Моя Теодосия
Шрифт:
В это время свекор начал разливать пунш. Тео проглотила кисло-сладкую жидкость и решительно поставила бокал обратно на поднос. Но остальное семейство абсолютно не спешило. Они пили, произнося тосты за жениха и невесту, за отсутствующую миссис Элстон, за множество других людей, о которых Тео никогда не слышала. Потом они пили за президента Джефферсона, губернатора Дрейтона и, наконец, с поклонами в ее сторону, за знаменитого вице-президента, полковника Бэрра.
«О, отец, – подумала она. – Я и представить не могла, что тост за тебя принесет мне такие страдания. По правде говоря, если только я еще раз прикоснусь к этому вареву, мне станет плохо на глазах у моей новой
– Вы устали? – спросила Мария Нисбет, заметив пошатывающуюся походку Тео.
– Да, немного, – ответила Тео, ухватившись за перила лестницы. – Право, поездка была довольно длительной.
– Я вижу, что вы смело прошли через все трудности. – Она быстро улыбнулась и, похлопав Тео по плечу, спросила: – И в каком же здравии вы оставили дорогого вице-президента? Вы знаете, мой муж, сэр Джон, желал оказать ему услугу в Вашингтоне. Возможно, он сможет быть полезным вашему отцу.
«Или наоборот», – подумала Тео. Ей не понравилась эта кузина с высоким самомнением и характером, как у старой девы.
– Надеюсь, миссис Элстон не очень серьезно больна? – предложила Теодосия другую тему.
– О нет, просто легкое недомогание. Она здесь, в своей спальне, – торопливо ответила Мария и, постучав в дверь, пригласила войти.
Даже неопытный глаз Тео смог сразу же определить тяжесть «легкого недомогания». От неожиданности у нее вырвался сдавленный крик, когда она увидела распростертое на кровати тело. Мать ее мужа была увядшей блондинкой, с водянисто-голубыми потухшими глазами. Ее лоб был покрыт бисером пота, а протянутая рука дрожала. И едва Тео пожала ее, как лицо женщины исказилось от боли, и она издала непроизвольный стон. Тео резко повернулась к кузине:
– Но миссис Элстон… она… Я имею в виду, ей кто-нибудь помогает? – запинаясь спросила Тео. – Она же так страдает.
– Мома Кло ухаживает за ней, – сказала Мария и кивнула на старую негритянку, сидящую в тени к ним спиной.
Старуха подняла голову и подалась вперед, уставившись на Теодосию.
– Мома Кло приняла много родов, много детишек, белых и черных, все они появляются на свет одним путем. Миссис плохо себя чувствует, но нож под ее кроватью уймет боль, – произнесла она.
В замешательстве Теодосия перевела взгляд в направлении сучковатого пальца старухи. Под высокой кроватью, в самом центре, лежал длинный острый нож. Тео с возмущением повернулась к Марии, которая беззвучно и, казалось, скучающе стояла у окна:
– Но это же варварство! Вам необходимо вызвать врача. Не может же одна эта суеверная старушенция помогать миссис Элстон.
– Мома очень опытна, – холодно ответила Мария, – и я не понимаю, что вы имеете в виду, говоря о докторе. Ни одна порядочная женщина не допустит присутствия мужчины в таком случае. У вас, на Севере, должно быть, странные понятия о приличиях.
Тео проглотила этот ответ, вспомнив предупреждения Джозефа, но при этом подумала: «Если у меня будет ребенок, я вызову всех необходимых докторов, а Элстоны могут говорить что угодно о своей непристойности».
– Не огорчайся, детка, – послышался с кровати слабый голос. – Я так сожалею, что моя… что я в таком положении. Это началось неожиданно, слишком рано. Мне бы хотелось встретить тебя иначе, но… – Она извиняюще улыбнулась.
Теодосия начала было говорить, но старая негритянка
– У вас рано начинается потому, миссис, что у вас двойня и каждый старается выйти первым. Большеголовая птица прошлой ночью дважды прокричала на болоте. Это означает двойню. Идол Бимеби видит, что Мома говорит правду, она знает лучше, чем болтливые белые доктора. – Мома метнула на Тео обиженный взгляд и подошла к своей госпоже.
Миссис Элстон монотонно качала головой из стороны в сторону, не замечая уже присутствия посетителей. «Если мы не можем ничем помочь, – подумала Тео, – то лучше уйти».
Но ее кузина прошла в дальний угол комнаты и начала снимать нагар с горящих свеч, тщательно собирая мелкие капельки воска, которые как бы нарушали царящий порядок. «Какая она бессердечная!» – сердито подумала Теодосия и повернулась, чтобы выйти, но сцена, происходящая возле кровати, приковала ее к месту.
Миссис Элстон издала резкий крик, и негритянка согнулась над ней, что-то бормоча. Ни роженица, ни повитуха, казалось, не замечали Теодосию. Мома Кло вытащила из своей грязной блузки какой-то небольшой предмет, пошептала над ним и торжественно положила его на простыню, покрывающую живот миссис Элстон. Негритянка шевелила сморщенными губами, нашептывая что-то наподобие песни или молитвы. Глухие гортанные слоги, напоминающие бой барабана, повторялись снова и снова. Спина у Тео качала деревенеть. Она уставилась на предмет, лежащий на простыне, отказываясь верить, что все это происходит в реальности, – это была маленькая, грубо слепленная из глины куколка. Пение прекратилось, старуха вскинула вверх голову, как будто вслушиваясь во что-то.
Миссис Элстон, пытаясь оторваться от подушки, пролепетала:
– Сколько это еще будет продолжаться, мома?
– Духи говорят, миссис, все произойдет до первого крика петуха. – При этом Мома запихнула куклу обратно за пазуху.
– Так долго! Не знаю, выдержу ли я…
– Успокойтесь, миссис. Пожуйте кусочек целебного корня, он принесет вам сон. – С этими словами повитуха засунула руку в мешок, болтавшийся у нее под фартуком, и выудила оттуда черный скорченный корень. Его зловонный запах заполнил всю комнату. Миссис Элстон позволила негритянке вложить кусочек корня в рот и начала слабо сосать его. – Хорошо, миссис? Должна ли мома Кло убрать боль еще?
Старуха нащупала под кроватью нож, вытащила его к начала ритмично размахивать им в одном футе от мечущегося тела госпожи. Миссис Элстон постепенно затихла, ее веки медленно опустились.
Мария отошла от камина, на ее ладони, сложенной в чашечку, лежали кучка застывших капель парафина и пушинки.
– Эти бестолковые ниггеры никогда не додумаются прибраться, если над ними не стоять каждую минуту, – воскликнула она. – За часами я обнаружила пыль в полдюйма толщиной. Если бы это был мой дом, я приказала бы отвесить по десять плетей каждому из них…
– О, пожалуйста, тише! – взмолилась Теодосия. – Миссис Элстон спит, а я очень, очень устала. Не могли бы вы проводить меня в мою комнату?
Когда Мария наконец выполнила ее просьбу, Тео была уже настолько измождена, что упала в постель прямо в платье. Длительное путешествие, трения с Джозефом, встреча с семейством Элстонов – все это затмила дикая сцена, свидетельницей которой она только что стала. И как только могли интеллигентные люди применять по отношению к себе всякого рода секреты и колдовство африканской магии? Двойня – потому что птица прокричала два раза, размахивание ножом и грязный корешок – для снятия боли! Но самое чудовищное – идиотская кукла, которая якобы должна точно предсказать начало родов.