Моя музыкальная тайна
Шрифт:
Ну вот, снова началось. Такие лекции я слышала каждый урок, поэтому просто пожала плечами.
– А она у нас теперь крутая. Менеджером будет, -вставил свое слово один из неандертальцев, называющий себя Уилл.
– Вот как, -учитель положил руку на мою парту. –И когда же она пришла к такому выводу?
– Когда познакомилась с поп-звездой.
– Эй! –вскрикнула я. –Я вообще-то все еще здесь. Не обязательно говорить обо мне в третьем лице.
– Поп-звездой? Надеюсь, это не из тех, что скачут по нашей школе, как по цирковой арене? –пропустил мои слова мимо ушей Свон.
– Именно, -подтвердил заядлый
– Что ж, директор Найл будет рада выслушать любую информацию об этих людях, что мешают мирному процессу получения знаний. Как я вижу, тебе, Грейс, необходимо прекратить водить такие знакомства. Сегодня мы еще об этом поговорим. –Перед моими глазами, на столе, появляется яркая бумажка, текст которой я уже выучила наизусть – приглашение к директору. Мистер Свон отошел от меня и, не глядя, продолжил. –Я позвоню твоей матери после урока.
В эту секунду прозвенел долгожданный звонок, но на него никто не обратил внимания. Мои любезные одноклассники были заняты тем, что удивленно мычали. Конечно, не каждый раз увидишь, как отличницу всей школы вызывают к директору.
Мистер Свон не шутил, он действительно позвал маму. Мне сказали встретить ее у входа и вместе прийти в кабинет директора. По коридору я шла как можно медленнее. Так и представляю красные глаза мамы, бледные щеки и сжатые кулаки. М-да, дома мне будет худо.
Свои вещи я оставила в шкафчике. Захлопнув дверцу, я провела рукой по гладкой наклейке, которую оставил Дэвид. Она тоже поднимала мне настроение не хуже писем на почте, только в школе.
Как по волшебству, дверь соседнего класса открылась и оттуда повалился целый рой учеников. Среди них я заметила белую голову Дэвида, он был в клетчатой рубашке и направлялся в противоположную сторону.
Я нагнала его и тронула за плечо. Парень высунул один наушник и улыбнулся мне.
– Привет. Как жизнь?
– Хорошо, -я улыбнулась. –К директору вызывают с родителями.
– Чего же тут хорошего?
– Не знаю. Но и плакать не хочется.
Действительно. Произошло бы это… хотя бы месяц назад, я бы уже рыдала в подушку.
– Ты осторожнее. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы.
Этой простой вежливой фразой Дэвид вызывает внутри меня столько тепла. Какой раз ловлю себя на мысли, что он обо мне так ненавязчиво заботится. Сразу наклейка на шкафчике вспоминается.
– Спасибо за стикер в моей галерее. Он для меня многое значит.
– Не за что. А какой стикер?
Я немного замедлила шаг и перевела недоуменный взгляд на Дэвида.
– Тот, что ты оставил на моем шкафчике. С воодушевляющей фразой.
– Не знаю, о чем ты. Я никаких наклеек не оставлял, -Дэвид повернулся ко мне, вставляя наушник в ухо. –Слушай, поговорим потом? Я спешу на урок.
Он развернулся и пошел дальше по коридору, в то время, как я осталась стоять на месте, чувствуя себя последней дурой. Если это приклеил не Дэвид, тогда кто? Может, Бриана? Или это такой новый способ издевательств, прятать обзывания за комплиментом?
В любом случае у меня уже не было времени размышлять дальше. В дверях появилась моя мама. Видно, что она красилась и одевалась наспех. Щеки красные, а грудь тяжело вздымается. Не понимаю, зачем бежать целый марафон, если тебя всего лишь в школу вызвали?
В кабинете директора она со мной не разговаривала. Да вообще никто не разговаривал,
– Джерика!
Я вздрогнула от внезапного крика. Кажется, я слишком задумалась.
– Вот видите, о чем я вам говорю? –с высокомерием заявила Найл моей маме.
– Простите, а что вы сказали? –я заерзала на стуле.
– Я сказала, что твое безделье пора прекращать. Не знаю, может, запереть ее дома, ограничить доступ к Интернету и телевизору. В военный лагерь отправить на крайний случай!
Господи, она раздувает из этого такую проблему, будто я робот, пришедший всех уничтожить.
– Благодарю вас, но со своей дочерью я разберусь сама. Что-то еще, директор Найл?
Моя мама терпеть не может, когда ей указывают, как воспитывать детей и следить за домом. Она сразу начинает огрызаться и становится агрессивной.
– Да. В нашей школе теперь орудует некое сборище самодеятельности, что подвергает деградации наших детей. Ваша Джерика как раз одна из таких жертв.
Мама сузила глаза.
– Что вы имеете в виду?
Директор достала из выдвижного ящика какую-то бумажку и положила ее перед мамой. Это оказалась фотография с одного нашего выступления. Кстати, я здесь довольно ничего так вышла. Смотреть со своего места мне было неудобно, поэтому я чуть подалась в сторону и не смогла сдержать улыбки.
– Кто это? –спросила моя мама, еле взглянув на фото.
– Это некое танцевальное сообщество «Мэск».
– Не вижу ничего плохого в танцевальной группе.
– Это на первый взгляд. А что вы скажете насчет срывов уроков ради своих танцулек и бессмысленной болтовни. Они же отвлекают народ от учебы, призывают их целыми днями веселиться и гулять в ночных клубах. Как можно устраивать этот цирк в стенах храма знаний?
Мама вздохнула.
– Ну а Джерика-то тут причем?
– При том, что я намерена поймать этих дилетантов и наказать их. Успеваемость вашей дочери страдает из-за сплошных связей с этой группой. Она знает, кто они такие, но не хочет признаваться. Я пригласила вас сюда, чтобы вы объяснили своей дочери, как важно хорошее образование, а веселье может подождать.
– Не думаю, что Джерика что-то знает. Она бы уже вам рассказала.
– Да что вы. Ваша дочь почти единственный человек, который видел этих ребят в живую, в нормальной обстановке. Вся школа только этим и гудит, что Джерика Грейс веселится с легендарными «Мэск».
Мама повернулась ко мне.
– Джерика, мы еще дома об этом поговорим, но прошу, расскажи все, что знаешь. Тебе хуже не будет.
Я без особого энтузиазма повернулась к директору и вздохнула.
– Директор Найл, если я разговаривала с танцорами, еще не значит, что я знаю все секреты их жизни. Они держатся в тайне и не хотят ее раскрывать. Я это поддерживаю. Разве люди не должны искать свою индивидуальность? Если они ее раскроют, то уже ничего не будет, конец всему представлению. Я, конечно, глубоко извиняюсь, но ничем помочь не могу.