Моя судьба
Шрифт:
– Зелёные глаза, которые ты так любишь.
Весь день я ходила по особняку с глупой улыбкой, прижимая записку к сердцу, перечитывая её десятки раз. Даже мой двоюродный брат Ричард заметил моё состояние, бросив пару шуток. Хотя обычно я была для него незаметной тенью. Тётя Вероника покинула особняк, уехав на встречу с вождями кланов, что позволило мне вместо занятий романтизировать предстоящий вечер.
Вероника Гроссо была мудрым правителем. Квил – так на языке вольного народа называли короля или королеву. Вероника была
– Ты поменял наконечники на стрелах?
Оставленная записка была не единственной причиной моей радости. Наконечник стрелы вместо чёрного неожиданно оказался тёмно-зелёным.
– Ты не против, что я позаимствовал твою идею?
– Нет, – я улыбнулась. – Совсем не против.
– Почему этот цвет так важен для тебя? Помимо очевидного.
– У меня тоже зелёные глаза! Ты не такой особенный.
Я нагло врала. Он был особенным.
– Говорят, зелёный самый редкий цвет глаз. – он легонько толкнул меня в плечо. – Мы особенные, волчонок.
Я посмотрела на него. Моё сердце забилось быстрее от увиденного. Капюшон зеленоглазого приоткрылся с боку и обнажил нижнюю часть лица. Мы сидели так близко, что я разглядела веснушки на его подбородке, запомнила жилки на розовых губах, стала свидетелем искренней улыбки. Отвернувшись, я невозмутимо посмотрела на огонь. Мне хотелось, чтобы он чувствовал себя комфортно, а не отдалялся, прячась за капюшоном.
– У моей мамы были зелёные глаза.
Я сглотнула. Говорить о ней было эмоциональной пыткой. Но не потому что я скучала. Невозможно скучать по человеку, которого никогда не встречал. Причиной нарастающей в груди боли была вина.
– Она умерла, рожая меня. Подарила жизнь, лишившись собственной. – я выдохнула. – Отец запрещает говорить о ней. Думаю, он до сих пор так сильно её любит, что любое упоминание разрывает ему сердце. Я его не виню. Но именно из-за боли отца мои знания о матери ограничиваются имением и цветом глаз. Тётя Вероника называет меня её точной копией. Абсолютно не похожей на темноволосых и кареглазых Гроссо. Но тоже ничего не рассказывает. Иногда я подолгу смотрю на своё отражение, пытаясь рассмотреть её черты лица в себе. Возможно, когда я повзрослею, то превращусь в неё. Мне бы этого хотелось.
Я чувствовала, как он смотрел на меня. Чувствовала его тяжёлое дыхание. Чувствовала его сомнения.
– Моя мама погибла, когда я был ребёнком. Её убили. – прошептал зеленоглазый. – Помимо цвета глаз у нас с тобой есть общая травма.
Я ждала пока он продолжит, но он молчал.
Я была благодарна за рассказанную частицу его жизни. Пусть и такую крохотную. Мы оказались похожи друг на друга больше, чем я представляла.
– Раз ты позаимствовал мою идею с наконечниками, то можешь забрать ещё одну.
– Я весь во внимание.
Зеленоглазый снял перчатки и поднял руки над огнём. Его длинные тонкие пальцы были усыпаны
– Ты не хочешь показывать своё лицо. Я понимаю и принимаю твою позицию. Но тебя это сковывает! Я вижу, как тебе неудобно постоянно прятаться. Не хочешь начать носить маску?
– Как у королевских шутов? – он отрицательно покачал головой. – Ни за что в жизни.
– Это не должна быть карнавальная маска! – я объясняла. – Она может быть сделана из прочного материала и скрывать лицо, защищая его в бою. Как золотые шлемы у адорианских гвардейцев!
– Тогда это уже не твоя идея.
– Моя! – я возразила. – Можно сделать маску под личные пропорции человека, тогда в ней будет комфортно находиться. Можно использовать серебро! Оно будет отражать свет и противник не сможет долго задерживать на тебе взгляд.
– Должен признать, – он задумался, – гениальная идея.
– Правда? – я воодушевлённо посмотрела на него.
– Правда. – он кивнул. – Я подумаю над реализацией.
Улыбнувшись, я посмотрела на ночное небо. Яркий полумесяц был окружён сверкающими звёздами. Я чувствовала, что находилась в правильном месте с правильным человеком. В холодную ночь я ощутила, греющую сердце домашнюю атмосферу.
– Я рад, что встретил тебя. Волчонок.
Глава 17
Усыпанное звёздами небо было похоже на то, которым я любовалась в ту ночь. Я лежала на траве и смотрела на луну, которая за столько лет не поменялась. Но отличий было много. Его не было рядом. Я не ощущала себя, как дома. Вместо тёплого мехового плаща, на мне были пропитанная алкоголем рубашка и дырявые штаны, которые я порвала, зацепившись за забор особняка герцога Вирсета, помогая Адриану перелезть через него. Мои руки не грелись у тёплого костра, они болезненно кровоточили. А свежий воздух сменился плотным дымом, долетевшим из горящего города до леса. Облака чёрной копоти окружили три горы-защитницы Арендома, взяв их в заложники.
– Я сейчас умру.
Адриан лежал рядом со мной, хватаясь то за голову, то за живот. От него пахло рвотой, грязью и сажей. От меня пахло не лучше.
Николас вытащил деревяшку из руки Люси и, сняв свою рубашку, начал перевязывать фрейлине рану. Они сидели на траве недалеко от нас, беседуя. Николас успокаивал плачущую Люси. Наблюдая за неожиданным заботливым порывом принца, я почти прониклась к нему. Но отвращение от его отношения к Селестине перекрыло все хорошие эмоции.
– Адриан, откуда ты знаешь Франциску Портер?
Воспользовавшись моментом, я хотела расспросить принца о самом важном, что он мог знать.
– Почему ты спрашиваешь о моей будущей жене? – в ответ спросил принц.
Я приподнялась на локтях и сразу пожалела. Голова закружилась, в глазах потемнело, но я смогла собраться с мыслями.
– Как так получилось, что твоя будущая жена стала претенденткой на сердце Николаса?
– Мы будем вопросами общаться? – Адриан засмеялся, но тут же застонав, схватился за голову. – Это была моя идея.