Моя чужая жизнь
Шрифт:
Девушка убежала к себе в комнату и опять залезла под одеяло. Она достала телефон и, убрав звук, раз за разом смотрела маленькие видео, где мама смеется, подшучивает над отцом, провожает ее в школу, готовит торт на день рождение. С экрана Лике улыбалось красивое лицо с веселыми ямочками, и девушке казалось, что если она не вылезет наружу, то мама так и останется с ней навсегда рядом.
Эти проклятые дни Лика не общалась с подругами, не выходила в социальные сети, не проверяла почту, не читала смс. Взгляд небрежно скользил по посланиям, не останавливаясь ни на чем. И вдруг… Лика лихорадочно провела пальцем по экрану. Что это? Ей показалось, или на самом
Лика дрожащим пальцем нажала на треугольник, запуская просмотр. На последнем видео мама серьезно смотрела на нее и что-то говорила. Немного отекшее лицо, покрытое пигментными пятнами, выразительно смотрело на дочь. Лика со страхом включила звук.
– Доченька, я тебя люблю, – услышала она теплый, родной голос.
– Я тебя тоже, мамочка, – прошептала Лика и уже хотела отключиться, но следующие слова придавили ее к матрасу.
– Как бы ни сложилась твоя жизнь, всегда помни: мы с папой тебя очень любим. Я прошу тебя, перестань эгоистично нападать на отца, будь внимательнее. Я, и только я приняла решение оставить нашего ребенка. Папа умолял меня, на коленях просил не делать этого, но я так счастлива! Ты не поверишь! Когда-нибудь и ты станешь мамой. Тогда ты поймешь это всепоглощающее чувство безмерного счастья дать жизнь новому человечку. Я так хочу подарить мужу сына, а тебе, моей красавице, Анжелике, братика. Представляешь, какую радость принесет малыш в нашу семью, доченька! Через несколько дней мы встретимся все вместе. Я тебя целую, обнимаю и люблю.
Лика, задыхаясь, ничего не понимая, сквозь слезы посмотрела на дату полученного письма: оно было отправлено в день смерти мамы. Она умерла от сильнейшего кровотечения во время родов. Врачи не смогли спасти ни ее, ни мальчика. Дико, невероятно нелепо, чтобы в наши дни женщина умерла во время родов. Лика отказывалась верить, отказывалась принимать правду, и вдруг, слушая это послание, она поняла, что мама предчувствовала свою преждевременную гибель.
Девушка выключила телефон, выбралась из-под одеяла и пошла в комнату отца. Она на цыпочках приблизилась к нему и потрясла за плечо.
– Папа, вставай. Иди, умойся, а я пока приберусь немного.
– Отстань! – отмахнулся отец. – Уйди, ведьма!
– Папа! Папа! – Лика взяла отца за руку и потянула его на себя. Он выронил бутылку, которая закатилась под кровать, мутными глазами посмотрел на дочь, потом вырвал руку и пополз по ковру.
Девушка с криком выскочила из комнаты, а следом раздался дикий вой. Он звенел и дрожал, отталкивался от закрытых зеркал мебельного гарнитура и от стекол. Лика не знала, куда спрятаться от него. Она бросилась под одеяло, потом накинула на голову подушку, но вой не замолкал.
Лика вбежала в спальню родителей:
– Замолчи! Заткнись! П-а-а-а-па!
Но отец ничего не соображал. Он ползал по полу и выл, как волк, задрав голову к потолку. В ужасе девушка заскочила в ванную комнату, набрала ковшик ледяной воды и выплеснула с размаху на отца. Сама бросилась к входной двери, опасаясь, что он кинется за ней, и замерла. Вой прекратился. Что-то с грохотом упало, потом еще раз. Девушка тряслась мелкой дрожью, зубы выбивали чечетку, но она не двигалась с места.
Из спальни показался отец. На него страшно было смотреть. Волосы стояли дыбом. На затылке снегом белела прядь. Он медленно качался из стороны в сторону, но взгляд был осмысленный.
– Ли-ка, –
С этими слова он сполз по стене коридора и с грохотом упал, ударившись затылком о плинтус. Лика бросилась к отцу. Она крепко обняла его и прижала к себе. Потом села на пол, положила его голову на колени и гладила белую прядь, пока он не забылся тяжелым сном.
С этого дня в доме установилось относительное спокойствие. Отец так и не оправился после смерти любимой. Когда-то красивый и успешный человек уже через полгода превратился в ничтожество, соображающее на троих в соседней забегаловке. Деньги, скопленные за годы брака, быстро закончились. Ни увещевания родных и друзей, ни слезы дочери – ничего не помогало. Отец опускался все ниже.
Лика, которая до девятого класса была отличницей, с трудом окончила школу. Ей пришлось подрабатывать, так как денег не хватало на элементарные жизненные потребности. Она бросила и музыкальный кружок, где она пела в ансамбле, и танцевальную студию. Счастливая беззаботная жизнь в один миг превратилась постоянную борьбу с трудностями.
Лика зло смахнула непрошеную слезу. Она давно уже не плакала и не совершала глупых и безумных поступков, как тогда. Она вспомнила, как долго смотрела на семейную фотографию в красивой рамке, отделанной ракушками. Они привезли это произведение искусств из Сочи, куда ездили каждое лето в отпуск. В ожидании ребенка заказали фотосессию в дорогом салоне. Папа стоял рядом с креслом. Он улыбался во весь рот и сверху смотрел на маму и держал ее за руку, а она сидела, положив ладонь на большой живот, обтянутым красивым зеленым платьем. Лика стояла с другой стороны, наклонив к маме голову.
Девушка сама не понимала, почему ее тогда так разозлила эта фотография. Она яростно бросила ее на пол и разбила стекло. Потом вытащила снимок, ножницами вырезала мамин живот и наклеила простую зеленую бумажку.
Тетя Марина, увидев ее художество, пришла в ужас и отвела ее к знакомому психиатру. Тот покачал головой, выписал успокаивающие таблетки, и на этом лечение сломленной горем психики закончилось. Они с отцом выживали, как умели: папа заливал горе алкоголем, а Лика… просто вяло плыла по течению. Куда вынесет, там и хорошо.
Девушка перевернулась на скамейке и только сейчас заметила, что уже посветлело. Солнце поднималось над горизонтом. Его лучи побежали по окнам домов, преломляясь в них, отражаясь и озаряя все вокруг радужным сиянием. Наступил новый день, а с ним, как ночные тени, исчезли страхи, печальные воспоминания и плохое настроение.
Лика посмотрела в небо. Оно было такое пронзительно голубое, что казалось, будто эта синь через глаза попадает в ее душу и наполняет теплом. Облака комками ваты медленно проплывали над ней. Лика представила, как здорово, наверное, качаться на этом нежном пуху. Она несколько раз летала на самолетах и знала, что вблизи облака выглядят совершенно иначе, но это ее не волновало. Она представляла, что где-то там ее мама.
– Мамочка, как тебе живется? У нас с папой все по-прежнему. Он стал меньше пить. Не знаю, это хорошо или плохо. Когда он трезвый, то берется за мое воспитание. Мамочка, честное слово, в печенках сидит уже! Ты приди к нему во сне и попроси оставить меня в покое. Я помню, чему ты меня учила. Правда, правда! Я очень стараюсь жить правильно. Только папа не верит.
– Опять отец из дома выгнал? – услышала Лика грубый голос и резко села: перед ней стояла с метлой наперевес дворничиха Людмила Романовна.