Шрифт:
Можешь мне не верить
Лилия Швайг
10 лет назад...
Меня зовут Юлия Голубова и мне шестнадцать лет. Я очень люблю деревню, и всех её обитателей. Но, увы, рано или поздно мне придется отсюда уехать, чтобы начать учиться дальше, так как здесь кроме садика и школы, продолжать учебу просто негде.
Я опять подумала о том, как я люблю свою семью, просто за то, что они есть. И благодаря семье я поняла, что людей можно ненавидеть, презирать. Я живу с мамой и сестрой. Когда мне было девять, отец бросил нас. Он просто спился и ушёл. Я помню,
Помню, как мама говорила, что мы справимся и без отца, у нас все будет хорошо. Она пыталась нам не показывать то, как ей больно и тяжело. Я видела это все, и так и рождалась у меня ненависть к пьющим людям. Мне было жаль маму, она не заслуживала себе такого мужа, с которым она прожила десять лет в браке. Моей сестре было на тот момент шесть лет, и она не помнит, как отец бросил жену и двоих, дочерей.
Отец начал пить, когда Маше было четыре, тогда он и перестал обращать на нас внимание. Поэтому и сейчас Маша и не интересуется, как там отец. Она его просто не помнит, и это лучшее, что могло с ней произойти. Ведь мы не можем заставить себя забыть. Если мы будем думать часто о том, о чём не хотели. То это и будет преследовать нас в жизни. Надо просто сделать что-то такое, чтобы в жизни появилось много новых красок. И тогда то, о чем ты хочешь забыть, уйдёт на второй план. Нет, не исчезнет. Оно будет с тобой всегда, ведь мы не можем моменты из жизни уничтожать. Мы можем их просто отодвинуть, предоставить чему-то новому, быть на первом месте.
Ветер подул сильнее, и мне пришлось опустить голову еще ниже, чтобы укрыться от такого потока ветра, из-за которого начинают болеть и слезиться глаза. А так же щиплют щеки. Я уже иду, не видя куда, но надеясь на свою ориентацию. Я ведь уже шестнадцать лет тут прожила. Да и деревня не большая. Я просто должна ориентироваться.
Уже почти дошла до дома, осталось только свернуть на другую сторону дороги, а так как дороги я почти не вижу, то доверяю своему шестому чувству. И я уже собралась это делать, как врезалась в кого-то. Замахав рукой, в которой не было пакета, я чуть не потеряла равновесие. Благо, что под ногами не было льда, и я не упала, я все же смогла устоять. Подняв глаза на того, кого я сама чуть не сбила, я увидела женщину, не большого роста с темной кожей и карими глазами, которые смотрели на меня с растерянностью и непониманием. В этой женщине я сразу узнала цыганку, в деревнях их не мало. Они тут не живут, а приходят продавать всякие вещи, тряпки. В общем, цыганок я не первый раз вижу.
Посмотрев под ноги цыганке, я увидела, что ничего при нашем столкновении у нее не выпало. Извинившись, я собиралась продолжить путь, как меня схватили за руку. От неожиданности я испугалась и стала вырывать свою руку, со страхом в глазах, смотря на женщину. Но, не успела я и рта открыть, как меня опередили:
– Тебя обманывает родной тебе человек. Ты должна быть сильной, чтобы отличить ложь от правды. Будь готова к неожиданностям.
На этом все закончилось, цыганка отпустила мою руку, развернулась и ушла, не посмотрев даже в мою сторону. А я осталась стоять с открытым ртом и переваривать сказанное.
На самом деле я не верю гадалкам, я не понимаю, как они могут предсказывать будущее, видеть прошлое и т.д. Но даже сейчас, получив первый раз предсказание, я не могу его осмыслить.
Это что получается мне мама или сестра врёт? Да бред, как такое может быть? Я же верю им.
Хмыкнув я пошла домой. Цыганка могла и обмануть меня, делать мне нечего, как ещё и голову забивать ерундой, которую она мне сказала.
***
– Мам, ты дома?
Сняв
Машка, скорее всего, гуляет с подружками, а мама ещё на работе. Она у нас на почте. Да, работа не очень, но жить же на что-то надо?! Да и тем более мама тянет нас троих. Тут уж хочешь или нет, а надо.
Подняв глаза на часы, на которых показывало два часа дня, я решила принять душ и идти готовить обед, ну или ужин. Мама с работы придет только в четыре, а вот сестренка когда, неизвестно.
Я зашла в душ, и быстренько ополоснулась. Надев чистую одежду, а проще говоря, домашнюю футболку и шорты, собрала волосы в хвост. Волосы у меня почти до поясницы и имеют чёрный цвет, который мне достался не понятно от кого. В нашем роду, с такими волосами, ещё никого не было.
Глаза у меня отцовские, карие, а вот всё остальное мамино. И мне даже завистно, что моя сестренка точная мамина копия. Со светло-русыми волосами и зелено-карими глазами. Глаза такого не обычного цвета, не то, что мои, самые, что есть, простые. Без блеска, и даже немного тусклые, будто бы в этих глазах больше нет радости. Нет счастливых моментов, и вообще ничего хорошего...
Я зашла на кухню, и тут же прошла к пакету с покупками и стала выкладывать содержимое на стол. У всех есть любимое дело. Кто-то любит рисовать, кто-то заниматься спортом, а я вот очень люблю готовить. Готовка помогает мне расслабиться и отвлечься от грустных мыслей. Приступив к готовке, я даже и не заметила, как пролетел целый час, а за ним и еще часок, время близилось к четырем, и я как раз заканчивала делать салат, который я сварганила не задумавшись.
Я так увлеклась, что и не сразу поняла, что не одна. Обернувшись, я увидела маму, которая стояла в дверях и с улыбкой смотрела на мое занятие. По тому, как мама выглядела, можно было понять, что она очень уставшая.
Улыбнувшись ей в ответ, я сказала, что мы, можем, уже садится за стол. Мама хотела мне что-то сказать, как телефонный звонок её опередил, извинившись, мама ушла в другую комнату. Я стала накрывать на стол, и услышала, что мама чем-то не довольна. Меня начало пробивать любопытство и я пошла к стене, чтобы было лучше слышно разговор мамы и незнакомого человека.
– Ты уверен?
– мама явно была чем-то взволнована. Увы, я не слышала то, что ей отвечали, а мама отошла в дальний угол комнаты, но всё равно я стала лучше прислушиваться.
– Дим, ты же знаешь, что я его не видела почти шестнадцать лет, и ещё бы столько же. Он ведь убийца. Его, скорее всего, ищут, и поэтому он решил прятаться в этой глуши, как и в прошлый раз, - похоже, мама стала ходить по комнате, потому что я слышу её не торопливые шаги. Мама слушала то, что ей говорят в трубке, а я её дыхание. Но потом мама заговорила спокойно, в её словах был слышен страх и надежда.
– Надеюсь ни я, ни мои дети его не встретят. Особенно Юля, она вообще не должна знать о его существовании.
Как только мама назвала моё имя, я замерла. Кого я не должна знать? Убийцу? Причём здесь он? Почему я не должна его знать? И как этот человек связан с мамой? Почему она его знает?
Столько вопросов, а не одного ответа я на них не получу. Я не могу сейчас подойти к маме с расспросами, тогда она сразу поймёт, что я подслушивала.
На этом разговор был закончен, мама стала прощаться. А я отошла от стены к столу. И тут хлопнула входная дверь и залетела в дом Машка, вся красная и весёлая. Я даже на мгновение забыла про телефонный разговор, видя, как сестра мне хочет что-то сказать.