МОЯ. Я тебя присвою

Таша

— Собирайся, за тобой приехали, — шепчет мама.

Ее голос перепуганный, пальцы дрожат.

— Кто? Что случилось?

— Молчи. Просто собирайся. Одевайся! Поживее, поживее. Он ждать не любит..

— Кто? Кто за мной пришел? Да что такое происходит?! — спрашиваю.

Мама тем временем бросает мне в лицо платье. Слишком.. красивое, чтобы просто выйти в нем к гостям.

Алое. Дорогое.

Шелковое. Такое, что под ним белье будет видно…

Приходится отложить в сторону планшет. Нить урока потеряна. От ткани, которая прилетела мне в лицо, пришлось зажмуриться, рука по экрану съехала вниз. Рисунок придется исправлять в любом случае.

— Волосы. Волосы распусти.… Он так хочет, — отворачивается мама. — Туфли не надевай. Давай.

— Мама… .

— Ни слова больше! — взвизгивает. — Поживее. Поживее, Наташа! Чего ты копаешься?!

— А ты ничего не объясняешь! — злюсь. — Что происходит!

— За тобой приехали. Пошли!

Схватив меня за руку, она тащит меня через всю комнату, выталкивает в коридор. Я вырываю запястье из ее захвата, она тут же замахивается и бьет по лицу, наотмашь. Щеку окатило жаром, она мгновенно онемела.

— Ты с ума сошла! — шепчу едва слышно. — Ты.…

Мама вытирает злые слезы. Знаю, что она мне не родная, но воспитывает с самых малых лет. Другой мамы я не знаю.

Издав какой-то утробный животный вой, она обнимает меня и начинает целовать хаотично.

— Прости-прости, моя девочка. Прости…. Но другого выхода нет. Понимаешь?! Нет!

Её губы трясутся, подбородок собирается некрасивой гармошкой. По щекам текут слезы, глаза мутными становятся.

— Только ты их спасешь, только ты. Потом мне их вернут. Вернут моих крошек, — шепчет. — Он похитил моих девочек.…

Близняшкам Алине и Марине по пять лет! Кому могло прийти в голову их похищать.

— ЧТО?! — отшатываюсь в шоке. — Похитил? Кто?! Ты.… ты же говорила, они у бабушки.

— Я соврала. Я еще не знала, что все настолько серьезно. Понимаешь? Не знала…. — плачет. — Ему они не нужны. Ему не нужен никто, кроме тебя.…

— Боже. Кто.… Кто это чудовище, похитившее сестричек?

Мама еще раз целует меня в висок, вытирает влажные следы и крепко обхватывает за ладонь, ведет за собой.

— Зорин.

Мы уже у лестницы. У первой ее ступени. Я спотыкаюсь почти сразу же!

— ЗОРИН?! Мама.… Это же враг.… папы!

Сколько себя помню, папа всегда соперничал с Зориными, называл их врагами, ненавидел.

Негласная война между семьями велась давно. Я просто знала, что Зорины ненавидят Даниловых, а Даниловы терпеть не могут Зориных. Когда за нашей семье были закреплены привилегии и хорошие места, но все меняется. Теперь Зорин всем заправляет.

И теперь.. Зорин требует меня?!

—

Какой из.… — спрашиваю.

— Назар, — выдыхает тихо.

И тянет меня вниз. Тянет. Тянет….

По ногам хлещет холодом.

Платье длинное, приходится приподнять его подол, чтобы не запутаться и не наступить на него.

Я всегда смотрю себе под ноги, когда поднимаюсь и спускаюсь по ступенькам. Однажды в детстве упала, сломала руку, теперь всегда смотрю себе под ноги. Боюсь оступиться снова.…

Но какая-то неведомая сила заставляет меня оторвать взгляд от пола под ногами и посмотреть вперед.

Я сразу же почувствовала напряжение. Холод от ног поднялся вверх по спине, от холода зашевелились волоски на теле.

Источником холода была не открытая настежь дверь или слишком сильно работающий кондиционер, как я подумала мгновением ранее.

Источником холода был мрачный, высокий мужчина.

Брюнет.

Определенно, его лицо притягивало настолько же, насколько сильно отталкивало. Слишком жесткие, угрюмые черты лица. Низкие черные брови. Он нахмурен, смотрит прямо вперед, губы плотно сжаты.

Цепкий внимательный взгляд, густая щетина на подбородке. Щеки впалые, над ними острые скулы.

Назар Семенович Зорин.

Сглатываю ком страха. Понятия не имею, зачем ему понадобилась я.

Однако он смотрит прямо на меня.

Не мигает.…

У него цепкий, внимательный взгляд, который не пропускает ни одной детали, лениво скользит по моему телу.

Есть в его облике что-то опасное, темное.

— Вот она. Вот она, как мы и договаривались! Наташа, иди.…

Я стою, будто вросла в пол.

До Зорина метра три, не меньше.

— Иди-иди же! — толкает мама и начинает плакать. — Мои девочки. Они еще совсем крохи! Вот девушка, как мы договаривались. Забирайте.

Зорин манит меня к себе пальцем.

Я стою, не в силах шагнуть в его направлении. Мама толкает меня в спину, виснет на плече.

— Таша, девочкам всего пять лет. Они не виноваты в разборках между твоим отцом и Зориным. Не виноваты, понимаешь?!

— А что думает на этот счет сам отец?! Где он сам, а?!

Мама качает головой, усмехнувшись, отводит взгляд в сторону:

— Старый козел убежал, когда понял, что стал банкротом. В больнице его нет. Он просто… сбежал и бросил нас… Бросил нас в долгах перед Зориным! Неужели и ты бросишь наших девочек?! — плачет.

Папа сбежал?! Я знала, что дела в последнее время шли не очень хорошо. Знала!

Но не настолько, чтобы оказаться банкротом и сбежать, бросив нас.

— Не могу в это поверить.

— Чем быстрее ты поверишь, тем быстрее девочки вернутся домой. Им страшно, им очень страшно.…