Моя дочь от тебя
Шрифт:
С этими мыслями Степан проваливается в сон. Ему снятся коляски, розовые распашонки и белые чепчики, которые он просматривает целыми днями.
Но из этих приятных сновидений его вырывает настойчивая вибрация.
С трудом разлепив глаза, Степан берет телефон в руки и несколько раз смаргивает пелену, прежде чем разбирает текст на экране:
«Прости, я не смогла уберечь нашу дочь...»
В первые секунды Степан ничего не понимает. Что за странное смс?! Неужели это написала Даша? Но как только сонливость уходит, сердце мужчины срывается с места
– Николай!!!
– что есть сил орет Степан. Его голос переходит на высокие ноты, срывается: - Николай!!!
– Степан Геннадьевич, что случилось?
– в комнату вместо помощника влетает медсестра, подскакивает к постели мужчины.
– В больницу... звони... живо! Даша...
– мужчина хватает женщину за грудки, сжимает ткань халата в кулак, - .... что-то случилось с Дашей, - задыхаясь, еле выговаривает слова Степан.
– Но!..
– пытается протестовать женщина, пытаясь разжать заледеневшие мужские пальцы.
В дверях появляется Николай, и медсестра, выдыхая с облегчением, передает ему просьбу.
– Здесь... звони...
– хрипит Степан, не спуская глаз с телохранителя.
Николай набирает телефон роддома, в который доставили Дашу, и, назвав фамилию и имя девушки, замолкает. С каждой секундой его лицо становится все мрачнее. Он с серьезным видом вслушивается в то, что ему докладывают из роддома.
Сердце Степана, и без того уставшее от всех передряг, неожиданно сбивается с ритма, замедляет бег и теперь едва бьется в груди, но он с трудом перебарывает себя, чтобы услышать новости. Вдруг Даша ошиблась?
– Случилось кровотечение, - сухо сообщает телохранитель, отложив мобильник.
– Ребенка не спасли.
– Господи! Степан Геннадьевич! Степан Геннадьевич!
– медсестра нависает над обмякшим телом мужчины, прислушивается.
– Срочно! Скорую вызывай! Не стой столбом! У него опять приступ!
– обращается женщина к телохранителю.
– Степан Геннадьевич! Слышите меня? Слышите?
–
зовет медсестра, но Сафронов слышит ее как будто через стену.
Взгляд мужчины заволакивает пеленой, и женщина уже кажется ему каким-то расплывчатым пятном. Он вытягивает руку, пытается ухватиться за него, чтобы почувствовать границу, но пальцы ловят только пустоту.
– Дышать... совсем... трудно...
– слова даются с трудом, царапают горло.
– Сейчас...
– Босс!...
Но Сафронов неожиданно понимает, что сейчас он умрет от разрыва сердца. Мужчина хлопает беспомощно глазами, смотрит на всех, как будто в последний раз. Все двигается словно в замедленной съемке.
Сжав побелевшие до синевы кулаки, он с ненавистью смотрит в потолок, проклиная боль, что сейчас снова разрывает его изнутри. И жалеет он сейчас только об одном, что никогда не подержит в руках свою Майечку.
От следующего удара сердца глаза застилает тьма. И Степан Геннадьевич осознает, что вот он -
конец. Смерть дыхнула ему в лицо, и мужчину затянуло в мир бесконечной боли.
***
Плач. Первое, что он слышит, это плач. Надрывный.
– Вы спасли ребенка?
– шепчет он одними губами. Открывает глаза. Вокруг равнодушно мерцают лампочки, пикают приборы, и потолок белый, не такой, как у него дома.
Плач не прекращается. Степан с трудом переводит взгляд ниже, понимая, что плач принадлежит не ребенку. У подножия его кровати подрагивают женские плечи.
– Даша?
Девушка поднимает заплаканные глаза, ее лицо красное и опухшее, как будто она рыдает не один день.
– Степа?!
– голос девушки удивлен.
– Степа!
– кидается к нему на шею Даша - Прости меня...
– между всхлипами просит она, и из ее груди вырывается стон.
– Я...
– Степан смотрит на нее, не зная, что испытывает сильнее: нежность или жалость.
– Если я рожу тебе еще одного ребенка, ты простишь меня?
Эти слова как будто стерли пыль с давно забытого чувства, на которое Степан был когда-то способен. Любовь - настоящая, бескорыстная, вечная - затопила его сердце, наполняя его жизнь новыми красками, смыслом.
– Ты и так заполнила мою жизнь, Даша. Иди сюда, - зовет он, и девушка льнет к его груди, успокаиваясь. Степан прижимает ее к себе, целует в макушку и закрывает глаза, вдыхая нежный аромат любимой.
Глава 22
Три дня невероятного блаженства и наслаждения пролетают так быстро, что и не замечаю их вовсе.
Во-первых, мы с Марусей обнаружили в сарае старые велосипеды. Видимо, прошлые хозяева посчитали, что эта рухлядь им не нужна, и оставили их.
Нам же они с дочкой пригодились, так как оказались вполне себе в удовлетворительном состоянии.
Но без мужской помощи все же не обошлось. Дедуля, который жил по-соседству, с охотой согласился помочь нам, когда я к нему обратилась с просьбой подтянуть цепи и устранить скрипучесть древних аппаратов. Через каких-то тридцать минут мы с дочкой, как заправские велосипедистки, гоняли по деревне, исследуя ее.
В деревне есть несколько приличных магазинов, аптек и даже небольшая деревенская школа, что не может не радовать. Я ведь, когда покупала дом, даже и подумать не могла о том, что мне, возможно, придется остаться здесь, спрятавшись от жестокого большого мира.
Во-вторых, мы с Марусей отметили для себя несколько живописных мест, куда и собираемся сегодня съездить. Небольшой пикничок на природе и красочные селфи вполне могут разнообразить наш день и пополнить коллекцию фото в Инстаграме и на жестком диске ноутбука.
А в третьих... этот пункт я оставляю открытым. Подумаю немного позже о том, что здесь можно отметить.
– Мам, а давай мы заведем кошечку или собачку? Я буду с ними играть, а то здесь детей совсем мало, - неожиданно жалуется дочка, виляя на велосипеде по утрамбованной грунтовой дороге в сторону пруда.