Моя оборона! Лихие 90-е. Том 1
Шрифт:
– Да ниче-ниче!
Валентина Павловна мялась под дверью, а рыжий парень по имени Гена – высокий и жилистый, одетый в вислые спортивные штаны и свитер в серых ромбах, выглядывал в дверной проем, придерживая дверь. Смотрел он на хозяйку снисходительно и немного хитро, будто сам был хозяином.
– И про квартплату напоминаю тебе, – совсем понизила голос Валентина Павловна. – Ты мне в прошлый раз не заплатил, я глаза на это закрыла. Ты так-то мальчик хороший. Потому я тебе навстречу и иду…
Я слышал в ее голосе, что ничего она не идет навстречу рыжему Гене, а боится его. Видать,
– Да ниче-ниче. – Проговорил Генка. – Заплачу обязательно, не переживайте!
– Ну… Ну хорошо… – Не решилась возразить Валентина Павловна.
Не успела она попрощаться, как Генка закрыл дверь. Изнутри послышались тихие приглушенные разговоры. Хозяйка хотела было подслушать, но опять не решилась. Ушла в свою комнату. Я тоже пошел к себе.
М-да… Уже и забыл я, как хреново жил в эти времена, до основания Обороны. Эта комната была намного хуже моей съемной однушки из две тысячи двадцать четвертого. Было в комнатке – вот что: шкаф, койка под маленьким окошком, да тумба. На стене красный ковер, на высоченном потолке старинная разлапистая люстра и битая лепнина. В люстре горело только две лампочки.
Ну ничего. Я из этой кладовки выберусь и сделаю это гораздо быстрее, чем в прошлый раз, в молодости. С этими мыслями я лег на кровать и задумался.
Так. Я глянул на свою Монтану. Времени было полдесятого. В десять нужно позвонить в Элладу, там сегодня точно кто-то из наших дежурит, насколько я помнил. Расскажу мужикам, все и про Шелестова, и про Злобина. Нужно решать, что делать дальше. Шелестов раскололся, признался про свою крышу, ну и может побежать к ней за защитой.
Ну, Седой, насколько я знаю, не совсем отбитый, под бизнесмена косит. Можно с ним договориться. Да только пока за нами никакой силы нет, о договорах и думать не стоит. Бандосы только силу уважают. И силу эту надо нам набрать в кратчайшие сроки. Была у меня по этому поводу идея, и было также для мужиков одно деловое предложение, как начать нам бизнес с Обороной.
Чтобы не терять времени, пошел я на кухню, что-нибудь перекусить. Глянул в низенький холодильник, немного растерялся. Был он единственным на всех жильцов и у каждого внутри была своя, отдельная полочка. Вот только забыл я, какая из них моя.
Меня выручили армейские консервы. В банке с желтенькой этикеткой стояла тушенка с мясом. Такое добро могло быть только у меня. Егор Степаныч, у которого в армии было много друзей, угощал, время от времени.
Мои консервы покоились на верхней полке, что была сразу под покрытой толстой наледью морозилкой. Правда, кроме консервов там было негусто: еще одна банка тушенки, паштет, да замотанный в пакет кусок сала. Он тут еще до меня лежал неизвестно сколько времени. Даже в будущем я не раз и не два про него за водкой прищучивал.
Долго думать я не стал, схватил свою гречку, открыл банку. Когда нашел на кухне мусорное ведро, увидел, что лежит там, сверху пустая банка из-под таких же консервов. Моих консервов. Интересно, это я их сам съел? Ну, тот, другой я, что был до перемещения, или кто-то еще? Пожав плечами, я кинул рядом и другую пустую банку.
Гречку с мясом разогрел я на сковородке, да сел у окна. Стал есть, задумчиво глядя на двор.
Минут через пять на кухню ввалились. Мясуховские: рыжий со своим дружком – парнем лет двадцати, который, однако был не ниже меня ростом и почти таким же, широким в плечах, болтали о чем-то своем, неприятно гоготали.
Рыжий почти сразу заглянул в холодильник. Здоровяк же, схватил чужую кружку и полез в раковину, набирать под краном воды, чтобы напиться.
– Не понял… – Прозвучал вдруг недовольный голос рыжего.
Я, смотревший до этого в окошко, потом глянул на рыжего Генку.
– Че за херня? – Продолжал он. – Кто мою гречку спер?
Глава 4
– Гена, – услышал я тихий голос здоровяка Игоря. – А вон.
Бросив на гопников взгляд, я увидел, как Игорь, опершись задницей о тумбу умывальника, скрестил руки на груди. Мясуховский смотрел хмуро, настороженно. Рыжий Гена поднялся от холодильника, закрыл дверцу.
Оба парня переглянулись.
– Извиняй, братан, – вдруг заговорил Гена вежливо, но с характерной для братвы интонацией, – разреши поинтересоваться, а? Ты под кем ходишь?
Знал я, что в те времена у Мясуховских терки были с пацанами из Черемушек. Делили они несколько автосервисов, расположенных на границе промзоны. Ну и, вроде как поделили. Теперь между бандами воцарился хрупкий мир, который ни те ни другие, не спешили нарушать.
– А ты как думаешь? – Спросил я уклончиво, а потом еще добавил: – Только недавно наши с вашими помирились, поделили мастеров с промзоны. Не уж-то хотите, чтобы все похерилось по пустякам?
Пацаны, хмурые как палена, переглянулись. Один приблизился, что-то шепнул другому.
– Ты с Черемушек, что ли? – спросил рыжий.
Я не подтвердил, но и не опроверг. Только хитро хмыкнул, многозначительно посмотрел на пацанов. Те замялись.
–Ясно, – кивнул Гена.
– Ну, – Игорь тоже выпрямился, но рук с груди не снял. – Тут конфликт у нас назревает. Хотелось бы его так, без левых движений порешать. По-человечески.
Приняли меня за одного из братков. Что ж, помню я, что в молодости не раз и не два путали меня с бандитом. Еще бы: крепкий, хорошо сложен, лицо серьезное, взгляд тяжелый. Видели они во мне, по большей части человека, кто на свою силу полагается, кто принадлежит к бандитской стае. И иной раз я этим успешно пользовался.
Не сказав ни слова, я кинул на рыжего такой свинцовый взгляд, что парень даже разнервничался. Зрачки его голубых глаз растерянно забегали. Отвернул он своего дружка к стенке и стал с ним шептаться обо мне.
– Нехорошо у людей без спросу брать, – проговорил я.
– Что брать? – Испуганно глянул на меня рыжий гопник.
– Глянь в мусорном ведре. Что там лежит? – Спросил я.
Парни растерянно переглянулись. В нерешительности рыжий посмотрел на меня.
– Че, западло в мусорку заглядывать? – Продолжил я поддавливать. – А чужие консервы брать не западло?