Моя тысячелетняя любовь
Шрифт:
– Не обижайся, Сган, - я все же взяла себя в руки, хотя готова уже была расплакаться.
– Я хочу побыть одна.
– Чтобы порыдать в подушку?
– Бесстрастно отозвался он.
– Может, подойдет моё плечо?
И его лицо опять озарила редкая мальчишеская улыбка.
– Нет.
– Я заставила себя проглотить ком в горле, и накатывающая истерика отступила.
– Ты сказал, лететь ещё десять циклов. Мне нужно какое-то занятие в эти дни. Я не смогу просто так сидеть в каюте. Буду много думать об одном и том же, а мне это вредно.
– Хорошо, иди.
– Дверь в коридор открылась сама.
Сообразительный. Начни он давить дальше, со мной опять случилась бы истерика.
– Послушай, - обернулась я через плечо в дверях.
– А как твоя безусловная любовь увязывается с насилием надо мной? Когда любишь кого-то, а он хочет уйти, его нужно отпустить?
– Я тебе не какой-то там просветленный, Хагнарат. И не поведусь на твои рассуждения. Не обманывайся. Это не только любовь. Теперь я рожден раатом, и ты принадлежишь мне. А значит будешь со мной.
– Бесишь.
– Злобно бросила я.
– Знаю.
– Улыбнулся он.
Я ушла.
ГЛАВА 6
Некоторое время я бродила по коридорам этого живого корабля, изредка встречая его обитателей. Уже представленные мне татуированные «байкеры» с почтительной, но искренней улыбкой кланялись. Однако многие из встреченных были совершенно не похожи на «лучших головорезов империи». Они были одеты в блестящие комбинезоны. И они были узкие. Не комбинезоны, а сами гуманоиды. По сравнению с широченными в плечах двухметровыми «военными», эти напоминали высоких нескладных подростков вроде Диарта. Хотя по лицам было видно, что вовсе они не дети. Скорее ученые, догадалась я, вспоминая рассказ парня о том, что половина команды была инженерами и исследователями. Те были настолько погружены в себя, что даже наталкиваясь на меня, не всегда замечали.
Так, в раздумьях и наблюдениях, я забрела на нижнюю палубу, которая заметно отличалась от верхней своим убранством. Коридор был слабо освещенным, полностью металлическим. Ни тебе ковров, как на палубе архонта, ни пластика и иллюминации, как на палубе основного состава. Только что вода с потолка не капает, да лампы не мигают, подумала я. Такая обстановка ужасно напомнила мне фильмы про Чужих. Думаете я испугалась? Ни на секунду. Вся абсурдность сложившейся ситуации и этот чертов коридор из фильма ужасов полностью меня добили. И я начала смеяться. Смеяться так, как никогда ещё не смеялась в жизни. Сейчас с потолка закапает слюна чужого - не переставала веселиться я. С каждым новым приступом я чувствовала, как освобождается моё тело от страхов, земных проблем, от ужаса неопределенности. Чувствовала как наполняется энергией воина перед битвой, готового ко всему. Которому нечего терять, и от того он свободен и радостен. Я почувствовала, что я вернулась. Вернее не так. Вернулось моё Я. Которое так надолго покинуло меня там, на моей далекой Земле, на все время моей затяжной депрессии и неудавшейся семейной жизни. Вернулось то Я, которому я безоговорочно доверяла, которое всегда было со мной, было моим ядром и стержнем. Сама не понимаю, что на меня нашло. Но когда позывы веселья стали утихать, я вдруг услышала громкий глубокий голос:
– Просто музыка для ушей. Посмейся ещё, милая девушка.
Ага, сейчас. Только разбегусь. Конечно, я испугалась. Шуточки про Чужого были всего лишь шутками. На самом деле отношение Сганнара и команды на сто процентов уверили меня, что на Тигнии я точно везде в безопасности. А тут очередной маньяк за углом. Посмейся ему ещё. И всё-таки я постаралась быть понаглее.
– Может тебе ещё и сплясать? Тогда покажись!
– Я не могу, милая девушка.
– Ты очень скоро убедишься, солнышко, что сильно ошибаешься. Никакая я тебе не милая.
Молчит.
– Ну и где ты там, любитель истерического смеха?
– Я здесь, в камере.
Прищуриваясь, чтобы привыкнуть к полумраку, я прошла вглубь по коридору и увидела очертания двери. Толстой, очень смахивающей на бронированную, двери. В ней было такое же толстое стекло, через которое по мере привыкания глаз к темноте, проступали очертания огромной человеческой фигуры. Ганнибал Лектер? Мне снова пришёл на ум фильм из далёкого прошлого, и я вновь захихикала. Фигура подошла к стеклу, и мне удалось рассмотреть её получше. Широченный в плечах, в буквальном смысле оливково-зеленый, покрытый замысловатыми татуировками гигант обладал удивительно добродушным, вполне пропорциональным телу лицом. Располагающие беззлобные глаза смотрели на меня с восхищением. И я вновь стушевалась. Не могу привыкнуть к этому странному восторгу и почтению со стороны такого большого количества людей. Ещё недавно на меня почти никто и не смотрел. А здесь.
Он улыбнулся ещё шире.
– Твой смех разлился целительным нектаром по моей душе.
– Ладно.
– Явить и отгрызаться больше не хотелось.
– Почему ты здесь?
– Какой-то сбой в голове. Слетел с катушек. Так сказал архонт.
– А сам ты как думаешь?
– Сейчас я не ощущаю этого, но раз он сказал, значит так и есть.
– Опять это железное подчинение.
– А с катушек я слетел давно. Когда моя семья взорвалась вместе с моей планетой.
– О… Я… сочувствую тебе.
– Постаралась сказать я максимально уважительно.
Мы вновь неловко замолчали.
– О, ты наверное, тот солдат, что избил инженера, который тебя оскорбил?
– В общих словах я вспомнила рассказ Диарта, но совершенно не помнила ни имён, ни званий.
– Да, я Трагаон. Но ты можешь звать меня Трин. Так зовут меня друзья.
– Но я пока не твой друг.
– А я тебя так ощущаю. Ты та, за которой мы летели на Гайю?
– Видимо, да.
– Значит ты Сердце капитана. Знай, что я жизнь за тебя отдам.
– Да что же это такое! Он меня две секунды всего знает. Они тут блаженные все что ли?
– Не торопись пока с этим. А ты не сердишься, что тебя тут заперли ни за что, ни про что?
– Решила я проверить уровень агрессивности парня.
– Раз архонт так решил, значит было за что. И я буду нести наказание столько, сколько он скажет.
– А что же ты тогда не послушал архонта, когда он тебе велел отпустить парня?
– Просто архонт не сразу понял, из-за чего я на него напал. Знал бы - убил бы ту вонючую свинью сам.
– Так что же ты его не просветил?
– Трагаон не жалуется и не доносит. Трагаон карает тех, кто не уважает архонта!
– Выпалил этот гигант.
– А мне сказали, что тот начал оскорблять твою расу, и напал ты на него именно поэтому.
– Захотела я подловить верзилу.
– Такое поведение также достойно наказания, но тогда я не стал бы терять контроль настолько, чтобы ослушаться архонта.
– И что же он про него наболтал?
– Обычные мужские пошлости, архаит. Твоим нежным ушкам не стоит этого знать.
– Послушай, малыш. Если уж ты и правда хочешь, чтобы мы с тобой подружились, запомни пару вещей: твоя архаит -не нежный цветочек, не милашка, не детка и не кроткая овечка. Порой она матерится как сапожник, не прочь наговорить всем вокруг гадостей, а потом поржать над этим. А ещё с недавних пор у меня иногда чешутся руки кому-нибудь хорошенечко врезать. Так что, дружище, сразу развеивай все свои розовые облачка, по которым я скачу на розовом единороге в беленьком платьице, и тогда мы с тобой подружимся.