Моя Женщина
Шрифт:
Космической высоты каблуки, белое кружевное боди с открытой спинкой, подведенные алой помадой губы. Она красуется передо мной, купаясь в желании.
– Потанцуй для меня, детка, - я осушаю виски и закидываю руки за голову. Эрекция давит, голова легкая и я с удовольствием наблюдаю за эквилибристикой черноволосой Ведьмы.
Ха, не даром выбрала белый комплект, замуж хочет, а я не зову.
И не позову.
Инна садится на шпагат спиной ко мне. Прогибается в пояснице. Папа отрывается от пола и я наблюдаю просто восхитительную
А может и позову? Лезет же по пьяни всякая хрень в голову!
Встаю с дивана и, подняв пьяную гимнастку с пола, несу в спальню. На ходу она расстегивает на мне джинсы и запускает руку в штаны. Голодная Ведьма. Я смеюсь и медленно обнажаю ее, наслаждаясь мягкой, упругой плотью в своих руках.
Девочка, сегодня ты будешь кричать для меня.
Инна опытная, игривая и не знает, что такое стеснение. Она тонко чувствует мои желания и, что самый кайф - всегда готова. Сегодня мы не просто занимаемся любовью, мы трахаемся.
И, вколачиваясь в нее, я почему-то думаю об алом платье на запахе и мягкой светлой ложбинке между грудей.
ГЛАВА 11. Сон
Летчики взяли плац в кольцо. В синих парадных мундирах с золотым аксельбантом и поясом в тон, низко надвинутых на глаза фуражках, они смотрели прямо на Веру, от чего той делалось не по себе. За плечами первого круга она видела лица второго, а за их спинами третьего - и так без конца, сколько хватало глаз.
Вера подошла к одному из ребят, ища знакомые черты и не находя их. Двинулась вдоль первого рядя в поисках выхода, но бойцы стояли плотно и поворачивали головы вслед, по мере ее продвижения.
Заиграл гимн и мужчины разом вытянулись по струнке, черты их лиц изменились и Вера с ужасом обнаружила, что стоит в окружении Костиных копий.
Они больше не смотрели на нее. В усиливающемся гуле оркестра, находившегося вне поля ее зрения, появились фальшивые нотки и постепенно величественную мелодию сменил бойкий, трескучий бит чарльстона.
Вера обернулась и зажала рот ладонями.
В обрисованном белой краской круге в центре плаца танцевали двое мужчин. В шляпках-котелках и платьях, как у героев фильма «В джазе только девушки», в таких же париках и с обведенными красной помадой губами.
Ноги отбрасывали коленца так высоко, что Вера различала подвязки на мускулистых, покрытых волосами бедрах. Короткие каблучки цокали по асфальту и, когда танцоры, взявшись за руки, повернулись к ней лицом, Вера узнала сыновей.
– Нет!
– крикнула в сердцах и первый ряд сделал шаг вперед - за ним последовали остальные и от шума бряцающих по асфальту сапог у Веры заложило уши.
Паша и Вова самозабвенно танцевали, не замечая никого вокруг. Кольцо солдат с лицами бывшего мужа сжалось еще и Вера запаниковала. Бросилась к сыновьям, но не успела сделать и пары шагов, как чьи-то руки схватили ее и потянули вглубь строя.
Вера проснулась, глотая слезы. Шея затекла и домашняя одежда пропиталась потом. Посмотрела
Это всего лишь сон! Ей просто приснился кошмар. Вера приняла душ и пошла на кухню заваривать чай. Город, укрытый пушистым белым одеялом, спал. Только где-то наверху заунывно пел Армстронг.
Интересно, ее сосед вообще когда-нибудь спит?
Допив чай, Вера вернулась в спальню, но сон не шел. Вызванное видением беспокойство сжимало материнское сердце и ей стоило больших усилий сдержать порыв и не набрать сыновьям тут же. Вместо этого она отправила Вове короткую смс с вопросом про Новый год и забылась тревожным сном без сновидений.
Уже утром, садясь в машину, Вера приняла входящий от сына.
– Алло! Вовчик, привет!
– Привет, мам, у тебя все в порядке?
Вера виновато улыбнулась, но забота сына была ей приятна.
– Все хорошо, просто соскучилась...
– Ну, ясно. Мам, у меня пять минут до первой пары...
– Вы где Новый год собираетесь отмечать, с увольнительной решили вопрос?
– выпалила Вера, пока сын не отключился.
– Да, приедем тридцать первого... что? Да, сказал я, Пашок, отвали!
– Вова!
– Извини мам, от брата привет, все, надо бежать, скоро увидимся!
И Вовка отключился. Вера закрыла глаза и прижала телефон экраном к губам.
Скоро увидимся...
Радость, приправленная горечью, сменилась ужасом - как она объяснит им отсутствие Кости? Скажет, что у него дежурство? Или внеплановая операция? Вера дернулась набрать бывшему мужу, чтобы обрисовать проблему и найти решение вместе, но вдруг передумала.
За все время он ни разу не побеспокоился о ней или ее делах, даже из дружбы, в которой так горячо клялся. Он самоустранился, так почему Вера опять предусмотрительно решала его проблемы?
Ответ нашелся быстро - потому что всегда так делала. Окружала заботой, авансом раздавая то, что у нее не просили. Конечно, она исходила из самых благих побуждений, но не это ли воспитало в Косте равнодушие к некогда близким людям?
Хотя, в сложившейся ситуации упреки бесполезны. Она была хорошей, верной женой, готовой подставить в трудную минуту плечо и делавшей все, чтобы трудной минуты не случилось. И не ее вина, что Костя это не ценил.
Вера решила не упрощать ему жизнь. Будь что будет. Если сыновья спросят об отце, она не станет покрывать его и лгать.
Больше не станет.
ГЛАВА 12. На тропе войны
Конец года в любой организации превращался в ад, но для работников муниципальных учреждений - это был ад в квадрате.
Квартальные отчеты сменили годовые, а расчет тринадцатой зарплаты и ведомостей по выполненным закупкам и освоенному бюджету свели в могилу не одного бухгалтера.
Вера работала на износ. Домой приходила поздно, утром, наоборот, приезжала в офис пораньше, чтобы хоть в обед поесть спокойно и не за компьютером.