Мозаика сердца
Шрифт:
— Избранной? Она тоже избранная? — странно больным голосом прогудел призрак.
— Тоже, Хранитель. Как ты был, как Шатни, как многие другие.
Лицо призрака стало мрачным и суровым.
— Тоже придумала ей миссию? — зло спросил он.
— Конечно, — холодно ответила Богиня.
— Ненавижу тебя, — прошипел он.
— Твое право, Хранитель.
— Из-за тебя погибла Шатни!
— Она была избранной и выполняла миссию. Шатни пожертвовала собой ради своего народа.
— Кому от этого легче?! — с болью прошептал призрак.
— Всем, кроме тебя, Хранитель, — сурово произнесла
— Я не был слаб духом! — взбешённо заорал призрак, сжимая огромные прозрачные кулаки и кидаясь к Богине, но все же останавливаясь и сдерживая себя. — Я хотел спасти любимую женщину от гибели!
— И помешать ее миссии! — холодно процедила Богиня. — Ты забыл о долге и хотел, чтобы она забыла тоже!
— Я так любил ее, — прошептал призрак. — Она была такая…
Он резко замолчал и вдруг устремил горящий взор на меня.
— Спасайся, избранная! Спасайся из ее лап! Иначе тебя ждёт смерть, как мою Шатни!
Затем он отвернулся, замер, словно окаменев от горя, и растворился на моих глазах.
Я настороженно посмотрела на Богиню в непривычном мне образе.
— У меня мало времени, избранная, поэтому слушай внимательно и не перебивай. Я обещала, что об артефакте подчинения на некоторое время забудут, чтобы дать тебе время прийти в себя и вернуть магию. И последние годы даже оборотни, у которых нюх на подобные секреты, только и смогли, что держать тебя в поле зрения. Поэтому тебя до сих пор сильно не донимали из-за этого опасного предмета — ни оборотни, ни марилийцы, ни тангрийцы. Но время на исходе, потому что я хоть и всесильна, но не настолько, чтобы весь многомиллионный мир обеспечить амнезией в отношении треклятого артефакта. Скоро тебе придётся в полной мере понять, что означает быть его Хранительницей.
— Я тоже стану призраком? — нахмурилась я, подумав о Хранителе Грота.
Богиня холодно улыбнулась.
— Призраками становятся те, кто не справляется с миссией. В наказание я не позволяю перевоплощаться и рождаться снова. Виновные на сотни лет становятся призраками без возможности перевоплотиться в новое тело.
Я невольно побледнела и сжалась под холодным взглядом жутких глаз Богини.
— Ты — Зелёный луч, не забывай об этом. Когда над землей твоего лаэрдората возникнет зелёный закат — это будет знак, что время пришло и пора возвращаться к миссии, ради которой я приняла твою клятву когда-то, и из-за которой ты до сих пор жива.
— Что я должна буду сделать? — глухо спросила я.
— Ты это поймёшь, когда придёт время. Главное — будь настороже.
— А что за магия у меня?
— Магия, которой когда-то я одарила одну из лучших избранных, обладающую таким же сильным духом, как и ты, — безэмоционально ответила Богиня, но показалось, что голос ее все же дрогнул.
— Теперь и ты обладаешь магией, которая не знает границ — сильнее, чем ты, нет в этом мире мага. Только знать об этом всем не обязательно.
Я потрясенно молчала, заворожённая серьезным лицом Богини и ее словами.
— И, конечно, оборотень не может быть твоим истинным, избранная, — усмехнулась она. — Твой друг ошибся, приняв твои чувства за чувства истинной пары. Ты не оборотница, поэтому на тебя не действуют их родовые обычаи. Ты выбираешь сама. И, кроме того, разберись уже со своим зелёным лучом — у меня на него большие планы, а у него все мысли о тебе: как за тебя отомстить, как тебя увидеть, как тебя заполучить… Это уже порядком надоело и мешает мне.
Я изумленно смотрела на Богиню.
— Ты можешь любить оборотня, избранного, ты, вообще, вольна любить, кого захочешь, — запомни это. Но не сильно расслабляйся — от любви вы, люди, становитесь мягкими и ранимыми. Я просила тебя потерпеть и не открывать сердце оборотню, но ты не послушалась — теперь будет тяжелей выполнить миссию, но ты сама виновата. Я сделала все, что смогла для тебя.
— Спасибо, я очень благодарна за все, — с усилием выдавила я.
— Не забывай о том, кто ты есть, — сурово произнесла Богиня и тоже растворилась, оставив после себя золотую пыль, мягко опавшую на камни Грота.
Сутки волк не приходил в себя, почти не дыша. Я подплывала к нему время от времени и прислушивалась к дыханию, которое было еле различимое. Только на следующий день я заметила, что он будто спит — такое спокойное и размеренное дыхание у него появилось, и, наконец, облегченно выдохнула, поняв, что смертельная опасность миновала.
Ещё через сутки регенерация вернула Дара к жизни.
Я сидела на берегу, пережёвывая жареное мясо и хлеб, которыми снабдил Хранитель, когда увидела выходящего из бассейна совершенно невредимого Дара.
Огромный, белый и абсолютно здоровый волк вышел, отряхнулся от воды и уверенно направился ко мне. Когда подошёл, то лёг рядом и положил огромную голову мне на колени. Дрожащей рукой я нежно его погладила, а он блаженно закрыл глаза.
"Спасибо", — мысленно услышала тихий голос Дара.
"Не за что", — также тихо ответила, нежно ероша густую белую шерсть.
Волк пролежал так около часа и вид у него был такой, будто ничего приятней для него не существовало в этом мире. А затем я попросила: "Дар, я хочу увидеть Дарена. Можно?"
Белый волк бросил загадочный взгляд и мягко рыкнул, игриво уткнувшись носом в мою грудь. Я с улыбкой потрепала волчью морду и рассмеялась:
— Хочу увидеть Дарена, хитрец!
Через мгновение в объятиях меня сжимал муж, уверенно стаскивающий с меня платье, жадно прижимающий к себе мое полуобнаженное тело и шепчущий, что любит меня больше всего на свете.
Из Грота мы не выходили еще несколько дней, занимаясь любовью с утра до вечера, с перерывами на сон и на перекус, который приносил Хранитель.
С того дня прошло уже четыре месяца, которые я была безумно счастлива.
Настоящее время. Тангрийский городок.
— Можешь открывать глаза, — тихо проговорил Дарен, а я оглянулась вокруг.
— Мы переместились в гостиную Алана Бродли? — я удивленно посмотрела на мужа. — Что-то случилось? Почему на ночь глядя мы переместились сюда?