Моя неидеальная женщина
Шрифт:
Вчерашнее место встречи, видимо, изменить нельзя. Стучу в эту чёртову дверь, читая надпись на новой табличке: «Руководитель Детского дома Сорокина Снежана Викторовна». Как же быстро-то власть меняется в государственных учреждениях. Прямо по щелчку пальцев, мать вашу!
— Зайдите! — донёсся женский хрипловатый голос.
Вхожу. Вчерашняя тёплая атмосфера исчезла из этого кабинета напрочь. Здесь ничего не поменялось, кроме присутствия холодной и расчётливой чьей-то «подстилки». Молодая, стервозная дама встретила меня пристальным, оценивающим взглядом, пытаясь удерживать бесстрастную маску
— Найденов Александр Савельевич, — называю причину, по которой я здесь нахожусь.
— Галантные мужчины, обычно, сначала здороваются, а потом переходят к делу. Не так ли, Дмитрий Александрович? — закинув ногу на ногу, слегка откинулась в кресле, продолжая неотрывно наблюдать за мной снизу вверх.
— Вижу, Вы прекрасно осведомлены о деле мальчика и обо мне, Снежана Викторовна. Может сразу перейдём к важным вопросам? Зачем нам все эти формальности? Какая сумма Вас устроит, чтобы я больше сюда не возвращался и не ломал хрупкую детскую психику, благодаря этой гребаной системе, под которую Вы пляшете с огромным удовольствием.
— Присаживайтесь. В ногах правды нет, — с трудом изобразила натянутую улыбку, указывая рукой на стул напротив неё. — Вы довольно проницательный мужчина, Дмитрий Александрович. Но видите ли в чём дело.., — достала тонкую, картонную папку из ящика стола и развернула её передо мной. Я присел, внимательно осмотрев бумаги.
— За мальчика готовы заплатить семьдесят тысяч долларов. Это слишком дешёвая цена для зарубежных покупателей. Мы подняли ставку до ста тысяч. Вы готовы потратить такую сумму за чужого ребёнка? Вдруг он окажется каким-нибудь моральным уродом, скажем, как его родители? Нормальные не выбросят на улицу, будто щенка, своё дитя. Найдёныш без рода и племени, так сказать. Неведомо чьё отродье хотите усыновить.
— Это всё, что Вас волнует? — холодно спрашиваю, сохраняя невозмутимость. Сверлю её взглядом, пытаюсь подавить в ней заносчивую уверенность, но дрессированная стерва прекрасно справляется с моими психологическими уловками. Я должен покинуть это помещение, добившись положительного результата переговоров, и никак не иначе.
— О! Нет. Нет. Что, Вы! Меня как раз это волнует меньше всего, а вот деньги.., — сделала намеренную паузу и прищурилась, ожидая ответ:
— Я готов заплатить за ребёнка сто тысяч долларов.
Снежана язвительно хмыкает. Захлопывает папку с анкетными данными Алекса, а также с заявлением членов приёмной семьи из Польши.
— Вряд ли я Вам смогу чем-то помочь, Дмитрий Александрович. Эти люди первыми проявили интерес к Найденову, но...
— Ваш личный карман они не обогатят негласным бонусом в пятьдесят штук баксов, не так ли? — бросаю ей вызов. Такая стерва, падкая на деньги, из шкуры вылезет, но своё не упустит. — Александр больше сюда не вернётся! Деньги я переведу Вам на счёт в ближайшее время.
Блондинка на миг оцепенела, приоткрыв рот от удивления, но тут же пришла в себя, глубоко вдохнув.
— Вы мастер совершать выгодные сделки, Дмитрий. Пожалуй, мы с Вами договоримся. Только я приму наличные. Другой вариант меня не устраивает. Срок Вам даю до вечера, иначе я передумаю.
— Вы же понимаете, что всю сумму я не смогу снять со счета за пару часов. Мне понадобится время. И Ваши гарантии.
— Времени у Вас как раз нет, Дмитрий. Не успеете найти наличку до восьми вечера, привезёте ребёнка обратно! Вижу, что Вы от него не отступитесь, — исполненный истомы взгляд новоиспечённой директрисы сказал более, чем достаточно, — поэтому не советую медлить.
— Рассказывай, — настойчиво потребовал Бестужев до того, как закрыл за собой дверь моего кабинета. — Беглянку нашёл?
— Нашлась, — хмыкаю, подписывая последнюю страницу договора. — Теперь не отпущу от себя.
— Из нас двоих — внезапное чувство одержимости к женщине тебя настигло значительно быстрее. И к кому, спрашивается? К той, которая расхерячила тачку битой. Черт! Я хочу её увидеть!
— Зачем? — вырвалось тверже обычного тона. Отрываю от бумаг сосредоточенный взгляд, устремляя в лицо заинтригованного Беса. — Тебе своей любимой Катерины мало?
Кирилл улыбнулся, чуть приподняв уголки губ. Подошёл к столу и, в присущей ему манере, присел на край столешницы. О том, что любимая няня Ильи и моя Ася является одной и той же девушкой — он ещё не успел разузнать.
— Мне всегда её мало, Дим. Каждый раз прохожу мимо художественно-оформительского отдела и горю желанием уволить мужчин к чертовой матери. Безумно ревную и ничего не могу с этим поделать.
— Думаешь, после свадьбы станет легче? — откидываюсь на спинку кресла. Слегка прищурив взгляд, улавливаю напряжение Кирилла. — Кстати, когда твои родители прилетают из Испании на смотрины?
— Не напоминай, — закатил недовольно глаза, перебираясь в одно из свободных кресел напротив меня. — Катя себе места не находит. Мы только начали интенсивно испытывать на прочность поверхности в нашей квартире. У них есть чем заняться. Пусть сначала внуку внимание уделят, а потом уж лезут со своими советами к нам. Так как насчёт знакомства с твоей таинственной «Золушкой»? И что за история с усыновлением? Мы с Катюшей соскучились по Илье. Либо заберём пацана на выходные, либо приедем в гости, шашлычок пожарить. Жаль. Мы до последнего надеялись, что Ася тебе приглянется. Катя проиграла мне спор. Я рискнул сделать ставку на таинственную незнакомку с «волшебной палочкой» в руках.
— Мы обручились, так что вы оба выиграли. Не знаю, что вы там друг другу наобещали.
Кирилл на секунду замешкался.
— С кем? — недоуменно вскинул бровь. — С каких пор ты предпочитаешь полигамный брак?
— Бес, ты сейчас от переизбытка тестостерона тупишь? Любимая няня Ильи и есть таинственная незнакомка, потерявшая туфельки от «Джимми Чу» и биту Эрнандеса.
— Аська? — удивился с такой интонацией, будто речь шла о близкой знакомой.
— Кир, блять! К ней я тебя точно не подпущу! — вспылил я, ощутив в горле привкус ревности. Сам не понял, как привстал со стула и, опершись руками о стол, почти навис над Кириллом. — Даже невзирая на вашу с Катей любовь и предстоящий брак!