Мозаика Бернса
Шрифт:
Значит, Кен был одним из совладельцев «Хай-Даты». Нет ли у меня провала в памяти? Могла ли я забыть, что он работал здесь? Нет, никогда об этом не слышала. Они с Фрэнком не были особенно близки. Но я не люблю совпадений, да и запах здешний мне совсем не нравился.
Резкий аромат бальзама после бритья, исходивший от Нормана, смешивался с вонью горелой плоти, и мой желудок не мог выдержать больше.
Я сделала шаг вперед. Норман отступил и снова надел очки. Он был на несколько дюймов ниже меня, а у меня сложилось твердое убеждение, что коротышки — жуткие трусы. Я назвалась и показала ему смарт-карту, выданную охранником.
—
Я не упомянула про обожженные пальцы Кена и про факт, что знала его.
— Кстати, — невинным тоном поинтересовалась я, — а что значит «дешевка»?
Прежде чем он успел ответить, дверь распахнулась и вошел секьюрити. Он посмотрел на меня и спросил:
— Что вы тут делаете? Вы же шли в отдел кадров! — Потом он заметил Нормана. — Что-то не так, мистер Норман?
— Вот что не так, — ответил тот, указав на распростертое на ковре тело.
Охранник посмотрел на труп, потом на меня.
— Вызовите полицию! — крикнул Норман.
— Слушаюсь, мистер Норман! Уже бегу!
Он стремительно выскочил из кабинета, и мне очень хотелось последовать его примеру. В этот миг даже общество тети Элизабет казалось приятной компанией.
— Мы будем ждать здесь, — рявкнул Норман.
Немигающие глаза Кена уставились на меня. Я его живым терпеть не могла и не собиралась делать вид, что жалею мертвого. В голове моей вертелись теории совпадений и законы статистики. Возможно, мне удастся убедить нейпервилльских копов, что я не знала о работе Кена в «Хай-Дате», обратившись к закону больших чисел? Учитывая имеющийся у них опыт полицейского правоприменения, они могут согласиться с этим отдельно взятым законом статистики, гласящим, что если величина выборки достаточно велика, вероятность из ряда вон выходящего события скорее значительна, чем не значительна. Но в глубине души я понимала, что величина выборки недостаточна, и знала, что копы резко возьмут меня в оборот.
5
В полицейском участке дела вершатся неспешно, зато неумолимо. Как только нейпервилльские копы выяснили, что мы с жертвой были знакомы, они стали допрашивать и передопрашивать меня об обстоятельствах обнаружения тела и обо всем прочем, что считали нужным. Мне пришлось потратить остаток дня, разъясняя четырем разным копам четырех разных рангов, что я не видела Кена со времени смерти Фрэнка. И при всем этом пыталась скрыть истинное свое отношение к Кену Крысе.
— Честно, мисс Макгил, что-то тут не вяжется, — произнес детектив Мортон, устраиваясь в кресле, слишком маленьком для его атлетической фигуры.
Я ничего не ответила, понимая, что будет дальше. В животе бурчало после шоколадного пончика, которым угостил меня один из полицейских. Да и вообще чувствовала я себя паршиво.
— Как нам известно, Кен Гордон лично настоял, чтобы именно вы занялись проверкой их новых сотрудников. Чего мы не знаем, так это почему.
Кен Гордон был последним человеком на свете, который решил бы нанять меня! Мы расстались злейшими врагами, он не терпел меня так же, как и я его. Но в мои планы не входило сообщать об этом.
— Если именно Кен просил для меня эту работу, то я не в курсе. Мне ее поручила юридическая фирма, выступающая гарантийной по отношению к «Хай-Дате».
— Ну хорошо. Начнем сначала, со смерти Фрэнка.
Мне
Я сделала глубокий вдох.
— Фрэнк и я собирались пожениться через два месяца. Мы были очень счастливы. Все шло прекрасно как никогда. И вот однажды я подъезжаю к нашей квартире на Лейк-Шорт-драйв и вижу полицейские машины, скорую и толпу народа. Кто-то только что спрыгнул с балкона. Оказалось, Фрэнк.
— Значит, врачи обнаружили у Фрэнка рак простаты, — прервал меня Мортон. — И он сказал Кену, что боится стать импотентом? Он что, не слышал про «виагру»?
Я пристально посмотрела Мортону в глаза, гадая, не наслаждается ли он всем этим.
— Коронер констатировал самоубийство, — ответила я, стараясь не выдать эмоций.
— Без записки?
— Никакой записки не нашли, — кивнула я.
Вопросы, почему Фрэнк бросился из окна и почему не оставил никаких объяснений, не давали мне покоя по сей день. Для меня это загадка. Согласно статистике поступок Фрэнка не был оправдан. Копам я, естественно, сообщать это не собиралась. Процент исцеления среди заболевших раком простаты исключительно велик, девять случаев из десяти, и Фрэнк знал об этом. Кроме того, 95 процентов из 24 тысяч человек — ежегодная цифра самоубийств в Соединенных Штатах — предпочитают пулю, яд или веревку, а не сигают из окна. Но расследование смерти Фрэнка не выявило иного варианта, кроме суицида, и печальная необратимость факта загоняла меня в угол.
Детектив воззрился на меня через стол. На губах его играла улыбка, но глаза оставались холодными.
— Тогда проясните вот что, — сказал он. — Имела ли место ссора между вами и Кеном по поводу денег Фрэнка?
— Нет. Никаких ссор по поводу денег не было. Мне было наплевать на деньги.
— Но ведь верно, что Кен унаследовал все, так? Вам ничего не досталось?
— Мы с Фрэнком не успели переписать свои завещания.
— Для меня это выглядит как причина для ссоры. А заодно и как мотив. Сначала вы ничего не получаете, потом вдруг платите по долгам Фрэнка. С какой стати, скажите пожалуйста? Закон ведь не обязывает вас делать это.
В помещении участка было прохладно. Рубашка детектива Мортона выглядела чистой и отутюженной, я же чувствовала себя как выжатый лимон, и внешне, и внутренне. Говорить мне не хотелось, но выбора не было.
— Кен винил меня за смерть Фрэнка. И отказался оплачивать любые его долги. Даже на похороны не пришел, — заговорила я, тяжело вздохнув. Потом сглотнула — во рту стояла горечь этого дня. — Он рассылал гнусные письма насчет меня в газеты, университет, банки и еще бог весть куда. Как я уже говорила, Фрэнк добавил мое имя на все свои кредитные карточки. Мы выписали несколько счетов на покупку разных хороших вещей для квартиры и на подготовку к свадьбе.
— Здесь сказано, что Фрэнк оплачивал лечение кредиткой, — заметил детектив Мортон. — И это такой солидный человек. У него что, не было страховки?
— Фрэнк не желал, чтобы в университете обсуждали его простатит, поэтому не обращался за выплатами.
Я смолкла, охваченная неприятным осознанием факта, что вляпываюсь все глубже. Копы и тогда не поняли стремления Фрэнка защитить свою личную жизнь, ничто не предвещало, что теперь они станут более доверчивыми. Как и в отношении того, что я понятия не имела об идее Кена дать мне эту работу.