Моя душа жива опять
Шрифт:
– Кирилл Сергеевич, к Вам из полиции пришли.
Мужчина поднялся и представился:
– Участковый уполномоченный полицией майор Казанкин Виктор.
– Чем обязан вашему визиту? – сухо спросил Кирилл, мысленно перечислив, что могло привести товарища из органов в его офис. Его неприязненное отношение к этой структуре власти корнями уходило в детство.
– Мне лично ничем, – усмехнулся офицер. – Говорил начальству, что вызвать вас надо по повестке. Как Ваша рука? – с елейным сочувствием спросил он.
– Не жалуюсь.
– Больше на Вас.
Усмешка так и не сходила с лица майора. Неприязнь была взаимной.
– Поговорим, Кирилл Сергеевич?
– Ну, что ж пройдемте ко мне в кабинет, – распахнул дверь Кирилл. – Катя две чашки кофе, пожалуйста.
Неприязнь неприязнью, а этикет надо соблюдать.
Разговор начался только после того, как Катя вышла из кабинета, расставив на небольшом столике стоящим между двух кресел две чашки кофе, молочницу, сахарницу и вазочку с печеньем.
– Угощайтесь, – сказал Кирилл, – и я Вас слушаю.
– Вообще-то это я Вас пришел послушать, – ответил майор, делая глоток из крохотной чашки, в больших руках смотревшейся наперстком. – Великолепный кофе, – не сдержал своего восторга он и улыбнулся добродушно.
Эта улыбка заставила Кирилла немного снизить напряженность и по-другому взглянуть на собеседника. Невольно и он улыбнулся.
– Итальянский способ приготовления кофе Арабики. Вырви сердце по-нашему, – рассмеялся он. – Больше двух чашек в день не рекомендуется пить. Посадишь сердце.
– Ну, на мою зарплату немного выпьешь такого кофе. Разве что только в особых случаях приходится удовольствоваться, например, когда пострадавшими являются богатые люди. Спасибо. Поговорим? – спросил он на этот раз без всякой усмешки.
– Спрашивайте, что Вас интересует.
Майор отодвинул в сторону чашку и молочницу, выложил на стол из папки стопку официальных бланков. Кирилл прочитал на верхнем выделенное жирными большими буквами слово «ПРОТОКОЛ». Дальше разговор стал вестись бесстрастным тоном. Заполнив сведения о Кирилле с его слов, офицер попросил:
– Расскажите подробно все о происшествии с Вами. Начиная с того момента, что подвигло Вас прогуливаться в столь поздний час или это Ваша ежедневная прогулка.
– Нет, прогулка была спонтанной, жене захотелось свежим воздухом перед сном подышать.
– Значит, никто из посторонних не мог знать об этом?
– Конечно. Вышли из машины неожиданно, и пошли пешком, – раздраженно проговорил Кирилл.
– Отлично. А теперь рассказывайте, что было дальше, я буду записывать.
Кирилл опустил только то, что они повздорили с женой и из-за чего.
– Запомнили ли Вы лица нападающих?
– Бог с Вами. Освещение там слабое.
– Есть размышления по поводу нападения? – спросил его майор.
– Хулиганы, бандиты. Обыкновенный разбой, я думаю. Никто ведь не знал, что мы можем пойти пешком.
– А где вы научились так отпор давать? – поинтересовался майор. – С ножом, двое. Я изучал вашу биографию, что вы в армии не служили. Так сказать, мамен…, – не договорил он
– Я в детстве карате занимался и самбо, – жестко перебил его Кирилл.
– Ясно, вопросов нет.
Майор дал ему прочитать написанное и подписать, что с его слов записано верно.
Складывая протокол в папку, поинтересовался:
– А в какое время дня можно застать Вашу жену дома?
– Вы и ее будете допрашивать?
– Обязательно. Такова процедура.
– Честно сказать, я желал бы, чтобы это дело было закрыто. Могу я написать такое заявление?
– Нет. Материалы собираются по факту. Так что, извините, – хмыкнул майор. – Хотя я бы тоже был рад этому. Меньше работы. Так, во сколько я завтра смогу увидеть Вашу жену?
– Не могу сказать. Оставьте мне ваш номер телефона. Я свяжусь с Вами.
– Был бы признателен, если сообщите сегодня, – написав на вырванном из блокнота листке, сказал опер.
– Постараюсь, – чуть ли не расшаркался Кирилл, лишь бы только не видеть полицию в своем офисе.
Глава 3. Анна.
Тишина соответствовала месту. Гробовая. А прохлада помещения, после 30-градусной жары на улице, не казалась Анне спасительной. Подальше бы от такого охлаждения. Все клеточки ее тела забились в нервном ознобе. И солнечные лучи, бьющие в окна расположенные высоко под потолком, и лежавшие на полу яркими прямоугольниками, не были спасением от пронизывающего внутреннего холода.
Молодой человек, на удивление в кипенно-белом, но мятом халате, проводил Анну в холодильное отделение морга. Подойдя к одному из ящиков холодильной камеры, он выдвинул его. На лежанке лежал мужчина. На нем был такой же костюм, какой в последний раз Анна видела на своем муже. С содроганием, взглянув на лицо трупа, она слегка оступилась. Сопровождающий оперативник, мужчина средних лет, предупредительно поддержал ее.
– Да, это мой бывший муж, – прикрыв рот рукой, пробормотала она.
Боль пронзила виски, тошнота подступила к горлу и Анна, оттолкнув полицейского, помчалась на улицу.
Как и предрекал Никита, что его убьют, так оно и случилось. Его нашли застреленным на съемной квартире. Но перед тем, как застрелили, сильно избили. Кто это сделал, полиция не могла сказать. На данный момент было только известно, что выстрел произведен из пистолета Макарова. И теперь опера интересовало, за какие такие заслуги ее муж был удостоен чести быть расстрелянным.
– Он играл, – все еще находясь в состоянии транса, выдавила Аня.
– В казино? А в каком обычно? Он наверно должен был приличную сумму, иначе этого не произошло бы, – то ли спросил, то ли анализировал вслух оперативник.