Мозг. Как он устроен и что с ним делать

Мартынов Илья

Очень похожую теорию возникновения языка на основе жестов предлагает Майкл Томассело. Он считает, что человеческое общение начиналось с указательных жестов. Такие жесты легко понятны всем: один из собеседников просто указывает на конкретный предмет. В усложненном варианте такое общение могло представлять собой набор пантомим (простых иконических изображений известных предметов). Мне лично очень нравится эта теория, потому что она следует из положения о том, что у наших предков были совместные формы деятельности (их мы наблюдаем у приматов и сегодня).

Представьте, что у наших предков были действия-жесты, цель которых –

привлечь внимание к чему-то очень важному. К примеру, одним из таких действий-жестов могло быть похлопывание по земле, чтобы другие члены группы обернулись (а вдруг за спиной опасность). Существовали и другие формы жестов, похожих на движение-намерение, отражающее начальную фазу какого-то действия.

Постепенно наши предки научились понимать цели и намерения друг друга. Это позволило распознавать, что видит и слышит другая особь. Со временем возникли уже совместные цели и намерения. Жесту можно подобрать звуковой эквивалент, то есть закодировать действия звуками. Иногда что-то показывать долго (и не всегда удобно, если, скажем, собеседники не на открытой, хорошо освещенной местности). Тогда логичнее придумать для обозначения того или иного жеста звук (или целую систему звуков). По-видимому, это и было сделано. Вероятно, какие-то звуки изначально служили эмоциональным сопровождением действий, а затем стали замещать их в речи. На этой основе уже строилась более сложная устная речь.

Совсем другая теория принадлежит Ноаму Хомски. Он считал, что язык как бы уже встроен в мозг ребенка с рождения. Но сегодня мы знаем, что ребенок, лежащий в кроватке, просто слушая речь взрослых, способен сам выстраивать в голове грамматическую структуру любого языка. Если бы это было строго заложено в мозге, то наследовался бы конкретный язык (скажем, на котором говорят родители). Более того, современные научные данные указывают на то, что гены не могут кодировать грамматику языка. Мозг ребенка делает это по наитию, он обучается по ходу жизни.

Но несмотря на некоторую несостоятельность гипотезы о врожденном языке, Хомски интересен тем, что очень смело отрицает предполагаемую коммуникативную роль языка. Язык – скорее система для выражения мыслей. Хомски приходит к выводу, что если мы хотим исключить непонимание, то конструкция языка для этой цели не очень удачна.

Согласитесь, ситуация в природе, когда язык создается для выражения мыслей (по сути, только для общения с самим собой), весьма странная. Более того, концепции противоречит следующий реально наблюдаемый феномен. Если язык нужен для мышления, то он должен развиваться и у детей, лишенных общения. Они должны прекрасно выражать мысли, удачно озвучивать свои желания и намерения. Им же никто не мешает мыслить. Но в действительности мы наблюдаем противоположную картину: если ребенок не общается с другими людьми, языком он не овладевает.

Психолингвист Стивен Пинкер считает, что язык нужен как раз для коммуникации. По его мнению, человек должен уметь улавливать внутренние связи между событиями из окружающей действительности. По этой причине язык возник как средство обмена информацией. Было важно передать ценные знания от одного индивида другому. А проще всего это сделать в закодированной языковой форме. Пинкер развивает идеи Хомски о врожденности языка в эволюционном ключе. Он не настаивает на том, что существует некий «ген языка». Пинкер считает, язык возник не одномоментно, а поэтапно, естественным эволюционным путем. Постепенно в мозге возникали языковые центры: распознавание речи (центр Вернике) и воспроизведение речи (центр Брока).

Теорий возникновения языка очень много. Нет возможности перечислить все из них. Упомяну лишь еще одну. Робин Данбар подчеркивает особую роль языка в социуме и выдвигает теорию груминга. Ее смысл сводится к тому, что размеры мозга коррелируют с размерами групп, которые способен образовывать тот или иной вид приматов. Успешность выживания в группе зависит от сплоченности ее членов. Для достижения взаимопонимания необходимо затрачивать время на выполнение определенных действий, снимающих социальную напряженность. Попросту говоря, одни члены стаи должны уделить внимание другим: погладить, повычесывать, повылизывать шерсть. У животных это называется грумингом (отсюда и название теории).

Мы видим увеличение мозга наших предков в процессе эволюции (к примеру, мозг австралопитека был около 430 см³, тогда как мозг архантропа – порядка 1000 см³). Укрупнение мозга, вероятно, приводило к увеличению групп, в которых жили приматы. А это требовало все больше времени для того, чтобы уделить внимание другим особям. Но бесконечно заниматься вычесыванием невозможно, нужно еще и добывать пищу, кормить потомство, спать и так далее. Так вот, функцию груминга, согласно теории, стал выполнять язык. Гораздо проще что-то сказать кому-то, чем делать.

Конечно, у этой гипотезы есть недостатки. Не совсем понятно, как на основе такого груминга возникала сложная грамматика языка. Кроме того, очевидно, что размер групп определяется не только объемом мозга, но и средой обитания, количеством хищников, особенностями питания.

Как вы видите, нет единого мнения относительно того, когда и как возник язык. На мой взгляд, разные предположения могут быть верны, но лишь частично. Действительно, язык, вполне возможно, сформировался на основе жестов и сопровождавших их звуковых эквивалентов. Также вполне допустимо, что язык стал использоваться для социального груминга.

Нельзя отрицать и тот факт, что мозг эволюционировал, видоизменялся так, что в нем постепенно появились области, более пригодные для формирования речи. Но с другой стороны, сегодня мы не можем говорить, что речевые зоны Брока и Вернике сформировались строго для выполнения языковой функции. Это, скорее, наше допущение.

Таким образом, нам предстоит продолжить поиски фактов, подтверждающих ту или иную теорию. И далеко не последнюю надежду исследователи языка возлагают именно на нейробиологию.

Вылазка внутрь мозга

Все примерно представляют себе, как выглядит мозг. Иногда его сравнивают со студенистым желе. Кто-то видит в нем сходство с огромным морщинистым трюфелем. Мы с вами уже выяснили, почему мозг морщинистый. Его гребни называют извилинами, а впадины (углубления) – бороздами.

Это вид мозга снаружи. До сих пор мы много говорили о коре. Это действительно важная часть мозга, поскольку она связана с обеспечением наших важнейших интеллектуальных функций. Но давайте заглянем вглубь мозга. Там мы найдем немало ответов на вопросы, касающиеся наших страхов, эмоций и даже вегетативных расстройств.