Можешь не возвращаться
Шрифт:
Я чувствую себя ужасно от того, что именно я стала спусковым крючком семейной ссоры.
Я делаю шаг вперед, желая как можно быстрее убраться из этого дома. Все еще слышу разговор, звук которого доносится мне в спину:
– Вон из моего дома! Чтобы я тебя больше не видела!
– говорит Дамиру, но ощущение, словно эти слова для меня предназначены.
Вылетаю на улицу, чувствую как по щекам стекают слезы. Перед глазами все расплывается, холодный ветер пронизывает до костей. Я дергаю дверцу внедорожника, забираюсь на переднее сиденье, дрожу
Хочется запереться в своей квартире, отгородиться от всего мира.
Вижу как из дома выходит Дамир с моим пальто. Оглядывается по сторонам, быстрым шагом к машине идет. Прежде чем сесть в салон, несколько секунд стоит, думая о чем-то. В небо смотрит, напряженный весь. На взводе.
– Ты забыла, - кладет мне на колени пальто, заняв водительское место.
В салоне загорается свет и Дамир замечает мое заплаканное лицо.
– Эй, ты чего?
– он мягко касается пальцами моего лица, стирает слезы.
– Не принимай ее слова близко к сердцу. Пройдет несколько недель и она поймет, что была неправа. Мне жаль, что тебе пришлось все это выслушать от моей бабушки, я не ожидал, что она так себя поведет. Теперь жалею, что привез тебя сюда и чувствую себя виноватым.
– Это так ужасно, Дамир. Она никогда меня не примет.
– Не думай о ней, - он откидывается на спинку, все еще нервный и злой. Молчу, позволяю ему немного успокоиться.
– Между нами это ничего не изменит. Я просто надеюсь, что она не собирается повторять свои же ошибки. Я - не моя мать и уж тем более не отец, чтобы пытаться манипулировать и управлять моей жизнью.
Глава 25
Мы едем погруженные в свои мысли, Дамир все еще зол, я – разочарована. Смаиваю слезы с глаз, стараюсь выглядеть не сильно несчастной. Когда проезжаем центр города, Железнов внезапно притормаживает, паркуется напротив кондитерской, просит подождать его в машине.
Сам исчезает за дверью с красочной вывеской. Через окно наблюдаю за тем, как он подходит к витрине с тортиками, о чем-то говорит с улыбчивым продавцом. Возвращается с коробкой пирожных и тортом.
– Говорят, сладкое поднимает девочкам настроение. Ты же не сидишь на глупых диетах? – Смотрит на меня ласково, во взгляде читаю чувство вины. Словно это он виноват в том, что его бабушка обо мне так нелестно отозвалась.
– Спасибо, мороженного не хватает, - выдавливаю из себя улыбку, бережно прижимаю к себе коробку.
– Тебе же завтра никуда не нужно?
– Нет.
– Хорошо, останешься у меня?
Киваю и мы продолжаем наш путь.
В окнах дома Дамира не горит свет, поэтому я понимаю, что он отпустил всю прислугу на сегодня. В доме мы будем лишь вдвоем. Не считая, конечно, охраны в домике рядом.
Дамир открывает мне дверцу, забирает торт и пирожные, помогает выбраться из машины. Я задираю голову вверх, рассматриваю ночное небо.
– Луна красивая сегодня.
– Полнолуние. У меня где-то телескоп был, нужно будет поискать.
– Ты внезапно стал слишком романтичным, Железнов. Подозрительно как-то.
– Всего лишь пытаюсь показать свои сильные стороны.
– Мне кажется, свои сильные стороны ты уже успел продемонстрировать, - выдавливаю смешок и Дамир самодовольно усмехается, поняв что я имею ввиду.
– Сделаешь чаю? Я пока переоденусь и несколько звонков сделаю.
– Без проблем.
Снимаю верхнюю одежду и прохожу в кухню. Щелкаю выключателем, провожу пальцами по идеально натертой до блеска столешнице. Уверена, холодильник забит едой, которую приготовила домработница Дамира.
Открываю шкафчик, достаю чашки и тарелки. Ставлю чайник и начинаю нарезать торт. На заднем дворе, куда выходят окна из кухни, темно. Уличный фонарь почему-то не светит.
Вспоминаю про Айка, которого не увидела на первом этаже. Скорее всего он где-то на улице. Стоит пустить его в дом, слишком холодной по ночам.
Ищу для него вкусняшку в холодильнике и, ежась от холода выхожу, во двор.
– Айк, малыш, ты где? Или ко мне! – зову, но пса нигде не видно. Может, он где-то в доме уснул, а я не заметила?
Делаю шаг назад, собираясь вернуться в дом, но тут краем уха слышу чей-то жалобный скулеж. Прислушиваюсь, включаю на телефоне фонарик, так как света, исходящего от лампочки на доме не хватает, а остальной свет не зажжен.
– Айк? – снова зову, иду на звук, который едва слышно.
У забора нахожу пса, опускаюсь рядом и замираю, забыв как дышать.
Он лежит на земле и его бок в чем-то темном и липком.
Это кровь, - догадываюсь я.
– Дамир, – кричу и срываюсь с места. Забегаю в дом. – Дамир! – Переступая через ступеньку бегу на второй этаж, распахиваю дверь спальни, Дамир как раз натягивает на себя футболку.
– Что случилось? – увидев меня задыхающуюся от ужаса, спрашивает он.
– Там… там… Айк… в крови, на улице, - захлебываюсь рыданиями, не в силах больше ни слова выдавить.
– Оставайся в доме, - командует Дамир, вмиг становясь серьезным.
Но я его не слушаю. Хвостиком за ним иду, останавливаюсь в нескольких шагах от того места, где остался на холодной земле лежать пес. Дамир склоняется над ним, потом направляется к домику охраны. Распахивает резко дверь, его злой крик слышу даже на расстоянии:
– Вы на работе или на базе отдыха? Какого хуя вы разлеглись на диване и спите, когда кто-то проник к нам на территорию. Проверить камеры, сейчас же! Чтобы через пять минут у меня была информация кто пытнул ножом моего пса.
И сразу же оттуда вылетает. Пытается взять на руки пса. Он большой и тяжелый. Дамир вмиг весь в крови пачкается.
– Я отвезу его в клинику, закройся в доме, пожалуйста, и не выходи.
– Нет-нет, я с тобой. Дамир, я с тобой.
Он не возражает. Открывает багажник и осторожно опускает Айка.