Мозаика (книга первая)
Шрифт:
Мейсте и трое остальных с удивлением смотрели, как старшая вынимает из кармана бутылочку, что–то отпивает из неё, прячет обратно.
— Кнут мне не потребуется, — эль–Неренн сняла кнут, вручила его Мейсте. — Подержи, Мейсте. — Сняла с себя шапочку и спрятала в карман. — Говорю в последний раз, Тарви. Собирай вещи.
Шагнула в сторону побледневшего Тарви, протянула руку, чтобы схватить того за руку и…
Эрвион прыгнул на неё. Поймал за руки, сбил с ног. И Эль–Неренн провалилась в черноту. Тело перестало слушаться. Чёрный туман повис перед глазами, время
— …не такая и храбрая…
— …иди, позови её…
— …я ей ещё вчерашнее не припомнил…
— …сними с шеи…
Кто–то наклонился над ней, заглянул в глаза. И — чёрная пелена упала окончательно, скрыла всё под собой.
Мейсте со страхом смотрел, как скручивают переставшую сопротивляться эль–Неренн. Признаться по совести, он испугался. Не за себя — за неё. Он попытался вмешаться, но Тарви молча двинул ему кулаком в грудь и Мейсте свалился у стены, хватая ртом воздух, стараясь не закричать от боли.
И тут эль–Неренн вскочила на ноги.
Эрвион отлетел в сторону — не ожидал такой силы и скорости. Тарви продолжал удерживать эль–Неренн за руки, завёрнутые за спину… эль–Неренн нанесла три быстрых удара — ногой по щиколотке, затылком по лицу и, когда Тарви отшатнулся и ослабил хватку — локтем в живот.
Освободилась.
Дальше Мейсте помнил смутно. Эль–Неренн стала вихрем, смерчем, торнадо.
Она полностью пришла в себя и увидела, что замахивается, чтобы ударить Тарви в лицо. Сумела отклонить руку, отвести удар — иначе выбила бы тому оба глаза.
Эль–Неренн отступила на шаг, ощущая, что ей невыносимо жарко, что вся она взмокла.
Эрвион лежал на боку, без сознания. У него, похоже, было выбито несколько зубов, разбиты губы и нос. Тарви, с разбитым лицом, стоял на коленях, в глазах его читался ужас; грузчик пытался крикнуть и не мог.
Эль–Неренн молча вытерла руки — все в крови и слюне — о платье. Чудо, что не разбила костяшки пальцев. Повернулась к Мейсте (тот смотрел широко раскрытыми глазами), помогла подняться на ноги.
— Спасибо, — взяла у него кнут, вернула его на место. Взглянула на старшего скотника, Юаррена — тот смотрел на неё так, словно не верил, что всё происходит наяву. Миг назад старшая расправлялась с обидчиками, и вдруг — прекратила, говорит спокойно и дружелюбно.
— Юаррен, позовите, пожалуйста, охранника. Лучше — двух. И найдите Сейгвера.
Скотник кивнул и убежал прочь.
— Теарин, — прохрипел Тарви, не поднимая головы. — Простите… простите…
— Ты поднял руку на меня, — эль–Неренн спокойно разглядывала его. — Я представляю хозяйку дома. Ты знаешь, что я теперь могу сделать с тобой, Тарви. С вами обоими.
Появились охранники и скотник. Он, похоже, успел всё объяснить им по дороге
— Прикажете вызвать полицию, теарин? — спросил один из охранников.
— Думаю, у меня есть право наказать их без всякой полиции, — отозвалась эль–Неренн. Охранники переглянулись, один из них кивнул.
— Да, теарин, но чтобы всё было по правилам, должны быть два свидетеля. Мы не в счёт.
— Я согласен быть свидетелем, — отозвался Мейсте.
— Я тоже, — отозвался Юаррен. — Эрвион — хороший человек, теарин. Не знаю, что на него нашло. Поверьте, он никогда таким не был.
— Пощадите, теарин, — Тарви не поднимал голову. — Мне угрожали. Сказали, что убьют, если я не послушаюсь.
— Я оштрафую вас, обоих. На годовое жалованье. В течение полугода — никаких увольнений. Одно лишь резкое слово, один лишь случай непослушания — и будете висеть. Я имею на это право? — повернулась к охранникам. Те кивнули.
Тарви кивнул. Эрвион постепенно приходил в себя. Один из охранников поставил его на колени, встал за спиной. Вскоре появился Сейгвер — как всегда, недовольный и надутый. Увидев, что происходит в залитой кровью кладовке, он широко раскрыл глаза.
— Рада вас видеть, теариан, — приветствовала его старшая. — Тарви и Эрвиону требуется помощь. Кто приказал напасть на меня? — повернулась она к Тарви. — Леронн эс Тигген?
Нет ответа.
— Можешь не говорить вслух. Мне не нужна твоя смерть. Дай мне понять — она?
Тарви кивнул.
— Это ты положил «жёлудь» в машину?
— Я, — голос Тарви звучал безжизненно. — Я скажу… я всё скажу, теарин. Есть ещё места.
— Скажешь, — кивнула эль–Неренн. — Сейчас — оба в «больницу». Потом — в душ и возвращайтесь к работе. Теариан, — повернулась она к врачу, который уже осматривал Эрвиона. — Они смогут работать?
— У Эрвиона перелом двух рёбер, выбито три зуба, — отозвался врач. — У Тарви недостаёт двух зубов, но других повреждений нет.
— Хорошо. Я оплачу лечение Эрвиона, теариан. Сама. Постарайтесь поставить его на ноги побыстрее.
Врач кивнул, не выражая удивления. Зато у Тарви отвисла челюсть. Охранники также были удивлены.
— Тарви, — эль–Неренн подошла ближе. — Я вызову Кесстера, всё расскажешь ему. И не забудь убраться здесь, навести в шкафах порядок. Всё, что разобьёшь, будешь оплачивать из своего жалованья.
— Здорово вы их, — Мейсте помог старшей дойти до входа на женскую половину — ноги эль–Неренн плохо слушались хозяйки. Парень смотрел на неё с восхищением. — Я не думал, что вы такая храбрая.
— О чём ты?
— Вы спрятали шапочку в карман. Я видел, как они испугались.
— Ну, спрятала… и что?
Мейсте удивился.
— Вы не знаете, что это означает?
Теперь удивилась эль–Неренн. Отрицательно покачала головой.
— Это означает, что вы готовы драться насмерть, — пояснил Мейсте тихо. — Вы не знали? Теарин… скажите… вы собирались драться насмерть?