Моя жизнь во Христе
Шрифт:
977. Много практикующие врачи, получающие много денег с больных, должны для души своей подавать щедрую милостыню, если верят, что у них есть бессмертная душа; богатые священники, получающие щедрое вознаграждение за свои труды молитвенные, также должны подавать богатую милостыню, да не осуждены будут с Иудою предателем, продавшим за сребреники Господа славы; купцы, получающие большие барыши, должны непременно упражняться в милостыне и в украшении и снабжении храмов Божиих; чиновники, получающие большое жалованье, не должны также считать своим исключительным достоянием щедрое вознаграждение за свои посильные труды и также помнить нищую братию свою, да примут награду от Господа и да очищают души свои. Все должны запасаться елеем милостыни и добрых дел, да не туне явятся пред Судиею в день страшного испытания, да не наги явятся на оном всемирном позорище.
978. Благодарю всесвятую, всеблагую и премудрую матерь мою — Церковь Божию, спасительно руководствующую меня в сем временном житии и воспитывающую меня для гражданства
979. Весь мир, небо и земля и все, что на них, море и все, что в нем, есть излияние бесконечной благости Божией, Его разума и бесконечной силы и могущества, благости к тварям, коих Он создал для радости и блаженства, в особенности — благости к человеческому роду. Мир есть зерцало благости, разума, премудрости и силы Божией. Итак не к миру, а к Богу прилепляться должно нам. Что мы есть на небеси, и от Тебе что восхотех на земли? Исчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя Боже во век [Пс. 72, 25, 26].
980. Поститься христианину необходимо для того, чтобы прояснить ум и возбудить и развить чувство, и подвигнуть к благой деятельности волю. Эти три способности человека мы затмеваем и подавляем более всего объядением, пиянством и заботами житейскими [Лк. 21, 34], а чрез то отпадаем от источника жизни — Бога и ниспадаем в тление и суету, извращая и оскверняя в себе образ Божий. Объедение и сластолюбие пригвождают нас к земле и обсекают, так сказать, у души ее крылья. А посмотрите, какой высокий полет был у всех постников и воздержников! Они, как орлы, парили в небесах; они, земнородные, жили умом и сердцем на небесах и слышали там неизреченные глаголы и там научились божественной премудрости. И как человек унижает себя чревоугодием, объедением и пьянством! Он извращает свою природу, созданную по образу Божию, и уподобляется скоту бессловесному и даже делается хуже его. О, горе нам от пристрастий наших, от беззаконных навыков наших! Они препятствуют нам любить Бога и ближних и исполнять заповеди Божии; они коренят в нас преступное плотское себялюбие, коего конец — погибель вечная. Так пьяница для удовольствия плоти и одурения себя не жалеет множества денег, а нищим жалеет копейки; куритель табаку бросает на ветер десятки и сотни рублей, а нищим жалеет копеек, которые могли бы спасти его душу; любящие одеваться роскошно или охотники до модной мебели и посуды тратят на одежду и мебель с посудою огромные деньги, а мимо нищих проходят с холодностью и презрением; любящие хорошо поесть не жалеют на обеды десятки и сотни рублей, а бедным жалеют грошей. Поститься и потому христианину необходимо, что с вочеловечением Сына Божия природа человеческая одуховлена, обожена, и мы поспешаем к горнему царствию, которое несть брашно и питие, но правда, мир и радость о Дусе Святе [Рим. 14, 17]; брашна чреву, и чрево брашном: Бог же и сие и сия упразднит [1 Кор. 6, 13]. Есть и пить, т. е. иметь пристрастие к чувственным удовольствиям, свойственно только язычеству, которое, не зная духовных, небесных наслаждений, поставляет всю жизнь в удовольствие чрева, в многоядении и многопитии. Оттого Господь часто обличает в Евангелии эту пагубную страсть. Да и разумно ли человеку жить непрестанно в желудочном чаду, в желудочных испарениях, поднимающихся внутри от непрестанного варения пищи и ее брожения? Разве человек только ходячая кухня или самодвижущаяся дымовая труба, каковой по справедливости можно уподобить всех, занимающихся непрестанным курением? Какое удовольствие жить в непрестанном чаду, испарении и дыму? На что будут похожи жилища наши? Зачем мы будем заражать воздух смрадом и дышать им, а паче всего омрачать и подавлять душу, убивать ее последние духовные силы?
981. Многому научены ученики учебных заведений, но не знают часто единого на потребу — Бога и себя самих, своих грехов, своей немощи духовной, своего ничтожества без Бога и пред Богом. Вспомните о молитве св. Ефрема Сирина: Господи! даруй ми зрети моя прегрешения. Видеть свои грехи в их множестве и во всей их гнусности — действительно есть дар Божий, подаваемый вследствие усердной молитвы. Сказанное выше должно приложить и ко многим, многим ученым и к богатым и знатным: многое они знают, много имеют, но не знают и не имеют нередко существенного. Утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцам. Ей, Отче, яко тако бысть благоволение пред Тобою [Мф. 11, 25, 26]. Дивные дела! Видно, благодать Божия и блага мира сего не одно и то же, и пристрастие к ним несовместно с Божией благодатью.
982. Велика Твоя любовь, Господи: всего Себя истощил еси ради любве ко мне. Взираю на крест и дивлюсь Твоей любви ко мне и к миру, ибо крест есть наглядный отпечаток Твоей к нам любви, Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за друга своя [Иоан. 15, 13]. Твои животворящие Тайны, Господи, служат всегдашним громким доказательством Твоей к нам, грешным, любви, ибо это божественное Тело Твое было за меня, за всех нас ломимо; эта Кровь за меня, за всех нас излиялась, Господи! славлю чудеса Св. Таин Твоих над верными Твоими, которым я преподавал оные; славлю исцеления бесчисленные, которым я был свидетелем; славлю действие их во мне всеспасительное; славлю Твое милосердие ко мне, в них и чрез них мне являемое, силу Твою животворную, в них действующую. Господи! за толикую любовь Твою ко мне даждь мне любить Тебя от всего сердца моего, и ближнего как себя, любить врагов моих, — не только любящих меня.
983. Господи! в любви взаимной жити научи и укрепи Духом Твоим Святым; порывы страстей, запинающие любви небесной, евангельской, укроти, и сердца наши мертвы соделай для сластей земных. Даждь мне, Господи, всем благам земным предпочитать всегда благодать Твою, мир Твой, правду и святыню Твою и в ней всегда пребывать, во вся дни живота, до последнего издыхания!
984. Необразование, неразвитие, неумягчение и неисправление сердца в тысячу раз виновнее, нежели необразованность ума: ибо необразованный умом есть темный человек, достойный снисхождения и сожаления, а образованный, но преданный страстям и порокам, злобе, гордости, презорству, зависти, чревоугодию, объедению, пьянству, любостяжанию, блуду и другим страстям, при многом своем знании, равно как при знании воли Божией, есть человек черствый сердцем, мертвый для Бога, ибо не прилагает узнанных правил к делу, не исполняет воли Божией и еще с большим бесстрашием и дерзостью нарушает ее, чем необразованный. В необразованном человеке простота сердца, кротость, незлобие, смирение, молчаливость, терпение дороже пред Богом всех наших познаний, всего внешнего лоска, всех заученных выражений, всех приторных учтивостей, всех продолжительных молитв, всех хитросплетенных речей; даже самые грехи, как грехи неведения, извинительнее. Потому уважай простую необразованность и учись у ней тому, чего нет у мнимообразованного, т. е. простоте, незлобию, терпению и проч. Необразованные — это младенцы о Христе, которым иногда Господь открывает тайны Свои.
985. От мира не суть, якоже и Аз от мира несмь [Иоан. 17, 16], — слова Господа Иисуса Христа об Апостолах. Это великая им похвала. В чем же она? В том, что Апостолы, живя в мире, были чужды его, чужды пристрастия к нему, не искали в нем себе ни славы, ни богатства, ни сластей, ни спокойствия, но были как бы существа иного мира, небесного; о небесном мудрствовали и заботились, небесной славы нетленной искали, небесного, нетленного богатства, небесных сладостей и небесного покоя в Боге и соединения с Ним. Мы же грешные — от мира сего, потому что ищем славы мира сего, богатства материального, здоровья, долгоденствия земного, наслаждений здешними благами, здешним спокойствием, здешними радостями. Но из-за пристрастия к миру и его благам все наши беды, страсти, искушения, все неуспехи в христианской жизни.
986. Для чего нужно и дома молиться, и ходить в церковь к Богослужению? А для чего ты ешь и пьешь и ходишь на свежий воздух каждый день, или работаешь каждый день? Для того, чтобы поддерживать жизнь тела и укреплять его. И молиться нужно непременно для того, чтобы поддерживать и возбуждать жизнь души, подкреплять душу, недугующую грехами, очищать ее, как и пищу и питье иное ты употребляешь для очищения от вредных мокрот или нечистот. Если, поэтому, ты не молишься, то весьма неразумно и безрассудно поступаешь, тело всячески поддерживая, услаждая, укрепляя, а душу оставляя в пренебрежении. Ведь всякий человек двояк, ибо состоит из души и тела.
987. Лучше не передавать укорных слов, посылаемых к нам от кого-либо, а умолчать об них, или передать, хотя ложно, слова любви и благорасположения, тогда дух наш пребудет спокоен. А передавать слова вражды и зависти весьма вредно; они производят нередко в нетерпеливых и самолюбивых людях, к которым относятся, бурю душевную, возбуждают угасшую вражду и производят раздор. Надо иметь христианское терпение и мудрость змиину.
988. Отчего это происходит, что одно слово злое, слово клеветы, производит на нас самое неприятное впечатление, потрясает до глубины души, тогда как, напротив, иногда тысячи слов благих, напр., о Боге и Его делах в мире, вовсе не доходят до сердца и пропадают в воздухе? Приходит диавол и уносит слово, посеянное в сердцах людей, и он же, с другой стороны, всевает и взращает в наших сердцах семена злобы и не упускает ни малейшего случая насадить в нас вражду и зависть к ближнему. Одного взгляда ближнего на нас, часто невинного, но показавшегося подозрительным, достаточно, чтобы посеять в нас чувство вражды против него. Итак, не будем принимать к сердцу никакого зла, причиненного нам ближними намеренно или ненамеренно, зная виновника оного и то, что мир весь во зле лежит [1 Иоан. 5,19] от начала его, а будем благодушествовать при всяком наносимом оскорблении, молясь за оскорбляющих нас, как за благодетелей, ибо и в самом оскорблении их часто слышатся слова благожелания, хотя и не от доброго сердца происходящие. Господь да вразумит их и да не поставит им греха сего, а мы будем осмотрительнее, да не дадим места диаволу.