Шрифт:
1
Я тряслась на заднем сидении старенького пазика, ползущего по разбитой дороге глубинки, и сходила с ума от жары. Капли пота стекали по лицу, шее, пропитывали футболку и ручейками уходили вниз по спине за поясную линию шорт. Ветер, если и задувал в открытые форточки, то был таким горячим и пыльным, что совершенно не спасал пассажиров от полуденного зноя. За окнами мелькали обожжённые солнцем поля, набившие оскомину за время путешествия отсутствием разнообразия.
Жалобно свистнули тормоза на повороте. Перед глазами проплыл стенд с надписью: «Памятник природы Скрипинские кучуры».
– Что я здесь делаю? – в который раз вздохнула я, неласковым словом вспоминая подругу и отхлебывая из бутылки отвратительно теплую минералку.
Эх. Во всем виновата моя слабость – совершенно не умею отказывать близким людям. Желька ловко навязала мне экскурсионную поездку, давным-давно ею забронированную и оплаченную. Сама подруга поехать не смогла из-за неожиданно свалившейся на нее работы, поэтому спровадила меня. Денег ей жалко, видите ли, если путевка пропадет. А мне самое то развеяться – это Желька так решила. Только где я и где палеонтологические радости? На кой кудрявый черт мне сдались растения из Красной книги и валуны возрастом в миллионы лет? Но отказаться не смогла, пришлось в нестерпимую жару задыхаться в душном автобусе и тащиться в соседний район, чтобы полюбоваться местным заповедником.
Хотя, возможно, оно и к лучшему. Надоело все! Вдруг в лесной глуши действительно полегчает?
Желька не зря взяла меня в оборот. Я потеряла жизненные ориентиры. Единственное желание, что осталось во мне, – это спать. Серьезные проблемы и мелкие неприятности сыпались на меня, как горох из трухлявого мешка, без малейшей передышки. И если раньше я в любой неудаче легко находила положительные стороны, то в последнее время происходящее загоняло меня в жуткое уныние и самобичевание. Руки опускались, а желание бороться отсутствовало напрочь.
Да и откуда бы взяться оптимизму? Муж нашел другую, и весь мир для меня в одночасье рухнул. Без особых объяснений любимый человек выставил из дома, дав сутки на сбор вещей и освобождение квартиры для новой пассии. Его квартиры, отныне всецело, после сложной схемы обмена жилплощади моей бабули. Спасибо Жельке – приютила.
Мало того, я лишилась работы. Постарался все тот же бывший. Ему, видите ли, с некоторых пор неприятно каждый день встречаться со мной в коридорах офиса.
Банк с моими жалкими накоплениями лопнул. Я уж не говорю про всевозможные мелочи вроде сломанного каблука или потерянной сережки. Добила меня неудавшаяся покраска волос. Решила сэкономить, и вот результат. Вместо ожидаемого блонда мои русые волосы стали… синими.
– Ааааа!
– Айка, что случилось? – бросилась ко мне, напуганная Желька, как раз пришедшая домой и побросавшая сумки прямо у порога. Мои слезы она в последний раз видела на похоронах бабули. Даже разводясь с Никитой, я сохраняла маску спокойствия на лице. Поэтому случившаяся истерика поначалу здорово напугала подругу.
– Синие! Нет, ты видишь, они синие? – рыдала я в голос. – Пусть бы желтые, или красные, или даже фиолетовые… Но синие!
– Да ладно тебе. Чем тебя не устраивает синий цвет? Симпатичненько. – Желька озиралась в попытке найти реальную причину моего состояния, не веря, что дело в синих волосах. А я самозабвенно завывала, выплескивая накопившиеся за последнее время обиды, боль, разочарование:
– Всем! Пугало и то краше. Ууууу. Почему я такая невезучая? Оооо.
– Ну-ну, не наговаривай на себя. – Желька, кусая губы, активно похлопала меня по спине. Почему-то это казалось ей самым эффективным успокоительным средством. Впрочем, она своей цели добилась, я поспешила утереть слезы, пока в дополнение к прочим бедам не осталась со сломанным позвоночником. У подруги ручка тяжелая, хоть и маленькая.
В отличие от меня Желька перестала расти в классе пятом. Низенькая, с мелкими ладошками и ступнями, она могла бы походить на подростка, если бы не роскошные женские формы, которыми ее щедро одарила природа. Я же росла до самого школьного выпускного, перегнав по высоте мальчишек местной баскетбольной секции. Метр восемьдесят – это не шутка. Но наша с Желькой дружба выдержала существенную разницу в комплекции. Больше, чем сестры. Всюду вместе. Палка с мячом – самая безобидная из кличек, приклеившихся к нам в юности.
– Подумаешь, неудачно выкрасилась! Бывает. Сейчас все исправим. Разве стоит плакать из-за такой ерунды? – бормотала Желька вытирая мне слезы и что-то химича на моей голове. – Ты же у меня такая красавица! Стройная, миловидная. А глаза! Огромные, с длинными густыми ресницами.
– Как и у тебя. Твои брови и ресницы темнее моих будут, – постепенно успокаивалась я и скорее капризничала, чем действительно продолжала страдать. Долго стенать над собственными злоключениями у меня никогда не выходило.
– Зато у тебя глаза зеленые! – мурлыкала подружка. – Ммм. Омут! Да за такие убить можно!
– Зеленые! Об этом знаем только мы с тобой. Обычно они такие темные, что зелень совершенно не видна.
– А рост. Рост трудно не заметить. Модельный!
– Ага. Жаль применение ему так и не нашла, – сопротивлялась я незаслуженным комплиментам. Студий и агентств в нашем крошечном городке отродясь не бывало. Какая из меня модель? А баскетбол не интересовал от слова совсем, поэтому свой рост я, мягко говоря, не уважала. Да и все остальное, как на мой взгляд, мне досталось по генам угловатое и нескладное.
– Хватит кукситься. Разве можно ненавидеть собственную внешность?
– Нормально я к ней отношусь, просто предпочитаю не строить лишних иллюзий. Что дала природа, с тем и живу. А куда деваться? – Сама я себя никогда не считала не то, что красивой, а даже симпатичной. Как-то мужскому видению в данном вопросе больше доверяла, чем любимой Жельке. Например, Никита никогда не скупился на антикомплименты. Так и жила, радуясь, что самый лучший в мире парень необъяснимым образом достался именно мне. С ума сойти! Да что там, до недавнего времени я боготворила мужа и порхала на крыльях любви. Пока действительность не припечатала меня меткой тапкой предательства.
– А могла бы не просто жить, но и наслаждаться.
– Как представлю, что появлюсь с синими космами на собеседовании, – вздохнула я, – аж дико наслаждаюсь ошеломленными физиономиями интервьюеров.
– Тю-у-у. Сейчас поправим…
Однако свести с моих волос странный оттенок не вышло даже золотым ручкам Жельки. Ни бальзам, ни сода, ни даже репейное масло не помогли. Волосы посветлели, но не более. Хоть отрезай под корень!
– Угораздило же тебя, Айка, – наконец, пробурчала она, всплеснув руками. Замучилась, бедняжка, химичить. – Первый раз с подобным сталкиваюсь.