Моя первая субмарина

Шемагин Константин

Глава двадцать шестая И от романтики бывает тошно?

К вечеру пятого дня ПЛ все-таки соизволила вынырнуть на поверхность. И хотя поверхность моря была еще далеко от идеальной к лодке подошли корабли обеспечения, и по громкой в ЦВК было слышно из ЦП как командиры кораблей договариваются о режимах совместной работы, начиная с четырех часов утра, когда по прогнозам синоптиков на ближайшие пару суток должна была восстановиться погода с бальностью моря не больше единицы. Пятый день закончился нормально.На шестой часов с пяти утра лодка начала проверку на шумность. Шумность всегда была слабым местом таких стратегических лодок. Во-первых наши лодки для надежности имели в отличии от американских два, а не один реактор. Поэтому всяких сопрягающих с ним механизмов тоже было больше. Ну а главное технологии на наших лодках вряд ли соответствовали зарубежным. Наш герой наблюдал команды сдаточные, приезжающие из Калуги, где вроде-бы изготавливались турбины для лодок. Вначале у них был запой до окончания последнего командировочного рубля, а потом они с пропитыми своими светлыми и страшно умными физиономиями начинали шуршать на лодке. Перед минимум недельном запое ими на черный день покупались копеечные пакетные супчики, которые они потом варили себе пока не придет с завода новая перемычка. Перемычкой у них назывались командировочные деньги. И если во всех вменяемых организациях деньги сразу сотрудникам выдавались на срок всей командировки, то этим частями. Иначе запои были бы до тех пор, пока не закончились все командировочные. Поэтому можно было только догадываться как соблюдалась технологическая дисциплина на их родных предприятиях дома. Испытания на шумность показывали, что лодки никак не могут уложиться в проектные нормативы. Утром первые проходы лодки под специальными судами, фиксирующими шумы показали, что до проектных показателей ей ой как далеко. Народу дали позавтракать, а затем разогнали по каютам и дали команду по лодке не шататься без дела. А желающим посетить места общего пользования не хлопать дверью. Все межотсечные двери также отдраили. Короче при каждом новом развороте лодки и выхода ее на нужную прямую на лодке объявлялся режим тишины. Так продолжалось часа три. Затем стали отключать различные как казалось шумящие механизмы. То есть пытались установить дополнительные источники и без того плохого общего шумового спектра. Кончилось тем, что в каютах отключили кондиционеры и вентиляторы. И уже через полчаса стало дышать тяжеловато. Хорошо, что они как чувствовали и за завтраком не нарушали спортивный режим, а то к обеду уже точно позадыхались бы от собственных ядовитых паров. Все это продолжалось до обеда, и только когда объявили обед, то включили кондиционеры и вентиляцию. После обеда такой же режим был до ужина. Каюта снова превратилась в сауну. И только вечером лодка всплыла. Вначале наш герой хотел было вылезть в рубку для разнообразия. Но уже при только засовывании носа в ствол с трапами сверху так завоняло никотином, что лезь наверх ему перехотелось. Так закончились шестые сутки. Седьмые были как близнецы похожи на шестые. Опять погружение после завтрака. Режим тишины, и бесконечное число хождений лодки туда сюда. Лежать в каюте с отключенной вентиляцией и кондиционером и нюхать чужие вонючие носки, да и не только их было не самым лучшим отдыхом между завтраком и обедом и ужином. Конечно, на самом деле это была кропотливая работа по выявлению тех механизмов, шум от которых можно было до сдачи лодки уменьшить. И хотя в каютах плавился накопленный жир от малоподвижного образа жизни, такой режим мало кому нравился. В этот день они уже третий раз бачковали с Володей. И в ЦВК за счет в том числе и утечек из уже открываемых в походе приборов воздух был намного свежее чем в каюте. И наш герой для себя на будущее сделал вывод, что каюта-это не его мечта. Лучше быть поближе к месту основных действий. Тем более, что и желающих жить в каюте тоже хватало. К ужину их мучения закончились. Лодка всплыла. Завтра наступал восьмой день с которого Алмаз официально начинал закрывать свои построечные удостоверения ходовых заводских испытаний. За ужином Антон сказал, что уже прошло семь дней их похода, да и перед завтрашнем днем как он выразился не мешало бы подмыться, и поэтому он договорился о помывке личного состава сдаточной команды Алмаз. Мыться они будут в душе санпропускника реакторного отсека, то есть в шестом-бис отсеке. Народ с воодушевлением встретил эту новость .Они действительно семь суток не стояли под душем, а последние двое суток пришлось жить без кондиционеров и покрываться липким потом. Сейчас когда люди уже начинали уставать от прочного корпуса, а у восьмидесяти- девяносто процентов сдаточных команд запасы антидепрессанта полностью истощились за пол литра спирта можно было договориться почти о чем угодно. Душик был маленький. В него мог поместиться только один человек. Второй ждал его в чуть побольше предбаннике. Так двойками и мылись. Последние, а ими были бачковые он и Володя после мытья должны были закрыть душ на висячий его замок и отдать ключ Антону. Нашему герою досталось мыться предпоследним. Лодка всплыла, межпереборки раздраили, открыли верхние люки пятого отсека для выброса накопившегося камбузного мусора. Свежего прохладного вечернего воздуха было предостаточно. А сам душ был видать со слабым нагревателем. Вода то становилась невыносимо горячей, то наоборот резко холодной. Но все равно после всей грязи, которую они нахватали на себя от пыльной, грязной строящейся ПЛ, помыться и сменить нательное и постельное белье было большим кайфом. После мытья он сбрил свою бороду. Она уже начинала сильно чесаться. Посмотрев на себя в зеркало, увидел что физиономия покрылась сплошными красными пятнами раздражения от той анти санитарии в которой он ее держал. Следующий раз решил бриться уже на берегу по приходу в базу. Для лучшей профилактики после бритья применил спирт из личных запасов, а не одеколон. Зашел в ЦВК. Народ уже принимал после баньки. На столе была куча разных банок рыбных и мясных деликатесов. Значит приходила провизионка и выпрашивала спирт на обмен. Он

тоже с удовольствием выпил граммов сто пятьдесят разбавленного спирта и пошел в каюту менять постельное белье. Официально выход был рассчитан на двенадцать-четырнадцать дней. И после седьмого дня им полагался при выдаче постельного белья дополнительный комплект. Потом они попили чай и отправились спать, готовясь к завтрашнему дню. Утром они позавтракали. И началась игра в войнушку. Вначале Алмаз отдыхал, а торпедисты в ручную проводили прострел торпедных аппаратов. Грохот стоял невообразимый. Прострел сжатым воздухом приводил к образованию в отсеке висящей в воздухе взвеси воздушно водяной пыли. Чтобы выравнять внутриотсечные давления переборки были открыты и на глубине Затем дошла очередь и до Алмаза. Главным врагом был назначен небольшой корабль обеспечения торпедолов. Его главной задачей было после выстрелов торпедных аппаратов так называемыми практическими торпедами в том числе и с больших глубин, найти эту торпеду и взять ее на борт. Хотя торпеды не имели боевых головок с зарядом, они мало чем отличались от боевой торпеды, считались совершенно секретными и были дорогими. Для начала торпедолову предстояло выполнить роль цели за которой должна была охотиться или от которой должна была отстреливаться их подводная лодка .В зависимости от типа решаемых задач цель была то сторожевым Натовским кораблем, то противолодочным, а то и самим авианосцем. В зависимости от распознания акустиками типа цели автоматически Алмазом выбирался и тип и количество торпед. Так для поражения авианосца все четыре большие торпедные аппараты были заряжены торпедами с так называемым СБП, то есть ядерными боеголовками. Цель маневрировала. Все равно Алмаз обрабатывал поступающие от акустиков информацию определял скорость и курс цели. И по команде командира ПЛ " Пли!!" Вася нажимал на 101К кнопку Залп и торпеды уходили поражать врага. Стреляли с перерывами на обед и ужин. Лодка делала погружение с нуля до глубины в двести пятьдесят метров. Алмаз рассчитывал кривую гидрологического разреза по которой было видно где лодка находится в зоне видимости противника, а где нет. На 101Ш решали задачи плавание по ФВК. Это когда вводились координаты и управление лодкой передавалось Алмазу и он сам выдавал команды на повороты , и лодка четко вырисовывала нужные фигуры. За сутки наигрались вдоволь. И аппаратура притертая за первые семь суток не подвела ни разу. Все и вояки и представители завода остались довольны. Антон сиял от счастья от непрерывных похвал и комплиментов. Все официальные построечные удостоверения системы Алмаз были закрыты в первый же день его испытания. Теперь оставалось достойно обеспечить плавание лодки до возвращения на базу. Уже поздно вечером был накрыт шикарный стол за счет приношений из провизионки, на столе для куражу стояли даже две полные бутылки сухого вина Старый Замок. Дело в том, что начиная с третьего дня похода им выдавали через день по сто граммов сухого вина на брата на обед. На камбузе при получении бачковыми продуктов откупоривалась бутылка 0,7 литра. Из нее отливалось на глаз в кружку сто граммов вина, а не полная бутылка вручалась бачковым Алмаза. Так что алиби на случай самой невероятной и идиотской проверки всегда было. Мол вино не пили, накапливали для банкета. Все сели за стол. Заходили разные гости с поздравлениями, а заодно и промочить горло. Так как свои запасы уже несколько дней как кончились. Засиделись часов до трех ночи, а потом разошлись спать. Одному Алмазу за счет чьих многочисленных контактов и были возможны такие гулянки никто не налил ни грамма, а он все равно продолжал молотить, мигая своими многочисленными лампочками, напевая различные мелодии зависящие от решаемых в данный момент в нем задач. Девятый день начался как обычно. На завтрак его разбудил Антон. Сегодня бачковал он. Есть в принципе не хотелось. Они этим занимались еще три-четыре часа назад.Но кофе со сгущенкой пошел на ура. После завтрака лодка опять погрузилась. Сегодня были стрельбы настоящими торпедами. Если вчера аппараты были пусты, и при открытии передней крышки перед залпом просто заполнялись водой, то сегодня в аппараты загружались практические торпеды ,и сам выстрел ни чем не отличался от выстрела боевой торпедой в военных условиях. И хотя Алмаз закрыли еще вчера, и торпедисты вроде бы должны были стрелять торпедами вручную, но командиру лодки уже понравилось стрелять с Алмаза, и он попросил заводских приемщиков сдачу приблизить максимально к практике, и стрелять не с первого отсека, а со сто первого пульта, Цеховой Алмазовский программист подбирал на пульте вариант задачи для лежащих в данный момент в торпедных аппаратах типов торпед. Вводилась на экран ручная цель и по ней набиралась схема стрельбы на пульте и осуществлялся практический выстрел из аппарата. Лодка стреляла разными типами торпед с различных глубин. Все они для лучшего обнаружения были оборудованы специальными световыми мигающими маячками и звуковыми трещотками.. Они начинали работать как только торпеда вылетала из торпедного аппарата и попадали в воду. Торпедолов нынче использовался по своему прямому назначению для обнаружения и поднятия на свой борт выпущенных лодкой торпед. После каждого залпа с любой глубины лодка всплывала под перископ. Вытягивались антенны , и командир лодки связывался с командиром торпедолова и из ЦП по громкой связи были слышны их переговоры. Было слышно как командиру торпедолова докладывали его подчиненные о том, что они обнаружили выпущенные лодкой торпеды. Когда сразу найти не удавалось, то лодка всплывала и ее назначенная команда стоя на палубе тоже с биноклями и чисто глазами всматривались в уже приличные барашки волн, чтобы разглядеть среди них всплывшую с глубины торпеду. По общепринятым морским традициям нашедшему торпеду моряку срочной службы предоставлялось десять суток внеочередного отпуска на родину. Моряки выходили на палубу в спасательных жилетах. У гражданских таких жилетов не было, и чтобы они не свалились за борт дальше рубки лодки, где они могли перекурить, их не пускали. Но Алмаз теперь был в явном фаворе у командира лодки. И если раньше он все время был спящим, то теперь когда наш герой появлялся в ЦП командир открывал глаза и приветливо ему кивал. Вот и сейчас он выпустил их с Володей на палубу в телогрейках с надписями КЭВГ и ИЭВГ, которые они позаимствовали у своих вояк. Лодка шла на очень малом ходу. Море не штормило, но не высокие барашки волн накатывались на ее борт. Было очень клево после прочного корпуса побалдеть на свежем морском воздухе. В конечном итоге одну торпеду так и не нашли. Вроде бы акустики слышали шум от нее со дна. Может она просто не всплыла. Так достаточно без напряга закончились их девятые сутки похода. На десятый день они бачковали с Володей. Все было как обычно. В шесть его разбудили. Они сполоснули чашки и тарелки для получения еды. Позавтракали. Помыли посуду. Лодка была на поверхности и вроде бы переходила в полигон, чтобы опять заняться шумами. Он уже было собрался отправиться на боковую в каюту, как в пост засунулась голова сдаточного механика. На лодке он был вторым после более серьезного на вид старшего сдаточного механика. Оба они были клевыми мужиками. Более молодой более горячий и его шеф более спокойный и рассудительный. Если ответственный сдатчик корабля больше занимался бумажными вопросами, то этим двум фактически принадлежала вся лодка со всеми ее потрохами. Они на ней отвечали за все. И именно от них и зависело, чтобы число всплытий совпадало с числом погружений. У них нужно было подписывать наряды на проведение огневых, то есть монтажных работ. Или взрывоопасных, если нужно было приборы помыть спиртом. Проводить в одном отсеке сварку и покраску или пайку и покраску было категорически запрещено. Да и вообще все работы кроме регулировочных проводились только по нарядам подписанным у механиков. Они подписывали и заявку на получение спецпитания, то есть каши. Вели они себя просто и без гонора. Хотя входили наверное в первую двадцатку заводской элиты. Каждый из них располагал так называемым правом личной подписи. По этому праву любой из них двоих имел право подписывать единолично без согласования с кем либо финансовый документ до одного миллиона долларов. То есть если им нужно было срочно что-то поменять или закупить для лодки, то они могли это сделать в кратчайший срок, а уже потом думать об отчете. Оба были пахарями, и целыми днями при постройке торчали в прочном корпусе, лично проверяя качество всех работ, глотая вместе с работягами тот же самый воздух лодки со всем его изумительным букетом. Поэтому у людей оба пользовались непререкаемым авторитетом. Они часто пересекались с нашим героем. Его приборы стояли в ЦП и в штурманской рубке, и они не могли не заметить как он пахал на них, не обращая никакого внимания на клубы дыма вокруг от сварки, или на сестер Суриковых, которые рядом с ним что-то подкрашивали своей страшно вонючей быстросохнущей краской. Видели они и красивую девчонку, которая сидела около него и тоже дышала тем же воздухом. Один раз один из них даже сделал ему замечание, зачем он вместе со своим гробит еще здоровье и этой девчонке. Нафига она его ждет здесь, если ей делать здесь нечего. Да он и сам все время пытался Наташу выгнать наверх на дебаркадер. Она уходила, потом появлялась и говорила, что там ей сидеть скучно. Короче механик увидел нашего героя и сказал, что мол их Антон нахваливал его как шахматиста и преферансиста..И сейчас, когда у них с его шефом есть пару свободных часов, пока лодка находится на переходе из одного полигона в другой не составил бы он им компанию в преф. Попасть в компанию таких уважаемых людей для нашего героя несомненно было очень лестно, и он сразу согласился. , Механик объяснил ему как найти их каюту сказал что они его ждут и ушел. Наш герой предупредил ребят где он будет, если срочно понадобится и через несколько минут отправился следом. Играть в преферанс он любил. Он обучался .ему в ранние свои студенческие годы, когда каждый рубль лежащий у него в кармане был трижды посчитан. Поэтому проигрыш больше двух трех рублей наносил его бюджету ощутимый урон. Поэтому обучение шло очень быстро и эффективно. Он считал себя хорошим преферансистом, пока не попал в компанию профессиональных шахматистов. Там он очень быстро осознал, что играет хорошо для любителей, а в их компании ему делать нечего. Если садишься играть против сыгранной пары, чувствующих друг друга,то даже при их просто честной игре твои шансы равны почти нулю. Так он думал, когда подходил к их каюте. На перед самым выходом в море он получил денежки за разгрузку двух вагонов и даже проиграть в уважаемой им компании пару десяток для него сегодня не было бы существенной потерей. Вопреки его представлению каюта механиков оказалась помещением с железной задраиваемый дверью. Точно такие помещения были на дебаркадерах. На железной двери была прикручена табличка с выгравированной на ней надписью Механики. Похоже она даже не была включена в систему общей отсечной вентиляции. Каюта больше походила на кладовку или кондейку. Внутри тоже было все скромно. Железный прикрученный стол. Двух ярусная кровать , на стене полка. Единственное в углу стоял старый холодильник ЗИЛ. Старший механик сидел за столом. На столе лежала колода игральных карт, расчерченный под преферанс на троих листок бумаги без начальных условий, и три карандаша. Механик поздоровался с нашим героем. Он сел за стол на железную с пластмассовым верхом табуретку. Они обговорили условия игры. Получилась обычная сочинка с небольшой ставкой за один вист. При нормальной собственной игре и большом не везении проиграть больше пяти рублей было просто не возможно. Когда наш герой садился за стол он обратил внимание, что на полке висящей на стене в разных ее были сложены две стопки маленьких шоколадок. Такие шоколадки весом в пятнадцать граммов были положены каждому подводнику по одной в день на вечерний чай. И ими отмечалось полное количество суток, проведенных в море. Обычно их приносили домой из похода а качестве морского гостинца для своих маленьких близких. Игра началась. Уже через полчаса нашему герою была полностью ясна психология соперников. В игре полностью отражались их черты характера. Так который был помоложе играл азартно с риском часто явно переходя разумные пределы. Старший механик и в игре вел себя намного рассудительнее и надежнее. Когда они перевалили за половину пули младший по расчетам на этот момент проигрывал им обоим в общей сложности уже рублей семь. Механики решили сделать не большой технический перерыв. Старший полез под кровать и вытащил оттуда большую канистру по размерам схожим с той, которую они с Володей загрузили перед началом похода. Он достал с полки чайничек для заварки и стал в него наливать с канистры. По ее наклону и бульканью в ней жидкости было видно, что спирта в канистре не больше литра полтора двух. Наш герой помогал Антону наполнять спиртом их расходный чайник буквально вчера и видел, что у них еще осталось его около половины их канистры. Затем младший механик достал три цветных стограммовых стопки и разлил с заварного чайника по стопкам. На столе появился самый обыкновенный канцелярский графин, и не большой кулек с магазинными карамельками. Они каждый по собственному вкусу разбавили спирт в своих стопках. Старший механик сказал: "Будем", и они стукнулись рюмками и выпили. Спирт у них оказался не гидролизным, а ректификатом и пился намного легче и приятнее. Закусили конфетками. При этом старший посмотрел на нашего героя и спросил может хочешь посущественнее закусить. Не успел наш герой открыть по этому поводу открыть рот, как механик открыл и полез в холодильник. И тут наш герой с огромным удивлением для себя увидел, что внутри этот здоровый холодильник практически полностью пуст. Только на одной из его полок лежала стопка из пяти шести банок рыбных консервов кильки в томате. Эти пятидесяти копеечные консервы никак не входили в рацион подводников. Поэтому достать их можно было только с полки любого Северодвинского гастронома. Наш герой просто был шокирован. Эти два фактических владельца всего на этой атомной субмарине при чьем только одном легком движении брови через пять минут было бы доставлено все содержимое провизионки вместе с ее интендантом, зажаренным на вертели, питались килькой купленной перед выходом в море. Этим людям нужны были только их атомные подводные лодки. В их строительстве и был основной смысл их жизни. И наш герой подумал, что пока на СМП наблюдаются такие фанатики , страна может быть спокойна за свой атомный подводный флот Выигрывать у них какие-то копейки у него не было ни малейшего желания. Он под занавес попытался сыграть очень рисковый восьмерик. Не добрал двух взяток. Лодка входила в полигон. Механикам нужно было идти в ЦП руководить работами. А нашему герою готовиться бачковать на обеде. При расчете оказалось, что не большую победу одержал старший механик, наш герой остался в нулях. Между собой старший и не старший порешили, что проигравший расплатится с победителем при возвращении в базу пивом. Напоследок механики пригласили нашего героя при следующей оказии с ходить с ними на экскурсию в реакторный отсек. И добавили, что такое предложение они делают только лучшим людям. Наш герой был очень польщен, что эти два чистоплюя записали его в лучшие люди, но идти и лазить по работающим реакторам он особого желания не испытывал даже в компании этих людей. Конечно приглашение им было с благодарностью принято. И он сказал, что при случае он с большом радостью использует этот случай. Но такому случаю не суждено было случиться После обеда лодка опять занялась шумами. Точнее она опять погрузилась и ходила под кораблями, которые измеряли ее шумность. Опять объявлялся режим тишины. Опять отключали кондиционеры и вентиляцию в каютах. Но на этот раз каждый раз отключали на несколько минут, когда лодка непосредственно перпендикулярно под водой подходило к судну, измеряющего ее шумы. Все это продолжалось с перерывами на завтрак, обед и ужин и в одиннадцатый и в двенадцатый день их похода. Конечно лодка кроме шумов занималась в эти два дня и другими вещами. Оперативно старались устранить полученные замечания отдельные системы корабля, так как в случае устранения их уже в базе нужен был бы дополнительный выход в море для новой проверки отремонтированного оборудования. Жизнь у сдаточного народа тянулась своим чередом. После девяти-десяти дней наступило второе дыхание, которое выражалось в полной апатии ко всему окружающему. Народ окончательно массово перешел на ночное бодрствование. Днем спал с перерывами на завтрак, обед и ужин, а ночью играл в различные игры, читал книги. Традиционно перед обедом и ужином принимали антидепрессант. С одной стороны вроде бы и от моря все устали, а с другой главным мотивом нахождения в море для девяносто девяти и девяносто девяти в периоде процентов сдаточных мореманов было зарабатывание денег. Трудно себе представить, чтобы удалось набрать такую сдаточную команду и отправить ее на испытание АПЛ, если бы зарплата у них в море была бы в несколько раз ниже, а не в несколько раз выше чем на берегу. Поэтому большинство сдаточного народа после каждого вечернего чая пересчитывания число полученных за поход шоколадок прикидывало сколько уже тугриков он намолотил за этот поход. Конечно, самое то было бы, чтобы выходы были бы продолжительностью до семи суток. Что бы можно было вернуться в базу,помыться,развалиться и понежиться в нормальной чистой постели, пару тройку дней помиловаться с любимыми и родными, и опять на недельку в море. В таком режиме косить бы капусту можно было бы очень и очень продолжительное время. Но ряд полигонов находились очень далеко от Северодвинска, и гонять много раз лодку туда и назад было бы слишком расточительным удовольствием. Одиннадцатые и двенадцатые сутки прошли тупо одинаково. Народ ел, пил, спал, как лунатики ночью бродил по отсекам. Те, кому было что делать в испытательной части, занимались своим делом. Лодка все еще болталась в полигонах в Баренцевом море, и всем было понятно, что поход потихоньку затягивается. Временами штормило. Тогда сразу запрашивалось добро на погружение. Как правило оно поступало, и лодка отсиживалась или точнее откручивалась под водой. И вот наступили тринадцатые сутки. То что они были тринадцатыми, а не двенадцатыми или четырнадцатыми он точно помнил, потому что они с Володей в этот день бачковали. Все было до тошноты обыденно. Они позавтракали, помыли кружки и миски из под сливочного масла и консервированного мяса. И сели в ЦВК перекинуться в дурака два на два. Лодка со вчерашнего вечера находилась в подводном положении, и хрен знает чем там под водой занималась. Они не успели сыграть и одной партии, как из ЦП по громкой раздался истошный вопль сидящего на рулях боцмана-рулевого: "Под килем ноль метров!!" И фактически одновременно с этим воплем спокойный голос старшего механика, таким же тоном пару дней назад он торговался с нашим героем за карточный прикуп:Аварийное...Они не услышали следующего его слова или не смогли его разобрать, потому что в этот самый момент внутри лодки чуть ли ни у них под ЦВК что резко ударило. Лодку по какой-то замысловатой диагонали швырнуло в сторону вверх, и она с приличным креном на левый борт закачалась на морской поверхности. Они все в ЦВК припухли и уставились друг на друга. В ЦП тоже было абсолютно тихо. И потом там разом все загалдели. Антон отправился разузнать, что случилось с лодкой, почему она аварийно всплыла. Минут через пятнадцать он вернулся и поведал следующую историю. Когда проходили испытания под водой открытия и закрытия крышек шахт стратегических ракет, то по одной из шахт левого борта была замечания. За время дальнейшего похода замечания эти специалисты устранили и хотели предъявить исправленную шахту военной приемке. Но те сказали, чтобы сдача проводилась на максимальной глубине стрельбы для лодки, то есть где-то пятьдесят метров. Их штатный полигон для подобных испытаний был занят, поэтому им разрешили работать в этом более мелководном полигоне. Когда под водой шахта открылась и заполнилась почти двадцатью тоннами водой, то лодка стала проваливаться вниз. Военный рулевой служил до этого на более мелких торпедных лодках, поэтому он не сумел вовремя скомпенсировать принятия большого количества воды ,и лодка оказалась на дне. И здесь очень четко сработали гражданские механики, их операторы Титана. Не успел взявший на себя командование лодкой в критический момент старший механик произнести только первое из двух слов Аварийное всплытие, как гражданский оператор Титана мгновенно среагировал и дал воздушный пузырь под большим чем при штатном всплытии давлении, и лодка оказалась на поверхности. Промедли они всего пару секунд, лодка сильно ударилась бы об грунт и получила бы серьезные повреждения. И так две антенны на днище лодки вышли из строя, и уже заказаны на послезавтра водолазы, которые сразу по прибытию лодки в базу приступят к работе. Ожидание прибытия лодки в базу послезавтра в районе обеда. Такие сообщения Антона всех привели в приподнятое настроение. Появился яркий свет в конце туннеля. Море всем изрядно поднадоело. В обед они выпили за благополучное возвращение на базу. Уже после ужина, заглянув в штурманскую и взглянув на свой прибор, наш герой заметил, что курс движения лодки поменялся с западного на восточное направление. Лодка двинулась назад в сторону Белого моря. Они шли домой почти еще часов сорок, заходя по дороге в различные полигоны для отработки различных задач. И наконец проход узкости, и еще через полчаса сообщение по громкой, что лодка ошвартовалась к причалу СМП г.Северодвинска. Начали собирать вещи. Антон первый налегке убежал докладывать начальству об успешном походе. И хотя был субботний день, встречающих лодку было не мало. Они долго не могли выйти из ЦВК.Весь проход возле их поста был забит гражданскими специалистами с вещами спешащими покинуть борт субмарины Уже разбежались и остальные члены их сдаточной команды. Кого то встречала жена, кто-то спешил на почту дать телеграмму, что у него все нормально, и он жив и здоров. Задача их с Володей было захватить остатки спирта и отнести в шару и засунуть в сейф. Вытащить достаточно объемную сумку с различными консервами не съеденных в море или специально оставленных для банкета на берегу по поводу их возвращения. Когда они практически чуть ли не последние на лодке подтаскивали свои сумки к трапу, то услышали за спиной голос моряка из провизионки, который спросил их не заберут ли они остатки его замазки, а то у него завтра с утра начнется загрузка свежих продуктов и некуда девать эти оставшиеся банки. Замазкой у подводников назывался нежнейший говяжий молдавский или закарпатский паштет. На шару им дали почти десяток банок. Тащить с собой их не было никакой возможности, поэтому опять пришлось открывать ЦВК и запрятывать их под уже молчащий Аимаз. Когда они вылезли наверх все уже рассосались. Осталась только одна вахта из военных. Они открыли шару на дебаркадере, бросили в сейф остатки спирта. Достали из сейфа две чистые фляжки емкостью по ноль восемь литра. Наполнили их из стоящей в сейфе не полной пятилитровой канистры , обмотали фляжки синей изолентой. Сунули их на поясницы со стороны спины. Все позакрывали и потащились со всеми банками и своими вещами в сторону проходной. На проходной под завистливый голос Вохра , мол сколько у вас вкуснятины подарили ей банку чего-то и поперлись на остановку автобуса. Пойлом и закусоном на вечерний банкет они были обеспечены. Они здорово подустали, пока со всем своим барахлом дотащились до фойе своей гостиницы на Морской Полмесяца мало подвижной жизни сделали свое дело Не было ни дыхалки, ни силы в мышцах Он с вещами остался стоять посреди вестибюля, а Володя отправился к администраторам за ключами от номера. Хотелось только как следует отмыться под горячем душем, надеть на себя чистое белье и развалиться в кровати на белой чистой простыне . Через пару минут Володя вернулся с ключами в одной руке и с белым треугольным солдатским конвертиком в другой." Там с ключом лежал",- сказал он. Подписано тебе. На конверте действительно была его фамилия с инициалами. Он развернул конверт. Срочно зайди в номер и дальше стояли цифры номера.

Глава двадцать седьмая Сюрприз на всю жизнь.

Он помог Володе затащить все сумки в номер. Потом решил узнать, что же означает эта странная записка. Он закрыл за собой дверь и отправился на первый этаж в конец коридора своего крыла, где и находился указанный в записке номер. Слегка постучал в дверь. Ответа не было. Он толкнул ее и заступил за порог. Номер был трехместный. Две кровати ближе к окну были застелены покрывалами. А в третьей кровати ближе к двери кто-то лежал И хотя на улице было достаточно светло, в комнате стоял полумрак из-за не полностью зашторенных окон. Из под одеяла торчала одна лишь голова,прилегшая на подушку. Он сделал еще один шаг вглубь комнаты, и с удивлением и скорее полным изумлением привыкшими к полумраку глазами увидел, что голова принадлежит его Наташе. В этот момент девушка картинно медленно стала открывать глаза. Он рванул к ней, наклонился. И тут девушка изящно полувынырнула из под одеяла и повисла на его не мытой больше недели потной шее. Ее белое чистенькое личико без каких бы то ни было следов макияжа прижалось к его не менее грязной, чем шея дикорастущей бороде, и ее губы буквально впились в его. И хотя этот поцелуй девушки, наверное ,можно было отнести с небольшими оговорками к дружескому приветственному чмоканью, нашему герою стало очень кайфово. Он сказал Наташе, что ему нужно идти принять душ. Что у них вечером намечается гулянка по поводу сдачи ходовых испытаний, и теперь у него нет желания в ней участвовать, если только она не захочет, чтобы они были там вдвоем. Девушка ответила, что она с невероятным трудом вырвалась к нему на Север. Что в цеху узнала, что их лодка возвращается на базу позавчера. И она успела к этому времени, чтобы сделать для него сюрприз. Но они задержались, и она уже двое суток ждет, когда они вдвоем пойдут в Чайку, поедят там солянку, а потом в гастрономе купят жаренной мойвы и пойдут с ней смотреть кинушку. А что касается его банкета с его невиданными деликатесами, то ей он нужен ровно столько как зайцу стоп сигнал. Ему нечего было ей возразить. Сюрприз действительно ей удался. Из приятных это был самый не ожидаемый и лучший сюрприз во всей его жизни. Он долго стоял под горячим душем. Эта изумительная фантастическая непредсказуемая тонко чувствующая его девушка здесь на Севере стала неотъемлемой его частью. Она жила его жизнью и ничего не требовала взамен. А что он мог сделать для нее? Только испортить ее еще совсем юную жизнь. Он закончил мыться. Оделся. Пришел в свой номер и сказал Володе, что сегодня они гуляют без него. А он сейчас уходит гулять с Наташей. Тот сильно обиделся. И сказал, что если бы наш герой сказал это заранее, то он и Антон лучше пошли бы отмечать в Волну и пригласили бы своих местных подруг. И пусть он помянет его слово, что ни чем хорошим ни для него ни для его Наташи их гулянки не закончатся. И конечно он был прав. Через много лет Володя и наш герой столкнулись в их родном городе. Они говорили ни о чем, и совершенно неожиданно, сменив пластинку, уже дважды женатый к тому моменту Володя признался нашему герою, что он всегда завидовал отношениям нашего героя и Наташи. Что он раньше нашего героя познакомился с ней в цеху, но она выбрала не его, хотя на тот момент в отличии от нашего героя он был холост. Наш герой после разговора с Володей сбрил свою бороду. Оделся и зашел за Наташей. Еще через полчаса они сидели в своем любимом кафе Чайка и на первое трескали солянку. И он, не сводя с нее глаз слушал ее рассказ. Она приехала домой, и у нее перед глазами постоянно стояла сцена их встречи в аэропорту. Рассыпающиеся персики, и он с окаменелым лицом смотрящий на нее и не обращающий на персики никакого внимания. И она не выдержала и в конце концов все про них рассказала своей маме. И она отлично видела по реакции мамы во время ее рассказа, что он вполне маме понравился. Но мама сказала ей, что она ничего против него не имела бы, если бы он,доченька, не был бы женатым. Но ведь у него есть жена и ребенок. И если тебе даже когда-нибудь удастся с ним быть вместе, то он всегда будет помнить, что и-за тебя ему пришлось оставить ни в чем перед ним не виноватую жену и своего ребенка. И ты сама всегда будешь помнить это. Поэтому, доченька оглянись вокруг. Ведь вокруг тебя много хороших ребят, которые холостые и которым ты нравишься. И она понимает, что мама права, и она никогда не позволит себе встать между ним и его ребенком. И тогда она на выходные дни решила съездить на Северо Крымский канал, чтобы навестить своего парня студента с которым она еще не давно встречалась, и который работал там сейчас в студенческом строительном отряде. Ее парень вроде бы обрадовался ее приезду. И они пошли прогуляться вдоль основной ветки канала. Она рассказывала ему про Север. Он шел и молчал. И вдруг он, который вполне спокойно и даже с юмором относился к ее может с лишними подробностями рассказам о ее других парнях, схватил ее за воротник блузки и сказал, что если она скажет еще хотя бы одно слово об этом ее женатом .., то он ее придушит и утопит в этом канале. И она даже испугалась, так как никогда его такого не видела. И они пошли дальше уже оба молча. И вдруг оказалось, что им то и разговаривать не о чем. И они молча дошли до того автовокзала на который она только не давно приехала. Он посадил ее в автобус,который шел домой. И она, чтобы как-то разрядить обстановку спросила у него, а нужно ли ей его ждать. В ответ он что-то прорычал и, низко наклонив голову, пошел прочь. А она продолжала ,что несколько дней потом думала, что же ей делать дальше. И пришла к выводу, что им нужно стараться быть подальше друг от друга. Поэтому она решила уволиться с завода и пойти учиться на рабфак, что бы с него постараться поступить в институт. После того, как она определилась, то везде все пробила. И она будет считаться стипендиатом завода, ,если станет студенткой. И занятия на рабфаке начнутся месяца через полтора. И ей захотелось напоследок съездить к нему на Север и последний раз побыть с ним вдвоем. А потом может через много лет у них все успокоится, и они смогут быть хорошими друзьями. И она начала выпрашивать командировку на Север. Но никто ей не хотел ее давать. И она говорила,что увольняется и ей нужно забрать все свои с Севера зимние вещи. Но ее все равно не пускали и говорили, что пусть укажет где и как их найти, и ей пришлют их домой. И тогда она вспомнила, что она когда-то замещала целый месяц секретаршу начальника цеха, пока та была в отпуску, и у нее тогда сложились хорошие отношения с секретаршей директора завода.. И она пошла к ней, сказала, что ей перед уходом с завода на учебу необходимо съездить на Север и решить очень важный для нее личный вопрос. И та только спросила на сколько дней ей нужна командировка. Она ответила, что на месяц. И секретарша позвонила прямо начальнику их цеха и попросила выписать ей командировку на месяц в Северодвинск .И ей сразу такую командировку выписали. И сейчас она сидит рядом с ним ,и ей очень хорошо. Чайка от столовой отличалась только уютным не очень большим залом, стойкой-баром где можно было купить любое спиртное, да мизерной сценой на которой лежали или стояли ударные инструменты. Она находилась в самом центре за два квартала от их заводской проходной, и солянка, а на второе маленькие северные камбалы с жаренной картошкой были здесь их любимыми с ней блюдами. И теперь когда наступила очередь жаренной картошки он сильно захмелевший от необычно большого после лодки свежего воздуха, а еще больше от того, что она сидела с ним рядом, думал что какая же она у него умная девчонка. От своих операторов Титана он уже знал, что серия букашек заканчивается следующим за ними сороковым заказом, а затем завод начинает выпускать стратегические лодки уже не с двенадцатью а с шестнадцатью баллистическими ракетами. И для этого букашку удлинили на один отсек .И первый корпус новой лодки месяц назад на испытаниях при экстренном всплытии чуть не перевернулся и ни пошел на дно .Так как оказалось, что из удлиненного легкого корпуса при быстром всплытии не равномерно выливалась вода. И когда лодка стала переворачиваться, то в ЦП приборы нависли над головами, и один подводник с большими погонами заорал :"Мама спаси меня". И теперь легкие корпуса будут дорабатываться и программа следующего года уже пересмотрена. Лодок будет сдаваться гораздо меньше, чем в этом году. Какие бригады и когда будут работать в Северодвинске будет не ясно. И потому наш герой был рад, что девушка будет учиться. Сейчас им было хорошо. А то, что через месяц снова будет очень плохо об этом сегодня думать не хотелось. И они, запивая всю свою еду очень вкусным их любимым сладким бутылочным болгарским томатным соком , чувствовали действительно себя изрядно закосевшими. В этот вечер они в кинотеатрах посмотрели целых три не известно про что фильма. И каждый следующий фильм был намного интересней предыдущего. Домой пришли после часа ночи. Он проводил Наташу до ее номера, и они, договорившись, что уже сегодня утром идут за грибами, расстались Он пришел в свой номер. Вопреки его ожиданиям перегар не висел в воздухе. Он, не включая света, расстелил кровать, разделся и с наслаждением растянулся на свежей простыни. Но сон не приходил. Сегодня Наташа перед ним раскрыла свои карты. Теперь пришла его очередь задуматься всерьез об его отношении к ней. Так чего же он хочет от этой девочки? И ответ пришел сразу прямой и честный перед самим собой. Она необходима ему, и он хочет от нее всего. Он хочет, чтобы она была его и только его без каких бы то ни было вариантов. Но она сама должна пройти свою часть пути на встречу ему. Он не в том положении, когда имеет право, а тем более желание брать на себя всю ответственность за их отношения. Степень ответственности должна быть поделена поровну. И вот когда он услышит от нее слова, что она только его , тогда он и пройдет свою часть пути. Сейчас у нее другие планы. Ну что же он готов поиграть по ее правилам. Из ее рассказов о ее многочисленных мальчиках он уже сделал для себя вывод, что она относится к классу недотрог. Все ее романы, как правило, сразу закачивались, когда ее кавалеры недоумки, ничего в ней не понимающие, начинали пытаться заступить за ту черту, которую индивидуально для каждого из них она рисовала. И еще наш герой видел, что также как и он сам девушка крайне брезглива. Так что он спокойно отнесся к ее предстоящему студенческому будущему. Тем более, что никакой необузданной свободы он представлять ей уже и не собирался. Ну а то, что он уже знает, что без нее ему будет совсем не сахар. Ну что же главное, чтобы антидепрессант всегда был под рукой в достаточном количестве. С этими мыслями он заснул.

Глава двадцать восьмая Сказкам конец

Часов в десять утра он зашел за Наташей, и они отправились за грибами. В те времена до грибов можно было с Морской добираться пешком. Они прошли намываемый для жилой застройки песчаный пустырь. И уже чуть дальше начиналась живая природа. Правее были всякие болотца прилегающие к морю, прямо и левее начинались кустарники, деревца и где-то еще дальше текла речушка. В зарослях травы водились северные грибы. Теперь консультации по сбору грибов, которые давал ему оператор Титана в день их выхода на ходовые испытания вполне пригодились. Наташа где-то разжилась большим пластмассовым ведром, в которое они и складывали грибы. Грибов было много. Впервые в своей практике наш герой видел, чтобы грибы росли в густой траве. Собирали в основном аналоги подберезовикам и подосиновикам средней полосы. У девушки и здесь все получалось быстро и ловко. И часа через три у них было почти полное ведро. Можно идти готовить. Еще в прошлую их командировку Наташа втирала ему, что с первого по десятый класс она проучилась в школе-интернате на всем готовом. Поэтому даже яичницу дома ей готовит мама. Сама делать она ничего не умеет. Потом их с ней пригласила семейная пара. Жена, назовем ее Галя-5, была подчиненной у нашего героя на 101Ш. Она была замужем за казанским татарином, который работал у них в цеху мастером типа мастера Коли. То есть тоже был по большому счету ненужным бездельником. Только в отличии от Коли был вполне порядочным челом. Галя-5 была довольно красивой на вид дамой лет нашего героя. И видно считала что в первую очередь он должен видеть в ней красивую женщину или по крайней мере жену мастера, а не бестолковую никчемную регулировщицу прибора 101Ш. Она страшно обижалась, когда наш герой, зарывшись на заказе в полном дыму от одновременной вокруг него сварки в нескольких точках, просил ее по свежему воздуху пройтись в другой конец завода в архив и принести необходимые ему сейчас для работы схемы. Разведка даже доносила нашему герою, что где-то обиженная Галя-5 заявляла, что наш герой редкостный гад, что в мире для него существует только одна женщина Наташа, и что, она Галя-5 теоретически прибор знает лучше нашего героя. А он вместо того, чтобы использовать ее глубокие знания гоняет ее с больными ногами за схемами на пятый этаж в другой конец завода. Если бы Галя-5 когда-нибудь вышла бы самостоятельно в смену и устранила бы хотя бы самую элементарную неисправность на приборе, то наш герой сразу же ей повысил рейтинг в своих глазах, а теоретики в прочном корпусе, путающееся у него под ногами ему были не нужны. Но за пределами проходной они с мужем были нормальными людьми. Когда он и Наташа пришли к ним в гости, то нужно было нарезать все на стол. Наташа опять заявила, что когда она выйдет замуж, то тогда начнет учиться домашнему хозяйству, а пока мол с нее взятки гладки. Тогда Галя-5 шутливо сказала ей, что такую неумеку еще никто замуж не возьмет. Та взглянула на Галю-5 и спросила, а в чем собственно здесь фишка. И пока Галя-5 нарезала одну закуску Наташа сделала объем работы в три раза больше и в пять раз красивее. И наш герой понял, что понты девушка любит .А та, взглянув на него, тоже поняла, что он это понял. Больше никогда он ничего подобного от девушки не слышал. Когда они вернулись на Морскую он пошел за маслом и сметаной в близ лежащий Дельфин с забитой фанерой дверью. Когда он вернулся, то Наташа уже и сковородку раздобыла и грибы почистила и помыла. Приготовленные грибы были супер вкуснятиной. Причем эту оценку давал не он, а ребята из его номера. Хватило всем. Ну а вечером по обычной схеме они с заходом в кулинарию отправились в кино. Со следующего дня началась новая трудовая неделя. Утром он проводил Наташу до завод управления СМП. Монтажных работ на уже ходящих в море лодках было мало. И хотя нашему герою нужно было разобраться где загуляло питание из гнезда для осциллографа, он решил Наташу не задействовать . Она уже работала с московскими конструкторами разработчиками, помогая им вносить изменения в новые только что присланные из Москвы документы на будущие серийные подводные лодки. Она подружилась еще с начала года с одной из них, и когда поездом ехала в Северодвинск через Москву, то останавливалась у нее. Женщины были в курсе цели приезда Наташи на Север И забрав ее к себе в КБ работой сильно не загружали. Да и начальник базы, который как считал наш герой, наверняка исподтишка и отправил девушку до окончания командировки, а потом говорил начальству на Юге во время связи, чтобы ей командировку не выписывали, был в курсе как Наташа получила командировку и решил до ее отъезда с ней не связываться. Поэтому Наташа была практически свободной художницей на всю свою последнюю командировку. Наш герой спустился на заказ.Нашел в ЦВК папку с монтажными схемами на 101К.Как он и предполагал связь проходила через весь прибор, начиная от бокового разъема питания. Он быстро сообразил как можно попытаться прозвонить всю связь целиком. А если ее не будет, то начать последовательно, переходя с одной монтажной схемы на другую вызванивать ее куски. Оказалось, что он зря гнал на монтажниц своего цеха. Связь была на месте. Значит она отсутствовала в разъеме питания, подходящем к прибору. Он опять с неприязнью вспомнил про Толика-2.Именно он был в бригаде, состоящей из таких же бухарей и бездельников как и он сам, присланными из цеха еще зимой, проводил контрольную после монтажниц ЭРЫ прозвонку кабельного хозяйства при еще не поставленной на заказ самой системы Алмаз. Тогда места свободного на лодке было навалом. Сейчас подлезть к разъему было не просто. И это уже была далеко не первая бяка с которой они столкнулись, начиная с начала регулировки на этой системе , оставленной им в наследство Толиком и его собутыльниками. Наш герой поднялся наверх и доложил все Антону. Тот сказал, что за продукт договорится с мастером ЭРЫ, и те устранят. Потом выдал целую простыню талонов на питание на три дня в двух экземплярах, с подколкой сказав, что ему мол надо усиленно питаться. Далее он сказал, что где-то в четверг они дня на три уходят в море. Опять работать над шумами и проверить отремонтированные за выходные антенны. И если наш герой считает, что с его техникой все в порядке, то на работу может ходить по своему графику. С контрагентством на счет сдаточной команды он уже договорился. Наш герой вышел в коридор дебаркадера по висящему там телефону внутренней заводской связи позвонил по данному ему Наташей номеру в КБ. И уже через полчаса они гуляли по заводским аллеям, взявшись за руки. Они так делали все время. И один раз их остановил какой-то хрен с грозным видом. Он спросил у них с напускной серьезностью из какого они подразделения и почему в рабочее время ходят по предприятию, держась за руки. Девушка ответила, что они не из какого подразделения, а инопланетяне. Что приземлились на заводе для дозаправки и сейчас улетают в свою Галактику, а там у них все так ходят. И все у них было в эти три дня супер здорово. А потом он ушел в море. И все в море прошло в штатном режиме, но погода была переменчивой. И они вместо трех суток проболтались все шесть. И когда они пришли в базу почти в девять вечера, то оказалось, что Наташа ждет его на дебаркадере. Через три дня они ушли опять замерять шумы. И их не было двое суток. Он и Наташа купили пластинку Эдиты Пьехи. Это была большая пластинка. Был на ней кораблик золотой на золотой игле, были и другие. Они валялись поверх покрывал в номере Наташи на разных кроватях , ее соседки всегда, когда он заходил куда-то сваливали. И Эдита своим потусторонним голосом пела:"Составы гудящие на поворотах. И листьев осенних печальное чудо. Я знаю что в жизни не будет повторов. И ты чей-то будешь. И я чья-та буду." Со стороны кровати Наташи доносились всхлипывания и даже приглушаемые рыдания. Видимо ей было очень себя жалко. Она благородно уступала нашего героя той у которой на него был чек из ЗАГСА. Было и очень грустно и нашему герою. Заканчивалась очень светлая и чистая сказка придуманная и поставленная волшебной феей, рыдающей на соседней кровати. Впереди была проза жизни с крайне жестокими проверками их чувств на прочность. Боже, как ему хотелось хотя бы разок сыграть по его правилам. Броситься к этой ревущей сказочнице, сжать в объятии это красивое желанное тело до хруста каждой его косточки. Затем расцеловать каждую клеточку от макушки до ноготков мизинцев ее бесподобных ног. И прошептать ей на ушко, что она у него дуреха. Что она нужна ему как воздух И поэтому он никогда и никому ее не уступит. И пусть она на это даже не надеется. И он с большим трудом сдерживал свои желания. А жизнь продолжалась. Уже через час они купили здоровый тринадцати килограммовый астраханский арбуз. Он затащил его в умывальник, помыл, отрезал часть ребятам. Потом они сели на подоконнике лестничной клетки его этажа и стали есть арбуз столовыми ложками. Проходящий мимо Антон, который заходил за Володей для совместной гулянки,заметил что смотрятся они классно. Потом он добавил, обращаясь к Наташе, что вот с ним наш герой никогда не стал бы есть так арбуз. На что девушка сдерзила, что с ним и она не стала бы таким способом его есть. И вот подошел конец Наташиной командировки. Но то ли так совпало, то ли все было рассчитано, но и нашему герою нужно было также переоформляться. На носу были государственные испытания. Поэтому новую командировку и деньги ему заказали по связи Северодвинска с родным цехом. Антон просил его не задерживаться .Он обещал. Но поехали они поездом. Это была сказочная поездка. Наташа относилась к нему на всем протяжении их дороги с необычайной нежностью и теплотой. Все их окружающие пассажиры считали,что они молодожены. Им говорили кучу комплиментов. Говорили, что они похожи как родные брат и сестра. Что по их отношению друг к другу видно, что впереди их ждет долгая счастливая совместная жизнь. Они не подтверждали, но и не опровергали всех своих доброжелательных попутчиков. В Москве у них была пересадка. И они очень классно провели свободное время в ней. И вот поезд прибыл в конечный пункт. Их сказка закончилась .С вокзала ей было налево, а ему направо. И они расстались. Но пока он начал двигаться в сторону общественного транспорта, то за спиной услышал скандал в километровой очереди на такси. И через минуту к нему на вырванном в схватке такси подъехала девушка. Не смотря на его протесты она затащила его в машину, довезла до катера и уехала. Она сдала его его семье в полной внешней целости и внешней сохранности.

Двадцать девятая Когда рассудок не помощник.

Итак нашего героя довезли до катера, и он,наверное, отправился домой. Больше никаких деталей припомнить он не мог. Наверное, все было нормально. Сколько он провел дома дней и когда улетел или уехал поездом в командировку, он тоже вспомнить не мог. Наверное, он делал то, что нужно было делать и вел себя так как нужно было себя вести. Видимо, когда начинаешь вести не честный образ жизни память много вранья сохранять не хочет. Он отлично помнил, как в первый раз его будущая жена приехала домой к нему в гости. Это были ноябрьские праздники. Корабли стояли в иллюминации. Ее красивые глаза светились полным восторгом. И он со стороны любовался ей. И они шли с ней в районе все того же молочного магазина на катер. И встретили Люду с ее кавалером. Увидев его с девушкой, Люда остановилась как вкопанная. Выдернула свою руку из под руки кавалера. Она уставилась на него и его девушку. И похоже не могла поверить своим глазам, что у него кроме нее кто-то мог еще появиться. И ему даже стало ее немного жалко .Но он и его спутница проскочили вниз дальше .Они спешили на катер. Да, будущая его жена довольно быстро вытеснила его боль по Люде из его сердца. Он много помнил досконально эпизодов из их жизни. Но тогда в их жизни не было никакой лжи, и поэтому память работала исправно. Сейчас в отношениях с ней он представлял из себя скорее всего какого-то робота, который адекватно реагировал на внешние возмущения. Но достаточно было выдернуть его из розетки, как вся накопленная в нем информация не сохранялась. Он не помнил было ли ему стыдно смотреть в глаза жене или нет. Хотя, конечно, формально он до сих пор был верен ей как оловянный солдатик. Но его душа, если она у него вообще когда-нибудь имелась, явно ей не принадлежала. Короче, сколько-то дней он побыл дома, поигрался со своей подрастающей дочерью-потому что по другому вряд ли могло быть и улетел или уехал на Север. Впереди были государственные испытания. Он не помнил до или после госиспытаний третьим у них в номере с Володей поселился Миша. Скорее всего он пришел к ним в бригаду после окончания института. Хотя может он у них и не сразу поселился,а просто был у них в гостях. Миша был достаточно интересным кадром. Бабушка его была армянкой. Миша был в семье единственным ребенком. Папа штурманом бомбил Новую Землю водородными бомбами. Мама на внешность очень интересная женщина работала инспектором в детской комнате милиции. Она любила ездить по заграничным курортам, нравиться мужчинам. Поэтому Мишей занималась его любимая бабушка. С ней он спал в одной кровати аж до шестого класса. Потом Мишу исключительно ради его будущего отдали в Киевский интернат с математическим уклоном. Где по его рассказам обвинили в воровстве какой-то хреновины и исключали из пионеров. На государственные испытания они сходили успешно. Экипаж ЭВГ крепко с ними спаянный дал представителям государственной комиссии по их отделению высокую оценку работе их Алмаза. Спирта у них было предостаточно. Торпеды выпустили как положено. Техника не ломалась. Государственные испытания состояли из двух выходов. Первого, типа как на ходовых. И втором стрельбе баллистическими ракетами. Стреляли они с глубины пятьдесят метров. Чувствовали как ракеты покидают подводную лодку. Перед самим залпом всех лишних сняли с лодки на обеспечивающие лодку суда. С Алмаза никого не снимали. Ракеты были жидкостные. Поэтому они вначале раскручивались в шахтах, и подойдя к ракетному отсеку можно было хорошо слышать, как это происходит. А потом легко пробив пятьдесят метров толщины воды уходили в сторону Камчатки. Конечно, запуск двигателя в шахте повышал риск для лодки. Зато и стрелять можно было с гораздо большей глубины, чем при использовании твердо топливных ракет. Ребята, видевшие с судов как ракеты выходят из под воды , говорили что зрелище было бесподобное. Особых приключений вроде бы он не припоминал. На берегу тоже все шло в самом обычном отработанном режиме. Иногда он разгружал вагоны. Закончился овощной сезон. И они переключились на холодильник. Здесь было сливочное масло, сухое молоко, различные консервы. Постепенно корридой он заразил и Володю и Антона. Когда у него всегда в кармане звенела монета и не нужно было считать сколько ты потратил на товарищеский ужин, и сколько дней тебе надо теперь экономить, чтобы уложиться в командировочные, то это сильно затягивает. В городе лежал уже снег. Все негативные моменты снимались с помощью спиртного. Причем в зависимости от настроения или спиртом или покупным. Лодка практически постоянно стояла с включенным реактором, и каша также текла в более чем необходимом количестве. После того, как Наташа лихо прикатила и укатила в вырванном у километровой очереди такси он больше ее не видел. Связи никакой с ней не было. Все было по той схеме, которую она обрисовала ему в Чайке в первый их день встречи. Он старался максимально о ней не думать. Иногда это удавалось, а иногда и не очень. Но на помощь всегда приходил антидепрессант, который тупо блокировал болевые точки. Миша очень старался их тройку превратить в четверку. Но и Антон и Володя его не любили. Считали слишком хитро....Наш герой ко всему относился тупо безразлично. Поэтому Миша в первую очередь пытался заручиться его поддержкой. Однажды он пожаловался нашему герою, что пьяный Володя при Антоне назвал Мишу жидярой, хотя он, Миша имеет армянскую и украинскую кровь, а евреи здесь ни при чем. Но нашему герою как и когда-то уже очень давно в Таллине эти их проблемы были как-то безразличны. И вот пришел день Октябрьской революции. Они пришли из моря во второй половине дня седьмого ноября. Скорее всего это была первая часть государственных испытаний. Вроде бы когда они уходили в море, в Северодвинске была еще поздняя осень. Сейчас вес город был покрыт пушистым белым снегом. А дальше все пошло по уже зачуханному сценарию. Они помылись, переоделись, сели за стол с принесенными с собой с лодки морскими деликатесами и деликатесным гидролизным спиртуганом и начали медленно но уверенно надираться. Приходили какие-то гости, кто-то уходил. Набравшие свою дозу заваливались в койку, отрубались, быстро просыпались и снова оказывались за праздничным столом. На улице уже фактически была полярная ночь. Поэтому был день или вечер сказать было трудно. Наконец всем бухать надоело, и душа запросила культурной программы. Захотелось послушать песни советской, а может и не только советской эстрады. Но проигрывателя который был у них в комнате всегда почему-то не оказалось. Они стали морща свои пьяные рожи вспоминать и куда это он мог подеваться. И кто-то вспомнил, что перед самым выходом в море они гуляли в гостинице на Бойчука и брали с собой туда проигрыватель. Сразу порешили послать туда делегацию и строго разобраться с теми, кто его им не вернул. Хотя, конечно, потом вспомнили, что они сами оттуда свалили еще до конца банкета. В делегацию вошли Володя, наш герой и Миша. Они вышли на улицу. Было, наверное уже градусов пятнадцать мороза и мела легкая поземка. Но они чувствовали себя зашибись. Был праздник и кругом на зданиях висели флаги. Они шли пешком по уже наметенным сугробам, и когда делегация проходила мимо какого-то административного здания,то Миша крикнув Володе, чтобы тот его подсадил, забрался тому чуть ли не на голову и выдернул из крепления красное знамя вывешенное на здании. Всем им очень такая идея понравилась. Ведь сегодня было седьмое ноября, и им очень захотелось сделать в городе еще один маленький парадик. Володя, который выглядел из них самым пьяным, гордо взял знамя в свои руки и выдвинулся в знаменосцы. Наш герой с Мишей как и полагается шли от него по бокам на шаг сзади. Шли они на Бойчука, то есть в самый центр города. Но шли напрямик дворами. Поэтому в часов одиннадцать вечера, а именно сейчас было такое время, народа на улице видно не было. Местный народ уже закончил культурно отдыхать, и если праздник обошелся без милиции или вытрезвителя, то прозаично отдыхал в своих квартирах в предвкушении завтрашнего повтора. Наконец знаменосец и его свита вынырнула из полутемных дворов на центральные улицы города. Они уже успешно преодолели гостиницу Волну и приближались к центральному городскому универмагу Радуга, когда им на встречу выскочил дежурный милицейский железный воронок. Наконец-то у них появились благодарные зрители. Володя еще сильнее выпрямился вытянул руки со знаменем вперед, и они гордо проплыли мимо явно опешивших от такой борзости ментов. Они за спиной проскочившего мимо них газика пересекли дорогу и ,пройдя Радугу, оказались на входном крыльце гостиницы Бойчука. Володя свернул полотнище, и они проскочили мимо дежурных на лестницу. Поднялись на нужный этаж в нужный номер. Самые стойкие продолжали там отмечать приход из моря. Делегация забрала свой проигрыватель. Их по-русскому обычаю заставили выпить на посошок, налив почти по стакану магазинной водки. А на закуску были громадные соленые огурцы. Больше на столе ничего не было. Они выпили. Закусили огурцами и отправились в обратный путь, прихватив с собой самый здоровенный из тазика на столе огурец. Они опять прошли мимо дежурных уже не таясь. Когда вышли на крыльцо, то за ними выскочила и одна из дежурных. Она оглядела свои висящие флаги. Убедилась, что они на месте и сказала делегации напутственные слова . Что она конечно не знает где они взяли это знамя, но мало за него им не будет .Но делегатам после водки стало еще лучше, а Володю совсем развезло. Он опять развернул знамя и гордо шел не с ним а практически за ним со здоровой амплитудой влево и вправо. Может в этот момент ему казалось, что он опять в море на штормящей подводной лодке. Они опять вышли к Радуге и стали пересекать дорогу. И в эту самую минуту из-за поворота опять вылетел милицейский газик На хорошо освещенной центральной улице города со стороны они наверное смотрелись исключительно эффектно. Знаменосец в когда-то очень давно белоснежно белой, а ныне серьезно замызганной и распушенной как попало кроличьей шапке, чьи ноги серьезно отставили от рук несущих алый стяг, и которого резко бросало из стороны в сторону. И почетный эскорт из двух пьяных идиотов у одного из которых в руках был проигрыватель, а второй нес здоровенный соленный огурец. Поэтому видно залюбовавшись этим уникальным даже для Северодвинска зрелищем газон резко затормозил и остановился как вкопанный. К этому моменту делегаты благополучно пересекли проезжую часть и стали выравнивать курс в сторону Морской. Но газон резко завелся и, повернув под углом девяносто градусов, въехал прямо на тротуар покрытый пушистым и уже глубоким снегом и перекрыл парадику дальнейшее его движение. Из газона вышло два мента и подошли к делегации. Увидев все это наш герой и Миша стали резко трезветь. Только одному Володе было все также хорошо, и он совсем не понимал что это за перцы и чего они от них хотят. А перцы для начала попросили предъявить документы. Город был закрытым и таскать документы с собой было положено. У Миши и нашего героя документы были с собой с вложенными в них разрешениями на въезд в запретную зону г. Северодвинск. После того как менты открыли первый же паспорт, один сказал другому, а мол все понятно командированные гуляют. Не известно как бы дальше развивались события, если бы паспорт предъявил и Володя. Но ему было настолько классно, что он уже видимо был знойным революционером на майской демонстрации прошлого столетия. Поэтому документов никаких у него быть как у революционера подпольщика в принципе быть не могло. И посмотрев на него, второй мент сказал первому:"Ну что будем грузить?" И они, плотно взяв его за локти с обеих сторон, начали впихивать лучшего знаменосца мира в задницу воронка. Тут Володя видимо понял, что злые силы начали разгон парадика. Он очень классно перекрыл древком знамени вход во всю туже задницу и заклинив его, начал орать на весь уже практически спящий центр города:"Сатрапы. Жандармы !" И нашему герою при всей серьезности нынешней ситуации ,ведь статью за надругательство над государственным да еще ворованным флагом никто не отменял, было очень забавно наблюдать как два здоровых мента никак не могут справиться с очень пьяным, но и очень идейным революционером. И все же парадик был разгромлен, и Володю пинками в зад ментам все же удалось затолкать в воронок. Наш герой и Миша явно трезвые как стеклышки тоже пристроились за революционером в тесной камере машины и по официальной формулировке ментов отправились в отделение милиции устанавливать личность Володи у которого не было документов. По дороге Миша проводил активную работу с ментами. Он рассказал им, что у него не только маман сама капитан милиции, но и он, ее сын Мишаня, состоит при органах нештатным сотрудником милиции. При этом он достал и показал ментам свои корочки, которые раньше ребятам никогда не показывал. Приглашал отдыхать ментов в солнечный Крым . Менты говорили, что против них двоих с нашим героем они в принципе ничего уже не имеют, а вот с третьим их товарищем-козлом надо будет разбираться. Миша говорил, что Володя только сегодня вернулся из моря. И у него из-за недостатка кислорода видно временные проблемы с головой. Когда их со знаменем, проигрывателем и большом соленым огурцом ввели в отделение милиции Северодвинска было без пяти двенадцать ночи главного дня Октябрьской революции. С длинной скамейки в отделении полностью заполненной бомжами, проститутками и пьяницами-дебоширами донесся шепот:"Политических привели". Но и здесь нашему герою очередной раз повезло. Именно в двенадцать ночи менялись наряды милиции. Что про них успели рассказать уходящие на отдых менты делегаты не знали. Но когда их вызвали на допрос, то первым вопросом был тот, который и Миша и наш герой ждали. Их спросили откуда у них это знамя. И они, вроде бы даже предварительно не сговариваясь , выпалили что флаг принадлежит их организации и использовался на сегодняшней демонстрации. После этого им предложили опознать личность нового Чегевары, что они успешно сделали. Далее им сказали, что им положено заплатить по одному рублю штрафа за нарушение общественного порядка. Наш герой и Миша быстренько достали по рублю, а новая Чегевара завопила за что мол рубль. Но наш герой достал еще один из кармана железный с Лениным, и инцидент был исчерпан. Знамя, проигрыватель и огурец им вернули, но порекомендовали нести его домой в свернутом состоянии. Когда они вышли на улицу и перешли от ментовки на другую сторону, то пламенный революционер развернул его со словами За все уплочено. И они тронулись в обратный путь с развернутым знаменем. Домой попали часа в два. Где уже находящийся в курсе всех событий трясущийся от страха и горя Антон сушил для них сухари. Радость встречи была необыкновенной. Флаг поместили на почетное место в углу комнаты, где он и простоял до самой полной сдачи заказа. Ну не все дни были у нашего героя яркими и не забывающимися. После всех государственных испытаний они сделали один, два не больших выхода в море, и лодку поставили на покраску. Делать в лодке стало совсем нечего. И от полного безделья в том числе в голову нашего героя все больше лезли мысли о Наташе. Сейчас там на Юге решалась судьба их отношений. И хотя наш герой твердо для себя усвоил, что Наташа-это его судьба,и что бы дальше не случалось как в его,так и в ее жизни,им все равно в конце концов суждено быть вместе.Но сколько еще должно пройти времени до этих самых концов,и сколько Наташа успеет еще наломать дров и принести ему душевной боли,он,конечно знать не мог. И вот в декабре, уже ближе под елочку сразу же после окончания покраски,состоялся контрольный выход в море его первой субмарины.В море они вышли от Алмаза втроем.Антон,Володя и он.Страшно воняло свежей нитрокраской.Уже через пару часов после выхода из базы казалось,что ты выпил этой краски целую банку, и теперь из твоих внутренностей идет ее перегар.Алмаз отработал без замечаний.Через три дня они вернулись с лодкой в Северодвинск.А еще через пару дней они стояли на причале и целовались на прощание с уже ставшей им родной их ЭВГ.Белое море уже покрылось льдом, их лодку и лодку 037 заказа потащили вместе с буксирами два ледокола.Лодки шли к месту своего постоянного базирования на Кольский полуостров.Их троица вместе с многими другими строителями этих лодок смотрели вслед этому каравану.Всем им было грустно.Как будто сейчас на Кольский полуостров от них уходила навсегда их первая любовь.