Моя опасная леди

Алешина Светлана

— А если Лена сейчас в больнице у Коли?

— Тогда все в порядке, выяснишь, как мы договаривались, все о состоянии парня и, если он все-таки не сможет приехать к нам в студию, позвонишь сюда, чтобы мы всей командой ехали к тебе.

— Разумно, — одобрила Лера. — Сейчас же и отправлюсь!

— И обедать не будешь?

— У меня сегодня разгрузочный день, — ответила она, одеваясь.

Господи, питается каким-то птичьим кормом, так еще и разгрузочные дни ей понадобились! Лера уже скрылась

за дверью, когда я спохватилась и кинулась ее догонять.

— …Слава богу, успела, — выдохнула я уже у самой проходной.

— Что с вами, Ирина?

— Ничего, я просто забыла тебе сказать, чтобы ты узнала у Коли адрес Лениной тетки. И поделикатней как-нибудь, чтобы парень не начал дергаться.

— Зачем?

— Говорю же, сердце у меня не на месте! Если она сегодня не объявится, надо будет съездить к ней домой. Придумай тогда сама что-нибудь…

— Хорошо-хорошо, я скажу Коле, что мы хотим послать за Леной машину, чтобы ей самой не добираться на передачу.

— Вот и умница, жду от тебя новостей.

Лера как-то странно на меня посмотрела, но больше ничего не сказала. Ну и пусть смотрит, я и в самом деле беспокоюсь. Гурьев бы, что ли, объявился! Так тягостно на душе, хоть волком вой.

Я медленно поплелась обратно в кабинет, там уже расположились Павлик с Галиной Сергеевной.

— Ну что, Ирина, звони Анне, ты вроде бы с ней подружилась, и договаривайся на завтра. Поедем доснимать. Нам не хватает трех-четырех минут до полной картины. Можно, конечно, было бы и обойтись, но лучше подстраховаться.

— Подстраховаться всегда лучше, — согласилась я, думая о своем. — А что вы предлагаете еще снять?

— Какая разница? Пусть тебе по руке гадает! Ты у нас одна осталась неохваченная…

— Как скажете, — пожала я плечами и придвинула к себе телефон. — Алло, Анна? Это вы?

— Да, я.

— Добрый день, это Ирина Лебедева. Вы завтра свободны?

— С полудня собираюсь весь день быть дома.

— Замечательно, мы к вам подъедем, чтобы записать небольшой кусочек.

— А что именно?

— Вы не против, если это будет гадание по моей руке?

— Не вижу причин для отказа.

— Нет? Прекрасно, тогда до завтра. И знаете, что еще? На всякий случай будьте готовы для участия в передаче послезавтра.

— А разве ваши планы изменились?

— Нет, пока ничего в наших планах не изменилось, но мало ли…

— Хорошо, я буду готова.

— До свидания, — я положила трубку.

— Ирина, что означает твоя просьба? — спросила меня Галина Сергеевна.

— Так, подстраховываюсь на всякий случай, — пожала я плечами.

— Ирина, не лги! Что ты скрываешь?

— Ничего я не скрываю, просто Лены до сих пор нет, а зачем нам накладки? Евгений Иванович повтора под Новый год нам

не простит.

— Это я понимаю не хуже тебя, но сообразить не могу, откуда взяться накладкам, когда у нас практически все готово?

— Всякое может случиться, — я упрямо продолжала гнуть свою линию.

— Знаешь что, — рассвирепела Галина Сергеевна, — если бы так всегда думали, то не выпустили бы вообще ни одной передачи! Давай выкладывай, что тебя гнетет и почему ты постоянно шушукаешься с Гурьевым!

Я удивленно на нее воззрилась, а она продолжала, все больше распаляясь:

— Думаешь, я ничего не замечаю? Нет, я все вижу, только молчу и жду, когда у тебя совесть проснется и ты поделишься с коллегами, а ты все в молчанку играешь! Так нечестно, нас всех это, знаешь ли, касается: и меня, и Павлика, и Леру… Кстати, а где она?

— В больнице, — брякнула я.

— Что?! — Галина Сергеевна побледнела и схватилась за сердце.

— Да нет, не в том смысле! — поспешила пояснить я, чтобы у нее и в самом деле не случилось сердечного приступа. — Она к Николаю в больницу уехала, чтобы самой все на месте выяснить…

— Знаешь что, Ирина, — грозно посмотрела на меня наш режиссер, — с тобой не соскучишься…

— Да уж, — заговорил Павлик, до сих пор молчавший. — Мне самому чуть плохо не стало от твоего заявления, дорогая ты наша ведущая. Ты нас всех до больницы довести решила?

— Извините меня, как-то само собой получилось…

— «Само»… — передразнила меня Галина Сергеевна. — Давай чтобы больше так не получалось. А сейчас дай мне водички и рассказывай.

— Хорошо, — сдалась я. А что еще оставалось делать, когда меня приперли к стенке?

Мой рассказ занял все время, оставшееся до обеда, и сам обед, так как Галина Сергеевна постоянно меня перебивала и требовала подробностей, хорошо еще, что хоть Павлик молчал.

— …Теперь вы понимаете, почему я беспокоюсь? Лены-то так до сих пор и нет. Теперь вся надежда на Леру, какие она нам новости привезет…

— Хорошо, что мы параллельно готовим программу с Анной, — протянула Галина Сергеевна. — Конечно, это не совсем то, что надо, но повтора Женя нам не простит, тут ты, Ирина, права на все сто…

— Что-то я этих ужасов наслушался и есть захотел, — выдал Павлик, потом, заметив наши укоризненные взгляды, стал объяснять: — Я всегда, когда волнуюсь, есть хочу, это у меня с детства…

— Ладно, не оправдывайся, — прервала я его излияния, — иди питайся, но быстренько. Вдруг все в порядке, и сейчас позвонит Лера, чтобы мы уже ехали?

— Я не позвоню, — раздался вдруг от двери Лерин голос, и мы увидели, как она сама уже входила в кабинет.

— Как там дела? — спросил Павел, помогая Лере снять куртку.