Моя мишень
Шрифт:
— Прямо сейчас летим.
— Ты уверена?
— Я хочу домой. Пожалуйста, забери меня домой.
— Ладно.
Я не за этим сюда ехал. И уж точно не собирался ее спасать. Наоборот, представлял, что преподам урок. Отомщу как-нибудь. Кто она, блин, такая, чтобы бросать меня? Пафоса вокруг своей персоны нагнал: у меня ж звание, награды, заслуги, — самомнение раздул — все это от злости. Я ведь должен быть способен на разное, страшное. Зверь раненый. Что из меня вообще могло вырасти? Мать запрещала полицию вызывать, выносить сор из избы. Молча глотали.
Почему домой за годы службы ни разу не приехал? Из-за скандала той весной, когда у Ритки выпускной, кстати, был. Вернулся вечером домой, а там такое… вспоминать не хочется. Вступился, конечно, в итоге на меня же все и ополчились. Мать попросила уехать, остыть, не лезть в ее жизнь. И я уехал, получил диплом и тут же поступил в школу снайперов, благо разряд был по стрельбе, закрутилась карьера. Думал, никогда не вернусь, потом Катька писать начала. То-сё. Мать обрывала телефон, письма строчила километровые, умоляла помириться, дескать, скучает, волнуется, ночами не спит. Я как раз денег много заработал, чтобы уж точно ни от кого не зависеть. И в СОБР пошел мечту исполнять. Однажды его возьмут на взятках, а вдруг я на смене окажусь? Удача улыбнется, и из нашей двадцатипятилетней схватки выйду победителем. Нужно обязательно легально. Если прибью и сяду, то на хэппи-энд это точно не потянет.
Билеты есть, бронирую через приложение, пока несемся в аэроэкспрессе. Рита в основном молчит, мы не пересекаемся глазами, смотрим в разные стороны. Она сжимает мой мизинец, словно могу исчезнуть. Нуждается в телесном контакте.
— Ты так быстро приехал. Был где-то поблизости? — спрашивает меня.
— Да, недалеко.
— А что делал?
— Ждал.
Сколько раз человеку нужно сломать психику, чтобы превратить его в чудовище? Я ведь не могу быть хорошим после всего, что со мной произошло.
Но как увидел Риту три дня назад — она выходила из машины в сопровождении подруги, что-то внимательно читала в телефоне, улыбалась, — мгновенно осознал, что ничего ей не сделаю. Понял и как-то легко это принял. Не нападу, не испугаю. Даже не наору. Вообще ничего, потому что не хочу. Под другое заточен. Ни бить, ни мучить. Защищать ее.
Тем не менее испытал облегчение. Мне надо было ее увидеть. Попустило.
Хотел сразу же вернуться домой, но остался. Решил понаблюдать издалека. Гребаный сталкер заступил на пост, поставил себе задачу. Типа приглядываю. Навязчивое предчувствие скорой беды обострило инстинкты, включились внутренние резервы. Что это — идиотизм, профдеформация? Все это время я был на охоте. Но чутье и способность к предвидению не подвели в итоге.
Ее глаза слегка округляются, когда объявляют наш рейс. Она смотрит на меня, потом на табло, снова на меня:
— Это правда? Мы летим в Анапу?! — она стискивает ладони: — Не шутка? И я тоже?
— Ненадолго. Ты не против?
— Против ли я? Это лучший подарок! Как же я мечтала об этом, спасибо, Леш!
— Да не за что, — недовольно хмурюсь. Может, ее недостаточно хорошо осмотрели? Точно не в себе девушка, ну да ладно, отоспится — мозг включится.
Спит Рита и правда много: сначала в самолете, затем в такси, веду ее в полудреме в номер, она даже не смотрит, куда направляемся.
— В душ пойдешь?
— Да, конечно.
— Тебе еду заказать?
— Если можно.
Но когда я выхожу из ванной, она уже зарылась в подушки и белоснежные простыни, одна макушка торчит. Задвигаю плотные шторы, включаю кондиционер.
Ночью Рита трясется, всхлипывает, дважды ходит в ванную, и мне кажется, чтобы поплакать. Она горячая, будто простыла или, может, нервное. Меня не будит, старается двигаться бесшумно.
Когда в очередной раз она укладывается на краешек кровати и сворачивается клубочком, я закидываю на нее руку и ногу, под тяжестью моего веса девушка, наконец, замирает. Притягиваю к себе поближе, вплотную, укутываю посильнее.
— Тихо, спи, — стараюсь не грубить, но выходит как обычно — резковато. Или, как говорит сама Рита, сердито. Добавляю: — Все хорошо, Ёжик.
Она шумно вздыхает, но наконец расслабляется.
— Ты не уйдешь?
— Нет.
Дальше она спит подо мной, как в коконе, мерно дышит, не хмурится. А мне было бы неплохо продумать дальнейший план действий, но через минуту я сам проваливаюсь в забытье.
Глава 47
Рита
Я проснулась давно, но выбираться из-под простыней не спешила. Лежала и слушала его мерное глубокое дыхание. Мне было хорошо.
По-настоящему хорошо впервые с того времени, как сбежала из Красноярска. Столько всего должно было случиться, чтобы я осознала очевидное, само собой разумеющееся: он мой. С самого начала и навсегда. Единственная любовь, большая и настоящая, в которой, будучи глупой, я поначалу не разобралась. Всё перепутала.
Тогда, пять лет назад, я была никому не интересной молодой женщиной, абсолютно несчастной. Часто злилась, много завидовала, стыдилась этого и ела себя поедом. Поэтому мертвой хваткой вцепилась в шанс измениться. Упорство и упрямство на грани безумия помогли справиться и стать такой, какая я сейчас.
Я его не виню, что не любил меня прежней. Если бы мне предстояло лечь под нож хирурга еще раз, чтобы испытать все то, что меня переполняет сейчас, — я бы согласилась, не мешкая. Не чтобы стать идеальной, отнюдь. Всего лишь обычной, не вызывающей удушающую жалость. Но выхватив у судьбы один золотой билет, я безумно боялась упустить другой. Деньги, успех… попалась на удочку и позабыла, зачем решилась на пластику.
Мне хочется раствориться в нем. Позволить себе обожать и восхищаться, потому что я действительно все это испытываю по отношению к нему, вопреки подсказкам навязчивых советчиков.
Он открывает глаза и спокойно смотрит на меня. Дотронуться бы, провести рукой по небритой щеке, прижаться к коже губами. Раньше мне можно было трогать его, когда только захочется. Соблазнять и искушать сейчас — бесполезно, я знаю, это лишь унизит нас обоих. Алексей сам сделает шаг, когда захочет.
— Доброе утро, — шепчу тихо.
— Привет. Сколько времени? — спрашивает он, приподнимаясь. Тянется рукой к тумбочке за своим телефоном, но экран черный, батарея села.
— Половина шестого.