Мрачный Жнец
Шрифт:
— Верно, но вы же и не совсем человек… с технической точки зрения, — возразила Людмила. — Да и я… — Она вдруг запнулась, и лицо ее залилось ярким румянцем.
Сдумс ободряюще похлопал ее по плечу.
— Верно подмечено. Абсолютно верно, — только и мог сказать он.
— Вы все знаете, да?
— Да, и, честно говоря, я считаю, что стыдиться здесь нечего.
— Но мама говорит, что никто не должен об этом знать. Иначе будет беда!
— Ну, это, вероятно, зависит от того, кто именно узнает твою тайну, — заметил Сдумс, взглянув на
— А почему ваш пес все время на меня так смотрит?
— Он очень умный.
Сдумс покопался в кармане, выбросил оттуда пару горстей земли и наконец достал свой дневник. До следующего полнолуния — двадцать дней. Ох, что-то будет…
Куча из металлического лома начинала оседать. Вокруг нее кружились тележки, а жители Анк-Морпорка, сформировав огромный круг, отчаянно пытались разглядеть, что же все-таки происходит. Немузыкальная музыка била по ушам.
— Смотрите, там господин Достабль… — сказала Людмилла, когда они с Сдумсом проталкивались сквозь не оказывавшую ни малейшего сопротивления толпу.
— И что он продает на этот раз?
— По-моему, он даже не пытается ничего продавать, — пожала плечами Людмилла.
— Все настолько плохо? Похоже, у нас серьезные неприятности.
Из дыр в куче вырывался синий свет. Куски тележек падали на землю, как металлические листья.
Сдумс неуклюже нагнулся и поднял остроконечную шляпу. По ней проехалось не одно колесо, но тем не менее она сохранила все основные признаки предмета, который должен находиться на чьей-то голове.
— Там волшебники, — сказал он.
Металл источал странный серебряный свет. И переливался, как масло. Сдумс протянул руку, и между его пальцами и металлом проскочила крупная искра.
— Гм, — задумчиво произнес он. — Очень высокий потенциал…
А затем он услышал чей-то акцент:
— Это неужели есть господин Сдумс?
Он обернулся, к нему пробиралась чета Упырито.
— Мы быть здесь гораздо раньше, но случаться маленькая задержка…
— Я никак не мог найти эту проклятую запонку для воротничка, — пробормотал Артур, выглядевший взволнованным и раздраженным.
На голове у него был складной цилиндр, который прекрасно складывался, но, к сожалению, совсем не походил на шляпу. Создавалось впечатление, что Артур смотрит на мир из-под черной гармошки.
— О, привет, — кивнул Сдумс.
В преданности четы Подмигинсов атрибутам вампиризма было нечто захватывающее.
— Кто есть данный молодой девушк? — спросила Дорин, улыбаясь Людмилле. Акцент ее вдруг стал совсем неразборчивым.
— Прошу прощения? — не понял Сдумс.
— Фы меня что-то спросить?
— Дорин… я хотел сказать, графиня поинтересовалась, кто эта девушка, — устало перевел Артур.
— Я еще не совсем утратила разум и сама могу разобрать собственные слова, — отрезала Дорин уже нормальным голосом женщины, рожденной и воспитанной в Анк-Морпорке, а не в каком-то там транзильванском замке. — Честно говоря, если бы не
— Меня зовут Людмилла, — представилась Людмилла.
— Отшень приятно, — благосклонно произнесла графиня Упырито, протягивая руку, которая была бы тонкой и бледной, если бы не была такой розовой и пухлой. — Всегда есть приятно познакомиться со свежей кровью. Заглядывайте на чашечку чая с собачьим печеньем. Наши двери есть фсегда открыты.
Людмилла повернулась Ветром Сдумсу.
— У меня что, на лбу все написано?
— Это не совсем обычные люди, — тактично заметил Сдумс.
— Я так и подумала, — спокойно кивнула Людмилла. — Никогда не видела людей, которые бы в такую жару носили черные плащи.
— Плащ — это необходимый атрибут, — пояснил граф Артур. — Для крыльев, понимаете? Вот…
Театральным жестом он распахнул плащ. Раздался громкий хлопок, и в воздухе возникла жирная летучая мышка. Она посмотрела вниз, сердито пискнула и спикировала носом в землю. Дорин подняла мышь за лапу и стряхнула с нее пыль.
— Но окна на ночь мы не открываем. Не люблю сквозняков, — заметила она равнодушно и практически без акцента. — Когда же наконец прекратится эта музыка?! У меня уже голова трещит.
Раздался еще один хлопок. Возникший Артур еще раз спикировал носом в землю.
— Здесь все дело в высоте, — пояснила Дорин. — Места мало. Нужен по крайней мере один этаж, чтобы набрать скорость и поймать поток воздуха.
— Иначе не успеешь расправить крылья, — пояснил Артур, вставая на ноги.
— Прошу прощения, — перебил Сдумс, — неужели эта музыка на вас не действует?
— От нее мне хочется скрежетать зубами, — признался Артур. — Что для вампира крайне вредно. Клыки быстро стачиваются.
— Господин Сдумс считает, что она как-то воздействует на людей, — сказала Людмилла.
— Что, они тоже зубами скрипят? — спросил Артур.
Сдумс посмотрел на толпу. На членов клуба «Начни заново» никто не обращал ни малейшего внимания.
— По-моему, они чего-то ждут, — высказалась Дорин и тут же поправилась. — О та, они чего-то ждать!
— Кошмар какой, — покачала головой Людмилла.
— В кошмарах нет ничего плохого, — возразила Дорин. — Мы сами воплощение ночных кошмаров.
— Господин Сдумс хочет лезть в эту кучу, — сообщила Людмилла.
— Отличная мысль, — кивнул Артур. — Мы их заставим выключить эту проклятую музыку.
— Но вы же там можете погибнуть! — заволновалась Людмилла.
Сдумс задумчиво потер руки.
— Вот-вот, — сказал он. — По крайней мере, один неприятный сюрприз у нас для них имеется.
Он шагнул в свечение.
Никогда еще не доводилось видеть ему столь необычное свечение. Казалось, свет струится со всех сторон, находит малейшую тень и безжалостно с ней расправляется. Этот свет был значительно ярче дневного, но он был другим, с голубой кромкой, которая, будто острым ножом, обрезала поле зрения.