Моя простая курортная жизнь 4
Шрифт:
— Я за ним не слежу, — я вернул гаджет хозяйке.
— Этот козел все время говорил, что валентинки для дураков. А что теперь? «День святого Валентина, так приятно поздравлять…» — скорчилась она. — А что, раньше этому козлу поздравлять, что ли, некого было?.. Это мой праздник вообще-то! День святого Валентина! И ни одной сраной валентинки ни разу! — и поддала газку.
— А это не больше, — уточнил я, глядя на стрелку спидометра, которая истерично поскакала вперед, — чем тут можно?
— Такой ливень, — отмахнулась водительница, — кого волнует?
Да
— Половина его успеха моя, и ни спасибо, ни пожалуйста, — не унималась оторва. — Думает, что его тут не забудут? Да уже забыли!
Да-да, уже забыли. Прекрати только, пожалуйста, о нем говорить. Спойлер: так его еще быстрее забудут.
— В чем был прикол Мишеля, в чем его харизма так называемая? — сетовала она, все поддавая газку. — Да он просто, козел, решил для себя, что может получить любую! Своими бабками, своей мамочкой, машинкой своей, мордой своей смазливой… Ты тоже можешь получить любую, ты даже смазливее!
И выразительно уставилась на меня. Да ты, блин, лучше на дорогу смотри! Тем более дальше намечался весьма крутой поворот, а стрелка спидометра уже зашкаливала.
— Сбрасывай, — посоветовал я.
— Не ссы, — отмахнулась эта гонщица. — У меня такой опыт на дороге…
Врум-врум-врум!– словно в такт, прорычала тачка, когда ее хозяйка рвано задергала рычаг своей заедающей коробки передач.
— Да сбрось ты уже! — повысил голос я, видя, что поворот все ближе, а скорость что-то не особо падает. — Не впишемся!
— Хочешь сказать, что у меня дерьмовая тачка? — отозвалась Валентина, выкручивая скрежещущий руль. — Да знаю я, что у меня дерьмовая тачка! Дерьмовая тачка, дерьмовая репутация, дерьмовая жизнь… И что? Это повод смириться, проиграть, уступить ей? Ну уж нет!..
Бж-бж-бж… Ее развалюха нервно вибрировала, словно готовясь вот-вот разлететься на детали. Девчонка-брелок, обычно танцевавшая стриптиз на лобовухе, судорожно металась по салону, думая, как бы отсюда не вылететь.
— Еще рано сдаваться! — воинственно выдохнула оторва.
Да самое время уже!
— Тормози! — крикнул я.
— Да вижу! — крикнула она, отчаянно выкручивая скрипящий руль и одновременно нажимая на тормоза.
Кхы-кхы-кхы! — болезненно заскрежетали те, не понимая, чего от них хотят. Нас стремительно заносило, и долбящая по педали гонщица со своим разваливающимся болидом уже никак не справлялась.
Смириться — но не потому что у тебя дерьмовая тачка, а потому что ты пытаешься вписаться в дерьмовой тачке в поворот, который для нее явно не предназначен, который на этой дерьмовой тачке просто не взять! И ладно бы, въехала в него одна…
Бах!..
— Бл*…
Я уже понял, что когда она так говорит, это вообще не к добру.
Резкий удар, дикий скрежет — и на скорости
Последнее, что я помню, как приборная панель стремительно приблизилась к моему лицу — точнее, мое лицо к ней.
Бум!..
Реально ведь идеальная тачка, чтобы сдохнуть.
Ep. 74. Больному покой не нужен
— В целом все нормально, молодой человек, — изрек врач приемного покоя, тщательно осмотревший мои ранения, — до свадьбы заживет. Жениться же в ближайшую пару недель не собираетесь? А то снимки выйдут не очень…
Ха-ха. Посмеялся бы вслух — да больно. В отличие от рук, ног и туловища, где я отделался лишь легкими ушибами, лицо, которому досталось больше всего, ощущалось одной огромной пульсирующей точкой. Хотя в общем обошлось: после встречи с приборной панелью я отключился ненадолго, а когда пришел в себя, нас уже подобрала скорая. Здесь немного погоняли по кабинетам, сделали рентген и, торжественно сообщив, что я скорее жив, чем мертв, отправили восвояси.
Чувствуя, что голова трещит куда сильнее, чем от похмелья, я вышел в коридор и сразу услышал два знакомых женских голоса за поворотом.
— Кто тебе права-то дал? — возмущалась моя управляющая. — Ты понимаешь, что чуть его не убила!
— Ну не убила же! — огрызнулась оторва. — Вон он, живой и здоровый, — и, посмотрев на появившегося из-за угла меня, тихо добавила: — Почти…
— И что, — аж вскрикнула ее собеседница, — тебя за это похвалить?!..
Пожалуй, я еще не видел Полину такой злой.
— Да все в порядке, — сказал я, стремясь их утихомирить, однако вышло шепотом, а ощущения были такие, будто по фейсу дали наотмашь, причем не ладонью, а табуреткой.
Блин, даже морщиться больно.
— Ромк, ты как? — мигом засуетилась моя управляющая. — Водички хочешь?
— Что у меня вообще с лицом? — стараясь поменьше двигать губами, пробормотал я.
— Ты в зеркало пару дней не смотри, — посоветовала Валентина. — Ты сейчас не такой красавчик.
Ну, ты сейчас вообще-то тоже не красавица.
— Хуже, чем ты? — уточнил я, глядя на ее пылающую щеку, опухшую скулу и разбитую губу.
Оторва хохотнула, отчего ее перекосило еще больше.
— Тебе еще и смешно? — снова накинулась на нее Полина.
— Да не смешно мне, — болезненно морщась, отозвалась та. — Но что мне сделать, на колени, что ли, встать? И вообще, какая-то левая баба, которая с ним даже не трахается, не может мне ничего выговаривать!..
Моя красотка постарше офигевши захлопала ресницами, явно не находя на это слов.