Моя истерика
Шрифт:
Я боюсь читать следующую запись, но всё же понимаю, что этот случай изменил мою жизнь и взгляды на неё. Я не верю в судьбу, но точно знаю, что это не было случайностью.
«Боже, я думала, что сегодня умру… Это не шутка. Мне чертовски повезло.
Мы, как обычно, с Васей ехали в Ростов утром. Я читала книжку по дороге на телефоне и не смотрела по сторонам, хотя я обычно люблю выглядывать в окно.
Эти ощущения не передаваемы. Я не хочу вспоминать снова. Картина до сих пор стоит перед глазами.
Не помню как, но я именно в тот момент посмотрела в лобовое стекло и поняла, что это конец. За сотую доли секунды пронеслась вся моя жизнь. Единственное, что я успела сделать, закрыть руками лицо. За голову я испугалась больше всего. Я не помню, что я ещё думала, чего боялась и с кем мысленно попрощалась…
Я помню лишь сильный толчок и громкий хлопок.
„Бедная моя мама“, — пронеслось у меня в голове, и я приготовилась к худшему.
Через несколько секунд я открыла глаза и увидела, что мы врезались в маршрутку „Ford“. Вася не справился с управлением, не сработали вовремя тормоза и всё. У меня были сильно поджаты ноги. Моя шапка упала с головы при столкновении, а сумка упала с сидения на пол.
Глаза я открыла, а руки от лица убрать боялась. Мне казалось,
Мне было страшно смотреть на остальных пассажиров. Девочка слева от меня ушибла ногу и плакала. А мальчик возле двери тоже вышел на улицу. С ним всё было в порядке. Потом я посмотрела на девушку, сидящую впереди, и ахнула. Она не плакала, не было следов, ушибов, но она держалась руками за голову и была напугана, не меньше, чем все мы.
Лобовое стекло дало трещину. А напротив девушки стекло было полностью разбито. Мне стало ясно, что она его разбила своей головой. Ужас какой! Слава Богу, не было открытой раны. Может, у неё было сотрясение… Об этом я уже никогда не узнаю.
Мы пару минут сидели молча. В машине нас осталось трое. Меня трясло с головы до ног, я не могла произнести ни слова. Только потом девушка, сидящая впереди, спросила:
— Вы в порядке?
— Я вроде, да, — ответила я.
Третья девушка промолчала, ей нужен был врач. Я посмотрела на время, остался час до начала пары. У меня по теории вероятности зачёт. Мне нужно было срочно в универ.
На дороге кричал водитель маршрутки, потом стал фотографировать обе машины и вмятины. Я никак не могла прийти в себя. Так страшно мне ещё никогда не было. Просто шок. Сердце замерло, тяжело дышать. Это в десять раз хуже моих ночных кошмаров. Настоящую аварию нельзя ни с чем сравнить. Это было ужасно, мы все могли погибнуть, если скорость была бы немного больше.
Я не могла понять, что происходит. Только вечером я поняла, что чуть не умерла. Я поняла, что могла больше не увидеть близких…
Чудо? Не знаю. Васина машина отлетела на пару метров. Чудом в нас сзади никто не врезался. Чудо.
Мы снова переглянулись. Девушка рядом со мной всё ещё плакала.
— Пипец… — всё, что смогла сказать я.
— Ты же знаешь этого парня? Скажи ему, что нам нужно уходить. Менты весь день ехать будут. Я не собираюсь здесь сидеть! — сердито сказала девушка, которая сидела впереди. Я не помню, как она выглядит, но я прекрасно понимаю, что она в тот момент чувствовала. Все были на грани.
Мы посидели ещё пару минут. На улице началась суматоха. Бессвязные слова. Вася даже не подошёл к нам, не проверил, живы ли мы вообще или нет. Он тоже испугался.
Я стала нервничать ещё больше. Потом взяла себя в руки, открыла дверь и вышла. Вдохнула запах разлитого бензина и солярки. Мне было плевать, зато свежий холодный воздух обдул моё лицо, и я поняла, что жива.
Я могла больше никогда не увидеть снежных сугробов, голубого неба и скоростных дорог… Я могла не увидеть всех тех, кто мне дорог… Я могла не увидеть весь мир.
В тот момент я решила, что не расскажу об этом случае ни одной живой душе. Не хочу, чтобы кто-то переживал за меня. Если мама узнает, она вообще заставит меня ходить пешком в универ. Тридцать километров туда и обратно. Хорошая перспектива. Лучше так, чем лежать под капельницей или того хуже, в месте потемней…
Вася подошёл ко мне и, наконец, спросил:
— Как ты?
„Хорошо, отлично, замечательно, супер, мистер! — подумала я про себя, — куда ты смотрел? Мы все могли погибнуть! Идиот!“
— Хм, да хорошо, — соврала я. Как я ещё могу себя чувствовать, когда только что попала в аварию по твоей вине?! Зачем спрашивать, если на моём лице всё написано: отвращение, злость, гнев и жалость, — мне нужно в универ, если что будет нужно, позвонишь.
— Ладно, — ответил он и стал кому-то звонить.
Мы с девочкой, сидящей на переднем сидении, поймали попутку, точнее подошли к остановке, и машина остановилась, чтобы забрать нас. Мужчина за рулём оказался преподом в каком-то ростовском универе и добрым человеком. Он видел, что произошло, и стал нас веселить. Сказал, что такое часто бывает. Легче мне от этого не стало, зато я перестала дрожать от страха. Девушка вышла на пригородном вокзале, а меня довезли до института. Водитель не взял с нас ни копейки и пожелал удачи. Да, теперь она мне понадобится.
Я бы отдала сколько угодно денег, лишь бы оказаться дома. Дома с бабушкой, мамой, Денисом. За чашкой кофе или фруктового чая, забыв обо всём. Но я была уверена, что долго буду думать о произошедшем. Жуткие мысли долго не оставят меня в покое. Очень долго. Столкновение будет сниться мне снова и снова…
Я успела на зачёт, решила всё, что смогла. Девочки заметили, что со мной что-то не так, а я молча улыбалась. У меня тряслись руки. На второй паре я не выдержала и расплакалась. Около часа не было препода, и я успела рассказать Наташе, Вике, Таням и Даше, что со мной произошло… Я плакала, не останавливаясь. Мне было стыдно за свою слабость. Девочки не обратили на это внимания, просто обняли меня и пытались всячески успокоить. Другая половина группы прекрасно видели, что происходит, но больше никто не подошёл. Вот и хорошо. Меньше лишних вопросов, меньше жалости и лживых улыбок.
У меня появилась ещё одна фобия, ещё один ночной кошмар. Но появилось и большое желание жить. Мне дан шанс, и я не упущу его!»
Даже сейчас на глазах навернулись слёзы, я быстро вытерла их бумажным платком. Целая пачка лежит у меня под рукой. Я помню каждое мгновение чётко и ясно. Иногда забываю, а иногда вижу во сне.
Первое время я боялась ездить даже в автобусе. Малейшее торможение я воспринимала, как угрозу жизни. Я боялась засыпать в маршрутках и постоянно смотрела на дорогу. Когда сидела впереди, даже просила водителя ехать аккуратней…
Вася примерно через неделю позвонил мне и сказал, что его на год лишили прав, теперь он тоже ездит на попутке. Спросил, всё ли со мной в порядке. Сказал, что девочка с ушибленной ногой попала в больницу. А о девочке, которая разбила стекло головой, нам неизвестно. Надеюсь, с ней всё хорошо.
Я привыкла ездить на машине, но после такого больше никогда не сяду с незнакомыми людьми. Мне дорога моя жизнь. Я ещё ничего не успела сделать, чтобы так рано уйти…
Я всё-таки в тот же день рассказала всё Денису. Он был в ярости. Потребовал номер водителя, я настояла не звонить никому. Всем и так тошно. Я понимаю его, он переживал. И сейчас волнуется, когда я вспоминаю тот ужас… Он прекрасно
Иногда думаю… Что хуже: физическая боль или моральная травма?
Ведь от обеих мы плачем, словно станет легче… Но только физическая боль проходит через день, неделю, а может и месяц. А душевная боль будет жить с нами до конца… Иногда затихая, а иногда показывая своё истинное лицо. Будет жить внутри, оставляя нестираемые следы. И люди, которые причинили эту боль, тоже навсегда останутся с нами…
Поэтому иногда лучше разодрать коленку или удариться локтём, чем заводить таких знакомых…
И сейчас думаю, что физическая боль — ничто, по сравнению с душевной травмой. Может, потому, что у меня по-настоящему ничего не болело?! Но боль воспоминаний, боль от прошлого не затихает и мучает меня по ночам. Что может быть хуже?
На зимних каникулах мы снова стали общаться с Риной. Для меня это уже не было удивительным. И как-то сидя у неё в гостях, я рассказала Карине об аварии. Мне сложно было делиться этим, но мне было важно рассказать ей. Всё-таки я думала, что мы снова лучшие подруги. Я рассказала ей всё, что помню, а она никак не отреагировала. Сказала только: «Офигеть. У моего знакомого тоже так было…» и начала говорить о своём. Мне было не просто обидно, я ненавидела её за это. Я сто раз пожалела, что рассказала о самом больном и ужасном, что со мной когда-либо случалось в жизни. А ей всё равно. Сейчас я понимаю, что такие друзья мне не нужны!
Странно, что мы вместе встречали Новый год. Наверное, мне хотелось верить, что моя подруга изменится. Большие надежды остались позади.
Наше общение было последним выдохом зимы, агонией. Нам больше нечего друг другу дать, мы топчемся на одном месте вместе. Это нужно было прекращать.
«День рождения Рины мы провели у неё дома вдвоём, с родителями. Я весь день поздравляла её и пела праздничные песни, но я видела по её лицу, что ей скучно со мной и что ей хочется другой компании. Я продолжала улыбаться, потому что хотела, чтобы она почувствовала себя счастливой. Я хотела быть рядом.
Через несколько дней Рина решила отметить с подружками и позвала меня. Я всячески упиралась, но решила не расстраивать её, и пошла. С девочкой из её группы мне даже было весело. В тот день я поняла, что это больше не моя Рина. Окончательно и бесповоротно. И стала воспринимать её просто, как подругу, знакомую, с которой можно поболтать и посмеяться…
Сегодня поздравила маму с днём рождения! Через пару дней Новый год и днюха Дениса. Зимой сплошные праздники. Это единственное, что радует меня в такую холодную погоду…»
Это была наша последняя зима, проведённая с Риной. Мы провели её так весело, как будто знали печальный исход. Мы были вместе постоянно, каждый день на каникулах. Катались на санках с горки и даже на картонках, или просто на попе. Сначала было стыдно, там катаются дети, а потом привыкли и нас уже принимали за своих. Подумаешь, по восемнадцать лет девочкам, а порадоваться зиме ещё никто не запрещал. Как я не уговаривала Дениса покататься с нами, он не соглашался, зато Рома один раз съехал с горы. Потом весь вечер возмущался, что у него мокрое пальто. Нам было также легко и весело, как тем летом. Я считала их самыми близкими людьми, после родителей. Они были моей второй семьёй. Если бы всё не разрушилось в один миг…
«Настал долгожданный Новый 2012 год! Обычно я подвожу итоги прошедшего года, но в этот раз я так делать не буду. Не хочу ничего заканчивать и ни с кем прощаться!
Мы шикарно провели новогоднюю ночь. Как обычно, отмечали у меня. Денис, я, Рина, Рома и несколько знакомых — вот вся наша компания. Рома попросил их позвать, я не возразила.
Днём мы с Кариной готовили, потом приехал Денис, мы дружно поздравили его с девятнадцатилетием. Рома пришёл ближе к вечеру, а потом и его друзья.
По старой схеме мы пели песни, а Денис играл на гитаре, потом поиграли в картишки и пофоткались. Ближе к полуночи накрыли на стол.
После боя курантов вышли на улицу, смотрели салюты и фейерверки. Даже встретили во дворе Антона.
Ночью танцевали и пели караоке. Было весело. Мне очень понравилось. Забавно было, когда Рома всех называл „братиш“ или „братюнь“.
Сейчас уже все разошлись, только Рина сидела со мной до вечера. А я сижу одна и улыбаюсь, как дурочка. Вспоминаю и улыбаюсь! Вот так я провела Новый год с моими любимыми братюнями!»
Совсем недавно я заметила некую закономерность. С кем я встречаю Новый год, я дружу, хорошо общаюсь и всё такое, но потом мы ссоримся…
Такое происходит не первый раз. Слава Богу, с Денисом мы справляем уже второй Новый Год.
С Риной мы отмечали 2010 год и потом не общались. С Линой, Антоном и другими — 2011. И через некоторое время совсем перестали общаться. Почему так? Может, я сама это придумала, установила закономерность и теперь так получается? Вряд ли. По той же схеме получилось и в этом году… Никогда не думала, что тоже самое произойдёт и с Ромой… Мне казалось, что мы друзья на век. Он понимал меня, я понимала его. Мы могли всю ночь болтать по «скайпу». С ним интересно и легко. А сейчас ни у кого нет времени. Все такие занятые…
«У меня сегодня праздник! Девятнадцатый день рождения. Только утром я совсем не радовалась этому факту. Мама смеётся, когда я каждый год говорю, что не хочу стареть. Время идёт, и за ним не успеть, вот я и не радуюсь очередному дню рождению. Для меня бы он был просто днём, если бы не мои друзья и близкие!
Главным моим подарком стала победа в литературном конкурсе в „ВКонтакте“. В писательскую группу я выложила свой рассказ, не ожидая победить. Вчера мне пришёл подарок от администраторов с поздравлениями. Стоило только рискнуть, и мой рассказ теперь в новостях группы. Это так мило. Меня заметили, а я боялась…
Второй существенный подарок — в универе продлили каникулы на неделю из-за сильного мороза. Что может быть лучше?
Лучше лишь присутствие любимых друзей на моём празднике. Год жизни не прошёл зря. Я счастлива! Круг уменьшился: я, Рина, Денис и Рома. Нам и вчетвером было весело. Я приглашала Наташу, но она живёт в Черкесске, и из-за продлённых каникул не смогла приехать. Может, получится в следующем году. Я бы хотела её видеть в такой важный день.
Я приготовила вкусные роллы и несколько пицц. Всем понравился накрытый стол, чему я очень рада.
Мне днём даже папа позвонил, и мой сводный братик Дима меня поздравил. Недавно он добавил меня в социальных сетях, поэтому я уже успела с ним немного пообщаться.
Да, уже девятнадцать лет. А ещё столько всего нужно успеть…
Не хочу стареть…»