Моя Вселенная
Шрифт:
– О чем ты вообще говоришь?
– напряженно спросил я.
– Потрудись объяснить, в чем меня обвиняешь!
– Ты целуешь меня, выходишь со мной за руку, что дает всем этим людям пищу для размышления, а дефилировать я должна перед твоей семьей.
– Она резко встала и отправилась по узкому коридору вглубь здания.
– Твоя жена и отец смотрели на меня так, словно им вместо изысканного блюда подсунули кусок змеи, что еще шевелится. О чем ты вообще думал?
Она шла вперед, очевидно сама не зная, куда держит путь и отстукивала каблуками мой личный реквием. Сбоку появилась дверь. Дернув ручку, я убедился, что комната
В комнате был стол и какие-то коробки, видимо ее использовали как небольшую кладовку. Да и хрен с ним, не особо важно, где мы находились. Я чувствовал себя виноватым перед Венерой, снова. Но клянусь, я не имел злого умысла. В тот момент я мог думать лишь о том, как приятно находиться рядом с ней. И ее недоверие лишь больше раздражало меня.
Она пыталась сбежать. Как только я закрыл дверь и повернул замок, она кинулась мимо меня, пытаясь открыть эту проклятую дверь. И она была совершенно не готова к тому, что ее внезапно подхватили на руки.
– Отпусти меня, - закричала Венера.
– Не отпущу, пока не выслушаешь.
Я посадил ее на стол, а сам встал настолько близко, что ей пришлось вскинуть голову, чтобы видеть мое лицо.
– И что же ты хочешь мне сказать, Марк?
– она рассмеялась мне в лицо.
– Что тебе жаль, что именно я показывала твое ожерелье? Или то, что твоя жена оказалась здесь так не кстати, и у тебя теперь нет возможности меня трахнуть при удобном случае? Или может, ты вообще жалеешь, что встретил меня два года назад? Что такого ты можешь мне сказать, чего я не знаю, а?
– в ярости выкрикнула мне Венера.
– Давай покончим с этим прямо здесь и сейчас, потому что я больше так не могу. Нам надо жить каждому своей жизнью.
Сказать, что я был зол - это не сказать ничего. Я был в ярости!
– Я был женат год! Один гребаный год. Ты хоть на секунду представляешь себе, что значит находиться целый год с человеком, которого ты ненавидишь всеми фибрами души. Ты думаешь, я не понял, что меня развели, как последнего лоха?
– я не мог сдержать эмоции, но, чтобы не повышать голос, мне пришлось говорить шепотом.
– Так вот, я расскажу тебе, как все было. Я прекрасно знал положение дел в компании отца, этому на старость лет захотелось острых ощущений. Он проигрался. Просто проиграл свою долю акций в компании и меня заодно своему партнеру. Человеку, которого я знал с детства и весьма неплохо к нему относился. И так как ему бог не послал смышленого ребенка, он решил выдать замуж свою единственную дочь за человека близкого и который без труда справился бы с поставленной задачей. На что мой папочка был в полном восторге. Только вот одно «но», они забыли спросить мое мнение. И когда поняли, что я не согласен с развитием событий, просто подложили меня под Кристину. Я, кстати, был уверен, что она тоже против этого брака, о чем она мне и поведала, но оказалось, что это просто хорошая игра актера.
Лицо Венеры было словно восковая маска. И лишь когда она поморщилась от моего рассказа, я понял, что она все еще здесь, она меня слушает.
– Поддержку и понимание, которые я хотел получить в твоем лице... Я понимаю, что не имел права требовать от тебя этого, но, черт побери...
– я тяжело вздохнул и зарылся рукой в свои волосы.
– Невозможно словами описать, в какой растерянности я был, когда проснулся
– Это тебя не оправдывает, - ее голос был хриплым.
– Я знаю. И не отрицаю. Я не спал с ней ни разу за год совместной жизни, Венера, - выдохнул я.
– Я трахал шлюх, случайных девок...
– Свою помощницу, - напомнила она, отчего уголки моего рта поползли вверх.
– ... свою помощницу, да, - продолжил я, - но я никогда не спал с Кристиной. Хотя она очень этого хотела.
– Тогда зачем ты на ней женился?
– спросила Венера.
– Чтобы поставить всех на место. После нашего официально брака все активы компании перешли в мои руки. Кристина была настолько глупа, что позволила распоряжаться мне всем бизнесом. Ее никогда не интересовало, откуда у ее папеньки берутся деньги на новую тачку и шмотки, поездки и вечеринки.
– Ты не мог найти выход из ситуации такой, который не затронул бы наши отношения?
– уже спокойнее пыхтела Венера.
– А что я должен был сделать? Свали я на тебя свои проблемы - ты бы никогда больше не стала меня уважать. Да и я себя тоже. Потому сделал так, что в тот момент было правильно. Я не имел права тебя держать, ведь тебя уже втянули в это дерьмо, когда прислали фото. Поэтому мне пришлось тебя отпустить.
– Ты позволил мне думать самое худшее, - мои руки опустились на ее затылок, - ты позволил мне ненавидеть тебя.
Я целовал ее щеки, ее глаза, ее губы. Я пытался залечить этими поцелуями всю боль, что нам пришлось пережить, но разве этого было достаточно? Я готов потратить весь остаток жизни на то, чтобы исцелять ее душу.
– Почему именно сейчас ты решился на это?
– открыла она свои глаза и взглянула прямо внутрь.
– Потому что я закончил все свои дела с этими людьми, они еще не знают, что больше не имеют практически ничего. И к тому же, я не могу больше потерять тебя, - с нежностью я коснулся губами ее лба и почувствовал, как тяжело она дышит.
– Если ты развелся с Кристиной, тогда что она здесь делает?
– Она спит с моим отцом.
– Что?
– я понимал ее шок, но не был удивлен этому факту уже давно.
– Она начала с ним спать, когда мы были в браке. Думала, что сделает тем самым больно мне, но я только в очередной раз убедился в том, какая гнилая у нее душа. Про отца даже говорить не буду. Мать настолько была потрясена, что начала заливать свое горе коньяком, и очутилась в реабилитационном центре.
– О, боже, мне так жаль, Марк, - тихо произнесла Венера.
– Я сам ее туда поместил, это был единственный для нее выход. Сейчас она идет на поправку, и скоро я заберу ее домой.
– Боже, Марк, я даже представить себе не могла, что такое вообще может быть, - потрясенная Венера, казалось, не могла до сих пор уместить эти мысли в своей голове.
– Я больше не хочу об этом говорить, - медленно я опустил свои руки ей на талию.
Я губами провожу по ее шее вверх, добираюсь до таких мягких, сочных губ, посасывая и приоткрывая их. Язык скользит по верхней губе, по зубам и я чувствую ее стон, прежде чем слышу его. В этот момент мой пульс взрывается, и зверь, живущий внутри, срывается с цепей и крушит все на своем пути.