Моя единственная надежда
Шрифт:
Не прошло и двенадцати часов после свидания в ее квартире, и она еще чувствовала его каждой болезненной мышцей, ощущала его запах на своей коже, видела его лицо, стоило ей хоть на секунду закрыть глаза.
– Я не хочу устраивать ничего грандиозного, – продолжала Сэм. – Но все раскручивается и расползается само собой.
– Это твоя свадьба, Сэм, – встряхнувшись, сказала Надя. Она плохо себе представляла, чем может помочь. С самого детства единственным белым платьем, в котором она себя видела, была балетная пачка. – Все должно быть как ты хочешь.
– Да, – ответила Сэм, сделав большие
– Райдер рассказал мне кое-что о том ночном происшествии. С твоим отцом.
– Правда? – Сэм выглядела спокойной, но в ее глазах мелькнуло выражение побитого щенка.
– Как ты?
– Нормально. Ничего такого, с чем не могли бы справиться таблетки и дорогущий психотерапевт. – Когда Надя ничего не ответила, она накрыла ее руки своими. – Я в порядке. Честно. Той ночью я чувствовала себя ужасно. Такой жалкой, до отвращения. Но это лишний раз подтвердило, что я правильно сделала, порвав с ним. Мой дальновидный брат сделал это сто лет назад. Кстати, о Райдере. Он рассказал тебе про папу? Не стесняясь в выражениях? Это… Обалдеть.
Надя приподнялась на своем месте.
– Райдер не сказал тебе, что мы с ним поговорили?
Снова большие глаза.
– Конечно нет. Этот человек обращается со мной как с хрустальной вазой. Хотя я понимаю почему. После того как его мать умерла, когда он был такой маленький, а наш отец… – Ну, понятно… – Райдер безумно боится выпустить из рук то, что для него важно. – Сэм вздохнула: – Не говори ему, но я затеяла эту свадьбу с белым платьем и всем прочим только ради того, чтобы дать ему возможность спокойно отпустить меня. Иначе я бы с радостью вышла за своего парня прямо сейчас. Но Райдера не свернешь, ему нужно, чтобы у меня все было по правилам, как минимум с официальной церемонией. Только это даст ему право отпустить меня.
Надя кивнула, хотя слушала ее вполуха. Сигнал тревоги раздался минуту назад, когда Сэм сказала, что Райдер безумно боится выпустить из рук то, что для него важно.
Конечно, она не была важна для него, как Сэм. Даже если считать естественным появление собственнических чувств, когда оказываешься с кем-то один на один без одежды. Когда этот кто-то уносит тебя в райские кущи и возвращает на твой кухонный стол, несет тебя в душ, а потом ты стоишь на ослабевших ногах у входной двери… Даже тогда они ни разу не говорили о чем-то большем. Даже просто о возможности второго акта. По правде сказать, с того момента, как их одежда оказалась на полу, они вообще ни о чем не говорили.
– Значит, вы с моим братом…
Надя вдруг увидела, что Сэм, положив подбородок на руку и улыбаясь во всю физиономию, наблюдает за ней.
– Извини?
– У тебя такой задумчивый мечтательный взгляд. Я отлично знаю тот взгляд. Я каждый день вижу его у Бена.
Надя поднесла ко рту нагревшееся пиво, отчаянно пытаясь сообразить, что ей ответить.
– Надеюсь, по крайней мере, твой блуждающий взгляд имеет отношение к моему брату, учитывая, что в последний раз, когда я видела вас вместе, вы целовались взасос.
Надя чуть не захлебнулась пивом. Осторожно поставив его на стол, она
– Почему ты считаешь, что это нечто большее, чем просто минутная слабость?
– Я знаю своего брата, Надя. Он точно такой же, как те небоскребы, которые он строит, – большой, сильный, неуязвимый. Это первый раз, когда я видела его таким взволнованным, что он не мог этого скрыть. А взволновала его ты, моя милая.
От этих слов у Нади вспотели ладони и в ушах зашумела кровь. Она подумала, не похоже ли это на приступ панической атаки, которой страдает Сэм.
– Сэмми, Сэм, мне жаль портить твою сказку, но никаких «нас» с твоим братом нет. В том смысле, о котором ты говоришь. Я всегда приезжаю в Мельбурн, чтобы отдохнуть. Но это время подходит к концу. Через пару недель в Австралию прилетают продюсеры нового шоу «Скай Хай», чтобы посмотреть нескольких танцоров, получивших персональные приглашения на просмотр. Я одна из них.
Сэм спала с лица. На какую-то секунду Наде показалось, что оно буквально сползает у нее с костей.
– Райдер знает?
Надя сглотнула.
– Я бы никогда не согласилась принять твое приглашение на свадьбу, если бы не была уверена в том, что доведу все занятия до конца.
Сэм посмотрела на нее так, будто разом стала старше своих двадцати четырех лет.
– Это то, что мой брат называет «включить дурака».
Надя быстро и тяжело вздохнула. Потом подняла руки, показывая, что сдается.
– Ладно, не думаю, что я упоминала об этом при нем. Или еще при ком-то из моих учеников.
Она бросила на Сэм многозначительный взгляд, на который девушка ответила не менее многозначительным. И правильно. В конце концов, с кем-то еще из своих учеников Надя не провела много часов подряд в голом виде. Почему она сделала это с Райдером? Что делало его особенным среди дюжины других? Здесь было что-то еще. И много.
Безусловно, Райдер был красив и невероятно сексуален, как вольный ягуар. Но Надя быстро поняла, что он амбициозен и противоречив, глубок и совсем не прост. И в то время как она годами, раз за разом пыталась поймать свою удачу, он был не склонен испытывать судьбу. Возможно, все дело в том, что, обладая достаточным эмоциональным багажом, Райдер привлекал ее, как пламя привлекает мотылька.
Сэм взяла Надю за руку, прервав ее размышления. Потом махнула официанту и, заказав еще пива, произнесла:
– Хочу сказать еще одну вещь, а потом буду держать рот на замке. Райдеру проще выдрать себе ногти щипцами, чем иметь дело с отцом, но он это делает, когда мне это нужно. И уже одного этого достаточно, чтобы считать его классным парнем. Той женщине, с которой он свяжет свою жизнь, очень повезет. И чем бы все ни кончилось сейчас, Надя, ты могла бы стать этой женщиной.
Надя вытащила из-под неиспользованного ножа красную бумажную салфетку и глубоко вдохнула, надеясь, что Сэм не заметит, каким дрожащим был этот вздох. Потому что в тихие ночные часы она вертелась с боку на бок, думая о чем-то очень похожем. То, что происходит здесь и сейчас, не должно иметь никакого отношения к ее ближайшему будущему.