Моя герцогиня
Шрифт:
— Хочу большего.
— Ага, значит, отсюда и стремление к пылким чувствам? — заключил Корбин.
— Наверное, я просто глупа.
— Вы не первая в этом строю, герцогиня, однако задача не из легких.
— Лучше зовите меня по имени, — угрюмо поправила Джемма. — Тем более что вы единственный, кому оно известно.
— Я не намерен афишировать чрезмерную осведомленность, да и вам не советую. Итак, насколько можно понять, необходим урок: как заставить мужа воспылать страстью к
В столь откровенной формулировке идея предстала бесконечно далекой от реальности.
— Надену зеленое платье.
— Соблазнительный наряд пользы не принесет; этот прием не…
— Этот прием не для Бомона, — продолжила фразу Джемма. Взяла со стола розовую ленту и принялась накручивать на палец.
— А если наденете персиковое, то и вообще смутите или рассердите. Поверьте, столь вызывающие наряды созданы с одной целью: возбуждать в мужчине стремление к недоступным радостям, к тому, что невозможно даже представить. Но супруг…
— Да-да, конечно.
— Необходимо его удивить, — продолжал мудрый знаток, человеческой натуры. — Повернуться неожиданной, непредсказуемой стороной.
— Нет у меня никаких сторон! — в отчаянии воскликнула Джемма. — Я умею играть в шахматы, и он это отлично знает. Иногда играем вместе.
Корбин застонал:
— Как пожилая супружеская чета?
— В библиотеке, — пояснила герцогиня, — пока обсуждаем прошедший день.
В глазах гостя мелькнули озорные огоньки.
— Что вы придумали? — мгновенно заинтересовалась герцогиня.
— Кое-чего он действительно никогда не видел.
— О чем вы?
— У вас богатое прошлое. Более того, есть и определенная репутация.
Джемма покачала головой:
— Моего прошлого он открыто не одобряет; к тому же терпеть не может любые проявления буйного воображения. Несколько лет назад приехал ко мне в Париж накануне Двенадцатой ночи. Видели бы вы выражение его лица, когда я сказала, что джентльмены должны появиться на балу в костюмах сатиров! Разумеется, герцог наотрез отказался. В итоге все до единого французы щеголяли с длинными хвостами, а Бомон расхаживал по залу в строгом фраке, словно о маскараде и речи не было.
— Само собой. Его светлость и скандал — понятия взаимоисключающие.
— Элайджа содержал любовницу, однако никто не заметил в данном обстоятельстве даже тени скандала. — Джемма сердито бросила ленту на туалетный столик.
— Потому что ничего скандального здесь не было и нет. Любовницы обычны и привычны. А для такого человека, как Бомон, присутствие в жизни подобной особы рано или поздно окажется фактом глубоко постыдным.
Джемма вопросительно вскинула брови.
— Этим женщинам платят, — пояснил лорд Корбин. — Щедро платят за воплощение всевозможных мужских фантазий.
— Фантазии! — с отвращением фыркнула Джемма. — Он регулярно встречался с ней во время перерыва на ленч, да не где-нибудь, а в своем кабинете в «Судебных иннах»! О каких фантазиях может идти речь?
— Это всего лишь бизнес, — заметил Корбин. — Скорее всего, договор был заключен еще до брака, а потом руки не дошли отменить. В каком возрасте герцог унаследовал титул?
— О, совсем юным, — ответила Джемма. — А вы слышали, как умер его отец? Вот уж скандал так скандал!
— Как не слышать! Скончался на месте преступления… с четырьмя женщинами?
— С двумя, — поправила герцогиня. — Всего лишь с двумя. Судя по всему, «Дворец Саломеи» удовлетворял самые изощренные вкусы и оставался любимым заведением старого герцога.
— Стоит ли удивляться, что ваш супруг решил вынести связь с любовницей на всеобщее обозрение? — пожал плечами гость. — Где проще доказать, что твои вкусы не отклоняются от нормы, чем в собственном кабинете?
Джемма удивленно замолчала.
— Но Элайджа говорил, что любит ее, — наконец неуверенно произнесла она.
— Если вы его рассердили, то, стоит ли удивляться подобному утверждению? Со злости можно заявить что угодно. И все же очень трудно любить ту, которой платишь за самое интимное удовольствие. Деньги убивают чувство.
— Вы вселяете ужас. — Герцогиня смотрела так, словно увидела проницательного, всезнающего психолога впервые в жизни.
— Стараюсь, — самодовольно отозвался Корбин — Понимаете, что именно я предлагаю?
— Пока нет.
— Если мечтаете соблазнить мужа, с которым прожили уже много лет, думаю, лучше всего продемонстрировать ему ту сторону собственной натуры, которая открылась миру в Париже.
— Значит, персиковое платье? — Джемма вопросительно подняла брови.
— Нет. Слишком агрессивно и вызывающе сексуально. Чтобы привлечь Бомона, необходимо проявить воображение, предстать веселой и игривой, показать, что существуют радости, недоступные палате лордов и неведомые любовнице. Надо действовать спонтанно, непредсказуемо и интересно.
— Не могу предположить, чем Элайджа…
— Способен заинтересоваться? — Корбин покачал головой. — И я тоже, герцогиня, и я тоже. В этом и заключается вызов. А еще мне кажется, что надо заставить супруга выбрать именно вас.
Хотите сказать, что следует демонстративно поощрять ухаживания Вильерса? — Джемма слегка поморщилась.
— Не исключено. Но помимо этого, было бы неплохо, чтобы с герцогом начала кокетничать дама, способная сравниться с вами в красоте и силе характера.