлён не на холст, а на краски и палитру. Тюбики с красками у меня даже на полу валяются рядом, я их бросаю, когда они становятся мне не нужны, а потом вновь поднимаю. — Ты там радугу нарисовала что ли? — улыбнулся Стефан.
Удивительно, как он смотрит прямо рядом с картиной, но её не видит. Или притворяется, что не видит.