Моя истинная
Шрифт:
Все гости обсуждали развязное поведение Феди, но абсолютно никто не говорил о его наготе. Причинное место даже листиком не прикрыли!
Затем по другую сторону вышел альфа. Я обомлела… Потому как он тоже был абсолютно голым! Его тело оказалось подтянутым и накачанным, как у спартанца. Я не могла не отметить аппетитные ягодицы, стальной пресс и мощные бицепсы. Теперь уже мое сердце билось с утроенной скоростью совсем по другой причине…
Взгляд против воли опустился между ног Босфорту. На считанные минуты я забыла, где нахожусь и что
– Мамочка, он просто великолепен… – услышала я из толпы голос своей сестры и резко перевела на нее недовольный взгляд. Лея, а также моя мать и все другие гости жадно поедали глазами альфу. Это вывело меня из себя по щелчку пальцев. Внутри вспыхнула дикая ярость!
– Ты же моя красавица… – мама поцеловала Лею в лоб и погладила по голове. – Потерпи, солнце. Мы ведь все с тобой придумали уже. Он будет твоим.
Зарычав, я вскочила на ноги и почти ринулась в сторону собственной семьи. Ярость внутри меня не знала границ.
– Нет! Не сейчас! – воскликнула позади Наташа. И я замерла, сгорающая от желания выгнать вон собственную сестру, а также закрыть глаза всем присутствующим. Все, абсолютно все они не упускали возможности рассмотреть величественного мужчину со всех сторон. Буквально поедали глазами! – Саша, поверь, оно того не стоит. Мало ли, что несут эти глупые самки? Альфа сделал свой выбор. Помни, что этот бой он ведет за тебя. Ради тебя!
Прикрыв глаза, сосчитав до десяти, я успокоилась и присела на место. Именно в этот момент дворецкий пафосно объявил в горн:
– …Сейчас та, что посеяла войну, кинет меж ними белый платок мира. Как знак ее скорби и печали. Как просьбу к примирению.
Я встала на ноги. Сделала пару шагов вперед и застыла у края бассейна. Федя и Босфорт смотрели на меня.
«Не надо! – тихо молила я одним взглядом альфу. – Пощади его!».
Холодный мужской взгляд был наполнен решимостью. Распахнув губы, альфа едва слышно прошептал:
– Только. Через. Мой. Труп.
Толпа завистливо ахнула. Послышался завистливый хмык Леи. Вытянув руку перед собой, я бросила платок. Он упал, естественно, не между мужчинами. Так далеко не долетел был, даже дунь я на шифон из фена. Утонул в отваре вербены и… Растворился.
– Да начнется пря! – громогласно приказал старик.
С диким рыком мужчины подпрыгнули на помосте, а когда приземлились, уже стали огромными, могучими и опасными волками. Судьба обоих была предрешена.
Я сразу подметила немаловажный факт. Оборотни были большими… Достаточно, чтобы само движение по помосту уже стало для них трудностью. Лапы то и дело касались петрушки. Но мужчины держались стойко. Не знай я, что трава жалит – ни за что бы не догадалась по их равнодушной реакции.
Кое-что меня насторожило… Я тут же поделилась этим с Наташей:
– Мой волк… Точнее тот, в которого я оборачивалась, был гораздо больше! Почему так?
–
Серый и черный волк тем временем смотрели друг на друга в упор, опасно скалясь. Зал замер в ожидании и страхе. Я слышала их безумные биения сердец и учащенное дыхание. Удивительно, но даже звери воплоти боялись этой схватки.
Все чего-то ожидали. Но ничего не происходило. Только рык, угрозы, клыки и запах опасности в воздухе.
– Почему они не начинают? – тихо шепнула я Наташе.
– Тактика такая, – пространно бросила она мне.
– Не поняла, – нахмурившись, я едва не сломала себе мозг размышлениями.
– Вы, видимо, не в курсе, но наших мужчин учат еще в школе пре. Это основы основ, – продолжила женщина. Я услышала, как позади зашуршала занавеска, и поняла, что горничная просунула нос, чтобы наблюдать за схваткой. – Сейчас мужчины демонстрируют силу волка. Многие уже на этом этапе сдавались, приклоняли голову перед альфой. Он их прощал, отпускал.
– Получается, его могут простить и отпустить? – воодушевилась я, внимательно вглядываясь в серого волка. Пытаясь просканировать и заглянуть ему в голову. – Почему тогда Федя этого не делает?
– Гордость. После такого его никто знать не захочет. Даже собственная семья, – пояснила женщина.
Саркастично хмыкнув, я удивленно вздернула бровь ко лбу:
– Неужели лучше умереть?
– Не знаю, как у людей, Сашенька, но у нас смерть – это почет и уважение, а трусов выгоняют вон и презирают. Для мужчины нет хуже оскорбления, – мне показалось, словно голос Наташи был наполнен гордостью за сородичей.
Сглотнув ком, я уже подрагивала от напряжения. Мой нервный взгляд скользил по альфе. Его волк казался мне величественным и гордым. Совершенно не пугал и не отталкивал. Наоборот, вызывал странное, не поддающееся здравому смыслу уважение.
– Стоп, – в голову вдруг резко ударило осознание. – Это не первая пря Босфорта?
– Нет, – кратко ответила Наташа.
– И, – мне требовалось больше информации, – он всегда дерется за женщин?
– Пря может быть из-за чего угодно. Но в случае нашего альфы – всегда из-за женщин, – Наташа хмыкнула. – Только ситуации разные.
Уточнять я не решилась. В горле появилось странное жжение, а в животе – болезненная тяжесть. Я с ужасом поняла, что будто бы ревную мужчину, который не принадлежит мне и никогда не сможет принадлежать. Мы были чужими, совершенно незнакомыми. Нас свела не любовь, а желание оборотня к продолжению рода.
Мне вдруг показалось, что на задней лапе Феди блеснуло что-то металлическое. Я только было хотела спросить у Наташи, как блеск исчез. Словно и не было. Я еще раз всмотрелась в лапу и увидела там только густую серую шерсть. Больше ничего.