Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3
Шрифт:
Женщина жила небогато и одиноко. Замуж пока не вышла, а детей от Сережи у нее не было.
В первые минуты встречи женщина казалась напуганной, привычным делом, решила, что я бандит. Встречают же по одежке. Я поспешил ее успокоить и Алина, вроде, пришла в себя.
Она пригласила меня в свою однокомнатную хрущевку. Вместе мы попили чаю, поговорили о делах. Потом сразу же поехали в риелторскую контору Гестию, где нам подготовили договор аренды. После — в горсовет, за государственной регистрацией.
— Если надумаете в будущем, я могу продать вам прачечную, — сказала довольная Алина, получив деньги за первый месяц. — А то че она стоит мертвым грузом? А так, может, продам свою квартиру, добавлю денег и переберусь в жилье получше.
На этом мы и расстались.
Следующие несколько дней мы со Степанычем и Фимой оценивали фронт работ. Решили, что начать стоит со двора. Степаныч нанял одного мужика из близкого к Армавиру хутора Родниковский, и тот пригнал к прачечной синий трактор «Белорус» с телегой. Целый день мы, собственными силами убирали с заднего дворика строительный мусор и выросший там бурьян.
В самой же прачечной наметили предстоящие работы: решили сорвать кафель, содрать старую штукатурку, заменить проводку. В конторке мы хотели, ко всему прочему, убрать затертый пол и сладить новый. Ну и, в конце, поклеить обои и побелить свежеоштукатуренный потолок. Новая сантехника — само собой. Когда все будет готово, займемся диспетчерской, ведь нам нужна связь. Параллельно — оружейной комнатой.
Спустя еще пару дней, из Москвы пришли, наконец, сертификаты, которые обещал нам Худяков, и мы донесли их Сидоренко. Степаныч стал подыскивать нам людей, чтобы был какой-то начальный персонал. Первым вызвался тот самый Седой Василий, который помогал нам в деле с нациками. Нужно было получить для него сертификат и лицензию охранника, но мы решили поднабрать еще нескольких человек, и уже тогда связываться с Худяковым по поводу обучения.
Остро встал вопрос рабочих для ремонта и, конечно, стройматериалов. К слову, бригад-шабашников в городе было хоть отбавляй. Многим сбитым коллективом, трудящимся еще с советских времен на госпредприятиях, а теперь ушедшим в свободное плавание, нужна была работа. Проблема только в том, что среди шабашников немало было и низкосортных работяг. Натолкнуться на таких можно легче легкого. Впрочем, работу по найму стройбригады я взял на себя.
Со стройматериалами решили так: я отвечаю за кирпич, которого нужно было немного, только на перегородки, за паркет, которым решили стелить пол, за сантехнику. А Степаныч с Фимой найдут, где подешевле можно взять цемент, проводку, электрооборудование, известь для побелки и подходящие обои.
Девяносто третий год — это настоящий хаос в строительном деле. Многое достать было просто невозможно, кое-что очень сложно, а что-то совсем за бесценок.
С кирпичом было сложно. Насколько я помнил еще по прошлой моей жизни, на Новокубанском Керамическом заводе, где я брал кирпич в прошлый раз, в старой моей жизни, очередь на заказы доходила до трех-пяти месяцев. Конечно, так долго ждать я не мог и потому, нужно было как-то решать этот вопрос, чем я и собирался заняться, посетив предприятие.
Фима и Степаныч нацелились, первым делом, на армавирский хозяйственный рынок. Располагался он под Урицким мостом и отделялся от вещевого широкими железнодорожными путями, через которые постоянно приходилось бегать туда-сюда.
Появившийся еще в советское время, как государственный, к девяностым годам рынок превратился в полустихийный. Сотни работяг из Армавира и ближайших городов приезжали сюда, чтобы избавиться от своей «зарплаты»: сковородок, эмалированных чайников, лампочек, тазов и прочего барахла, которым им платили получку на предприятиях.
Все помнят, как тогда, на заводе, на котором ты мог работать, просто не было денег. Работяги получали за свой труд совершенно бесполезную для них продукцию. Стремясь как-то выжить, они сбывали ее, где могли, чтобы кормить свои семьи.
Простой советский человек, не понимающий, что такое частный бизнес, не понимал так же, как правильно вести торговлю. Потому разность цен доходила до анекдотичности, когда один и тот же товар продавали за копейки, а через дорогу уже за бешеные деньги. Ведь находились проныры, которые наживались на чужих невзгодах.
Там, на армавирском хозрынке, и было решено взять остальное по приемлемой цене.
Оборона потихоньку, по кирпичикам, начинала формироваться, и это радовало меня. Тем не менее я решил, что неплохо было бы начать работу предприятия раньше, чем будет готова контора. Денег у нас немного, и они скоро кончатся. Нужно было крутиться дальше.
Армавир. Ресторан «У Сома»
Валентин Сергеевич Кандратенко — новый, приехавший из Москвы, исполнительный директор Армавирского масложиркомбината был чернее тучи. Глядя на Горелого, он ковырял свое недоеденное жаркое.
Главарь местного ОПГ сидел напротив Кондратенко и спокойно поглощал первое — борщ со сметаной. Брал с продолговатого подноса черный хлеб, щедро намазанный чесноком.
Сергей Агарков — молодой зам Кондратенко, расположился по правую руку от своего начальника. Хотя он и старался на выдавать волнения, с самого начала «деловой» встречи его потряхивало. Особенно неприятно ему было под взглядом высоких и крепких мужиков, стоявших, за спиной Горелого. Бандиты сомкнули руки под животами и выглядели расслабленно. Агарков знал, что после того, что намеревался сказать бандитам Кондратенко, зам с легкостью может почувствовать крепкие кулаки этих людей на своей шкуре. От этой мысли у Агаркова сильно вспотела спина.
— Судя по тому, что вы, дорогой Валентин Сергеевич, уже, видимо, сыты, — сказал хриплым, прокуренным голосом Горелый. — Мы можем переходить к делам.
— Полагаю, можем, — ответил Кондратенко, пригладил и без того аккуратно зачесанные налево темно-каштановые волосы.
— В прошлую нашу с вами встречу я сделал вам некое предложение, — сказал Горелый. — Скажите, Валентин, еще кто-нибудь приходил к вам за это время по похожему делу?
— Пока нет, — сухо ответил Валентин Сергеевич.