Шрифт:
Введение
«Великие войны подобны землетрясению. Многие из явлений войны легко понять тем, которые были очевидцами того разрушения, которое продолжается в течение нескольких лет на пространстве, подвергшемся землетрясению… После великих войн, как и после землетрясения, содрогается конвульсивно весь мир, все политические системы, все человеческие представления» – к таким выводам приходит буржуазный пацифист Нидти.
Это пережитое «землетрясение», к сожалению, еще не разрушило до основания мировое капиталистическое хозяйство, не лишили империализм его удушающих человечество объятий Анаконды.
Ныне так же, как в 1914 году, мы находимся на пороге грядущих войн, и нам предстоит пережить еще не одну, может быть, «конвульсию» империализма, пока о нем не будут говорить лишь одни историки, как о существовавшей когда-то системе общественных отношений.
Подобные «землетрясения», однако, не проходят бесследно для человечества, и, как результат их, мы вошли в эпоху новых общественных отношений, в ряд новых «представлений» во всех областях жизни, не исключая, конечно, и области военной.
Всем известны следствия мировой войны для военного дела, и здесь было бы, пожалуй, излишним доказывать, что ныне нужно пристально пересмотреть твердо, было, установившиеся основы военной системы перед империалистической войной, подойти к ним критически и искать новых форм для жизненности этой системы.
Так как, по словам Плеханова, «каждой ступени в развитии производительных сил соответствует своя система вооружения, своя военная техника, своя дипломатия, свое международное право», то вполне естественен и даже необходим пересмотр всей военной системы под углом зрения новых отношений, складывающихся в современном нам обществе.
Мировая встряска выявила громадное значение техники в военном деле, но одновременно показала, что на сцену истории выдвигается и новый боец.
Являясь представителем и защитником нового революционного пролетариата, берущего власть в своп руки, «новый боец» отметает старые неподвижные формы военной системы и требует новых, способных ответить тем общественным отношениям, каковые складываются ныне на поверхности земного шара.
Мы уже отметили, что предстоит ряд войн, войн ожесточенных, ибо те противоречия, которые существуют между капиталистической формой мирового хозяйства и нарождающейся новой экономической структурой, настолько велики, что без больших жертв и борьбы не обойтись. Буржуазия не дремлет, и в различных лабораториях, мастерских сидят современные алхимики, ищущие не жизненного эликсира, а изощряющие свои мозги над открытием веществ и орудий, направленных к уничтожению человечества.
Война усложнилась, война – этот былой рыцарский поединок, ныне не является таким простым и деликатным видом общественных отношений. Ныне, более чем когда-либо, по словам Клаузевица «война не забава, война не игра, не риск на выигрыш; не дело свободного вдохновения. Война серьезное средство для достижения важных целей».
Не нужно, следовательно, доказывать, что готовиться к такому виду общественных отношений надо серьезно, с полным напряжением сил и средств всей страны. «Войну нельзя вести, –
Думается, что, готовясь к войне, никто не полагает завершить ее собственным поражением. Предвидя такой результат войны, лучше ее и не начинать, лучше не переживать эту «драму ужасающую и захватывающую». Но раз эта драма неотвратима, – к ней нужно быть готовым, выступить с полным знанием своей роли, вложить в нее все свое существо, и только тогда можно рассчитывать на успех, на решительную победу, а не на жалкие лавры Версальского договора, расползающегося ныне по всем швам.
Мы не будем далее доказывать необходимость серьезной подготовки к войне, так как это известно и без нас.
Нашей задачей является рассмотрение деятельности той военной системы, какая должна соответствовать новым отношениям общества, складывающимся вследствие современного развития производительных сил. Однако, должны предупредить, что такая широкая задача была бы для нас не по плечу, и, дабы не вводить в заблуждение открывающего эту книгу, заранее оговоримся, что читатель не найдет здесь исчерпывающих ответов на все вопросы, связанные с современной военной системой.
Нашим скромным желанием является лишь стремление попробовать свои силы в освещении деятельности того организма, который управляет военной системой, связывает ее с остальными видами государственной машины, дает ей жизнь, вдохновляет и ведет ее к победам или поражениям.
Иными словами мы намерены развернуть перед читателем жизнь того аппарата военной системы, который уже давно именовался генеральным штабом, да и ныне не потерял еще этого названия.
Вопрос не новый. Немало страниц исписано по нему как до империалистической войны, так и после нее. Но в то же время вопрос и жгучий для современной нам действительности.
О значении генерального штаба для военной системы много говорить не приходится – ему издавна уже дано наименование «мозга армии»). Правильно или ошибочно такое определение генерального штаба – мы пока разбирать не будем, а берем то, что оставлено нам в наследство.
Как то и приличествует «мозгу армии», генеральный штаб до мировой войны являлся вдохновителем всей военной системы того иди иного государства. Влияние его во всех армиях было почти неограниченно, и перед словом «генеральный штаб» останавливалась с почтением не одна седая, убеленная опытом голова, боязливо поднималась и на первых же строках обрывалась рука критика. Даже после революции, появившийся труд Лемке «250 дней в царской ставке» был встречен как «суд над генеральным штабом». Высокое учреждение давило своим авторитетом даже после смерти и, несмотря на то, что порою центры этого «мозга» были расшатаны, если почти не парализованы, не замечая того, что вещество давно уже разлагалось, – «мозг» продолжал еще существовать в черепной коробке военной системы – генеральный штаб считался неприкосновенным. Доступ «непосвященным» в это учреждение был затруднен, и, как известно, русский генеральный штаб получил даже в обыденной жизни наименование «черного духовенства». Там, «за монастырской стеной» друиды с белыми аксельбантами творили стратегию, готовили государство к войне, ковали инструмент, именуемый армией, к сожалению, не всюду оказавшийся годным для действительной обстановки. Да не подумает читатель, что мы хотим сказать, что генеральный штаб в большинстве государств играл «в разбойники» иди «солдатики». Нет, мы далеки от таких наветов и должны отдать должное каждому «мозгу» по его заслугам.