Можжевеловое лето
Шрифт:
– Манечка, а давай по чашечке капучино? А то в горле что-то пересохло! – шагнул Максимилиан в направлении машины, торгующей кофе.
– Ну, давай, – вяло согласилась Маша и потащилась следом. Ей не очень хотелось пить.
– Тебе какой?
– Со сливками.
– Два, со сливками. Манечка, у тебя мелочь есть? А то, у меня только тысяча… – заискивающе посматривал в ее сторону музыкант.
Маша со злостью выгребла из кармана плаща последние семьдесят рублей и вручила их Максимилиану.
– Держи. Смотри, не подавись своим кофе! – буркнула она и, заметив свободное место на лавочке возле
Максимилиан ее обиду решил не замечать. Спокойно забрал кофе, присел рядом с кипящей от раздражения подругой и продолжил свою болтовню ни о чем.
«Зачем я сижу здесь? Ведь отношения с Максимилианом и гроша ломаного не стоят! Его даже не задели вопиющие фотки из интернета, где я обнимаюсь с капитаном команды!» – мысленно сокрушалась она. Видимо, все это время отношения были нужны лишь ей одной. А Максимилиану просто удобно, когда она под рукой. И не важно, с кем его половинка провела прошлый вечер, главное – у нее можно выгрести последнюю мелочь, чтобы заплатить за свой кофе! От такой догадки Маша даже отодвинулась подальше от своего музыканта.
– Слушай, Максик! – прервала она заумное щебетание резкой репликой. – Мне домой пора. На носу сессия, курсовая не дописана. Наверное, в ближайшее время не будет возможности посещать твои мероприятия.
Замерла и прислушалась. Надеялась услышать хотя бы разочарованный вздох.
– Да?.. – осекся на полуслове своей интересной лекции Максимилиан. – Ну, как скажешь. Позвони мне, когда освободишься.
Тут он заметил какого-то знакомого, обросшего бородой и нечесаными волосами, в нелепой одежде, с походным рюкзаком наперевес, и заорал во все горло:
– Дэн, стой! Это я, Дэн!
Дэн опасливо обернулся. Узнав Максимилиана, бросился навстречу.
– О, кофе! Как давно я не пил горячий кофе! – воскликнул он.
– Пойдем, я куплю нам еще по стаканчику! – подскочил Максимилиан с лавочки. Уже уходя, вспомнил про Машу. С досадой повернулся. – Манечка, ну все, давай! Звони, если что!
Девушка оторопело продолжала сидеть на лавочке. В ее умной и ответственной головке не укладывалось последнее происшествие. Посидев так некоторое время и осознав, что Максимилиан не вернется, она побрела в сторону дома. Денег на проезд не осталось, и она мысленно порадовалась, что живет на улице Пушкинской, в паре остановок отсюда.
Весна цвела и пела, все вокруг щебетало, веселилось, смеялось, держалось за руки, а Маша понуро брела сквозь эту мешанину радостного возбуждения, чувствуя, как отвращение к противоположному полу заполняет ее сердце. В глубине души медленно зарождалась ненависть. Она больше никогда не позволит себе влюбляться. И отныне номер телефона Максимилиана Расторгуева, рок-музыканта из группы «Бас-Карабас», внесен в черный список. А в социальных сетях он будет заблокирован.
Глава 3
На следующий день Маша пришла в институт пораньше. Аня сидела на подоконнике и весело щебетала по сотовому телефону.
– Да, да! Представляешь, он мне еще и сережки с брюликами вчера принес! Просто обалденные! Приходи в институт, я их сегодня надела! – взахлеб делилась она в трубку новостями своей материально обеспеченной жизни.
Маша с презрением посмотрела на новенькие сережки, игриво сверкающие бриллианты в ушах подруги и гордо прошествовала в полупустую аудиторию. Ей совершенно не хотелось выслушивать очередную историю о том, как Валерик сводил Аню в дорогой ресторан и подарил бесценный подарок.
Она села на деревянную скамью, достала из сумки конспект и ручку. Раскрыла тетрадь в клеточку и от нечего делать начала выводить узоры на чистом листе. Почему-то рисовалось море. В нем тонула красивая девушка с длинной темно-русой косой. В ее глазах отражался ужас и страх. А рядом из морской пучины поднималось чудовище. Жуткое и склизкое, с огромными щупальцами, тянущимися к красавице, желая утопить ее как можно быстрее. На лице чудовища застыло торжество предвкушения…
– Ну, ничего себе, ты развернулась! – хлопнула рядом с Машей рабочей папкой Аня. – Это что за волшебный сюжет?
От внезапного вторжения в личный мир Маша вздрогнула и тут же прекратила выводить живописные каракули.
– Не знаю. Так, просто привиделось… – зло буркнула она.
– Красавица и чудовище! Так и назовем твою картину в тетради по социологии СМИ! – разразилась веселым смехом Аня. – Чудовище – это Максик, он утопит тебя и не даст хорошо сдать сессию!
– А вот и не утопит! – с обидой в голосе воскликнула Маша. – Я справлюсь!
– У тебя слишком много пропусков… – отрицательно покачала головой Аня.
– Ты плохо меня знаешь! – решительно сдвинула брови Мария.
С этого дня Маша не пропустила ни одного занятия. Все свое свободное время она проводила в библиотеках, надеясь за короткий срок наверстать упущенный за полгода материал. Рядом почти всегда грыз твердый гранит науки Руслан, ему тоже была необходима стипендия, и плохо сдать экзамены он не имел никакого морального права. Развлечением отныне был кофе в автоматах, да сигареты.
Аня от их компании откололась, и теперь ее можно было видеть лишь из-за тонированного стекла очень дорогого автомобиля, принадлежащего великовозрастному «папику». Иногда она с отчаянием в глазах собиралась что-то сказать Маше, но «папик» будто чувствовал подвох и тут же начинал названивать, требуя спускаться скорее, иначе они опоздают на очередное мероприятие, соответствующее их статусу. Аня с готовностью комнатной собачки кивала, смущенно извинялась перед друзьями и, опустив плечи, шла к выходу, оставляя Машу и Руслана на растерзание кофеину и никотину.
– Думаешь, она счастлива? – как-то спросил Руслан, забирая из автомата очередную порцию кофе в ярком пластиковом стаканчике.
– Мне так не кажется, – философски потерла лоб Маша. – Что-то наша пепельная роза больше не летит к машине на крыльях счастья. Скорее, принимает своего жениха, как фатальную неизбежность. Она никогда не пойдет против своей семьи, ты же знаешь.
– Знаю, – тяжело вздыхая, согласился Руслан.
На майские праздники Руслан собрал материалы для курсовой работы и уехал домой, в Кореновск. Маша осталась один на один с собственными чувствами. Это было нелегко, но она ободряла себя тем, что Максимилиан ни разу за прошедший месяц не потрудился ее найти, а значит, молчаливо согласился с жирной точкой, поставленной Машей в их несуразном романе.