Мрачный Жнец
Шрифт:
Сдумс неторопливо ковылял через площадь к Главному залу Университета. Аркканцлер должен знать, что делать…
— Вон он!
— Да, да, это он!
— Лови его!
Поток мыслей Сдумса прервался. Он оглядел пять красных, встревоженных лиц. Лица были ему знакомы.
— О, привет, декан, — грустно сказал он. — А это кто, главный философ? А, и аркканцлер здесь, очень кстати…
— За руку, за руку хватай!
— Только не смотри в глаза!
— Хватай другую руку!
— Слушай, Сдумс, это для твоей же пользы!
— Никакой это не Сдумс! Это создание Ночи!
— Я
— Ноги держите?
— Хватай его за ногу!
— А теперь за другую ногу!
— За все схватили? — взревел аркканцлер. Волшебники кивнули.
Наверн Чудакулли запустил руки в обширные складки мантии.
— Ну, демон в человеческом облике, — прорычал он, — что ты скажешь об этом? Ага!
Сдумс покосился на маленький белый предмет, который аркканцлер с победоносным видом сунул ему под нос.
— Э-э… — несколько робко произнес он. — Я бы сказал… да… гм-м… да, запах весьма характерный, не правда ли, да… совершенно определенно. Чеснокус обыкновенус. Обычный домашний чеснок. Я угадал?
Волшебники изумленно уставились на него. Потом посмотрели на маленький белый зубок. Потом — снова на Сдумса.
— Ну что, я прав? — Он попытался улыбнуться.
— Э, — выразился аркканцлер. — Да. Ты абсолютно прав. — Он огляделся, подыскивая подходящие ситуации слова. — Молодец.
— Спасибо, что заботитесь обо мне, — кивнул Сдумс. — Я действительно признателен вам за это.
Он сделал шаг вперед. С равным успехом волшебники могли пытаться удержать ледник.
— Кажется, мне надо прилечь, — промолвил Сдумс. — День был такой утомительный.
Он вошел в здание и проковылял по коридору к своей комнате. Кто-то уже перенес сюда свои вещи, но Сдумс поступил с ними просто — сгреб все в охапку и выбросил за дверь.
А потом упал на кровать.
Сон? Он устал, но не это главное. Сон означает утрату контроля, а Сдумс еще не был уверен, что все его внутренние органы нормально функционируют. Кроме того, если углубляться в суть вопроса, должен ли он вообще спать? В конце концов, он ведь умер. Смерть — это тот же сон, только более крепкий. Говорят, что, умирая, человек все равно что засыпает, но Сдумс должен быть крайне осторожным, иначе что-нибудь непременно загниет и отвалится. Кстати, а что происходит, когда ты спишь? Видеть сны… кто-то что-то говорил насчет снов. Мол, таким образом человек приводит в порядок свои воспоминания. Но как именно это делается?
Сдумс уставился на потолок.
— Никогда не думал, что быть мертвым настолько утомительно, — громко сказал он.
Спустя какое-то время его внимание привлек едва слышный, но крайне настойчивый скрип. Сдумс повернул голову.
Над камином, прикрепленный к специальному кронштейну на стене, висел декоративный подсвечник. Сдумс так привык к нему, что последние пятьдесят лет даже не замечал. Но сейчас подсвечник отвинчивался. Медленно вращался, поскрипывая при каждом повороте. Сделав полдюжины оборотов, подсвечник с грохотом свалился на пол.
На Плоском мире необъяснимые явления не так уж и редки. [7] Просто обычно
Больше ничего не двигалось. Сдумс расслабился и вернулся к наведению порядка в своих воспоминаниях. Оказывается, он столько всего забыл…
В коридоре послышался чей-то шепоток, и через мгновение дверь распахнулась.
— За ноги хватайте! За ноги!
— Руки, руки держите! Сдумс попытался сесть.
— Всем привет, — спокойно сказал он. — Ну и в чем дело?
7
К примеру, в далекой, укромной деревушке Чесальщиков Сосен столь часто выпадают дожди из рыб, что там развились коптильное и консервное производства и даже научились делать филе из лосося. А в горных районах Сиррита овцы, которых оставляют на ночь на пастбище, утром всегда оказываются повернутыми в другую сторону.
Стоявший у него в ногах аркканцлер покопался в мешке, достал оттуда большой, тяжелый предмет и высоко поднял его.
— Ага! — победоносно возопил он. Сдумс посмотрел на предмет.
— Что ага? — уточнил он.
— Ага! — снова заорал аркканцлер, но уже менее убедительно.
— Узнаю, узнаю, — махнул рукой Сдумс. — Это символический двуручный топор. Предмет культа Слепого Ио.
Взгляд аркканцлера был лишен всякого смысла.
— Э-э, верно, — наконец сказал он и бросил топор через плечо, едва не лишив декана левого уха.
Потом он снова принялся копаться в мешке.
— Ага!
— Гм-м… Достаточно неплохо сохранившийся экземпляр Таинственного Зуба Бога-Крокодила Оффлера, — сообщил Сдумс.
— Ага!
— А это… Сейчас, сейчас, погоди-ка… Ну да, набор священных Летящих Уток Ордпора Хамовитого. Слушай, а мне начинает нравиться!
— Ага.
— А это, это… нет, нет, только не подсказывайте, не подсказывайте… священный многочлен знаменитого культа Сути!
— Ага?
— По-моему, это трехглавая рыба из очудноземской религии трехглавых рыб, — сказал Сдумс.
— Глупостями всякими занимаемся! — рявкнул аркканцлер, отбрасывая рыбу в сторону.
Волшебники приуныли. Религиозные святыни тоже подвели. Во всяком случае, на воскресших мертвецов они не действовали.
— Вы уж извините, что я причиняю вам такие неудобства… — попытался сгладить ситуацию Сдумс.
Лицо аркканцлера вдруг озарилось.
— Солнечный свет! — воскликнул он. — Вот верное средство!
— Отодвиньте штору!
— Берись за другую штору!
— Раз, два, три… рванули!
Сдумс заморгал от хлынувшего в комнату света. Волшебники затаили дыхание.
— М-да, — сказал наконец Сдумс. — Это тоже не сработало.
Все опять приуныли.
— Ну хоть что-нибудь ты чувствуешь? — с надеждой спросил Чудакулли.
— Может, призрачное ощущение, что ты вот-вот обратишься в прах и тебя унесет ветром? — попытался подсказать главный философ.
— Если я слишком долго нахожусь на солнце, у меня облезает нос, — сообщил Сдумс. — Уж не знаю, поможет ли это. — Он выдавил робкую улыбку.