Мрачный Жнец (сборник)
Шрифт:
– ДА. КОНЕЧНО.
– Хотя ты, разумеется, ни о чем ее не просил.
Чувствительные уши Альберта не уловили особого энтузиазма в голосе Смерти.
«О нет, только не это…» – подумал он.
– Я ВСЕГДА ЧЕСТНО ВЫПОЛНЯЛ СВОИ ОБЯЗАННОСТИ.
– Да, хозяин, да.
Сани неслись по небу.
– Я ВСЕ КОНТРОЛИРУЮ И ТВЕРД В СВОЕЙ ВЕРЕ.
– Тогда нет никаких причин для беспокойства, хозяин.
– ТЫ ПРАВ. БЕСПОКОИТЬСЯ НЕ О ЧЕМ. ЕСЛИ БЫ У МЕНЯ БЫЛО ИМЯ, «ОБЯЗАННОСТИ» СТАЛО БЫ МОИМ ОТЧЕСТВОМ.
– Отлично сказано, хозяин.
–
Альберт напряг слух, и ему показалось, что до него донеслось печальное, очень тихое:
– Хо. Хо. Хо.
Праздник был в самом разгаре. Все здание ходило ходуном.
– Очень энергичные молодые люди, – сказал о боже, осторожно переступая через мокрое полотенце. – А женщин сюда пускают?
– Нет, – ответила Сьюзен и прошла сквозь стену в кабинет управляющего.
Группа молодых людей прокатила мимо бога похмелья здоровенную бочку с пивом.
– Утром вам будет очень плохо, – предостерег их Перепой. – Крепкие спиртные напитки – весьма коварная штука.
Юноши водрузили бочку на стол и выбили пробку.
– Кто-нибудь обязательно заболеет! – попытался перекричать шум о боже. – Надеюсь, вы это понимаете? Считаете это крутым – напиваться до состояния скотов… вернее, до состояния, до которого может опуститься скот, если вдруг напьется?
Юноши удалились, забыв у бочки одну кружку с пивом.
О боже бросил на нее взгляд, потом поднял и понюхал.
– Бр-р!
Из стены снова появилась Сьюзен.
– Его не было здесь… Что ты делаешь?!
– Ну, мне вдруг захотелось узнать, каково оно на вкус, – виновато пояснил о боже.
– Ты не знаешь вкус пива?
– Когда оно попадает в рот нормально, снаружи? Нет, не знаю. Тот вкус, что ощущаю я, несколько отличается от первоначального, – уныло заметил он. Снова поднеся кружку ко рту, бог похмелья сделал глоток, потом еще один и еще. – Честно говоря, не понимаю, и что люди в нем находят?
Он перевернул пустую кружку вверх дном.
– А выливается оно вот из этого крана. Знаешь, впервые в жизни мне хочется напиться.
– По-моему, ты постоянно пребываешь в этом состоянии, – рассеянно заметила Сьюзен.
– Я был пьян. Ну, до… – возразил о боже. – Кажется, я все объяснял…
– Его не было здесь уже пару дней, – продолжала Сьюзен. – Это странно. Кроме того, он не сказал, куда уходит. После вечера, помеченного в записной книжке Фиалки, его никто не видел. Хотя он оплатил комнату за неделю вперед – я посмотрела журнал.
– А ключ от комнаты ты взяла? – спросил о боже.
– Ключ? Зачем?
Господин Белолилий обитал в небольших размеров комнатке, что, впрочем, было неудивительно. Удивительным было другое: абсолютная чистота, царившая в комнате, аккуратно застеленная постель и чисто вымытый пол. Невозможно было бы даже представить, что в этой каморке кто-то жил, если бы не… На грубом столике рядом с кроватью
Рядом с портретом лежала книга. «Интересно, какие книжки может читать человек типа господина Банджо?» – невольно подумалось Сьюзен.
Книга состояла всего из шести страниц. Именно такие книги предназначаются для приучения детишек к печатному слову: вот мама, вот рама, ну и так далее.
На каждой странице располагалось не более десятка слов, тем не менее между четвертой и пятой страницами была аккуратно вложена закладка.
Сьюзен взглянула на обложку. Книга называлась «Добрые Скаски». На обложке были изображены голубое небо, зеленые деревца и неестественно розовощекие дети, игравшие с веселой собачкой.
Книга выглядела так, словно ее читали часто, хотя и медленно.
И все. Больше никаких улик.
Тупик.
Впрочем, возможно, и нет…
На полу рядом с кроватью валялась словно случайно оброненная серебряная монетка достоинством полдоллара.
Сьюзен подняла ее и подкинула. Потом внимательно посмотрела на о боже. Набрав полный рот пива и гоняя его от щеки к щеке, о боже задумчиво таращился в потолок.
Она прикинула его шансы на выживание в страшдественском Анк-Морпорке, особенно если перестанет действовать лекарство. В конце концов, бог похмелья существовал лишь для того, чтобы мучиться головной болью и блевать. В мире существовало крайне мало вакансий, которые могли занять существа с подобной квалификацией.
– Слушай, ты когда-нибудь ездил на лошади? – спросила она.
– Не знаю. А что такое лошадь?
В темных глубинах библиотеки Смерти раздался скрип.
Совсем негромкий, но явственно слышимый в таинственном безмолвном царстве книг.
Считается, всякая человеческая жизнь – это ненаписанная книга. Так вот, именно тут эти книги и писались.
Скрип стал более громким и ритмичным, он повторялся через равные промежутки времени.
Книга на книге, полка на полке… и в каждой книге на странице постоянно изменяющегося настоящего сами собой возникают слова, описывающие чью-то жизнь…
Скрип вынырнул из-за ближайшего угла.
Как оказалось, издавала его шаткая конструкция в несколько этажей высотой. Она была похожа на открытую со всех сторон осадную башню. У основания между колесиками были установлены педали, которые и приводили в движение всю конструкцию.
Сьюзен, держась за поручни, стояла на верхней площадке.
– Ты не можешь побыстрее? – спросила она. – Мы только-только добрались до буквы «Б».
– Я уже целую вечность кручу эти педали! – задыхаясь, ответил о боже.