Мраморный король
Шрифт:
– Так вот… Ты удивишься, но они… эти вещи… гораздо ближе, чем можно было предположить!
– И где же?
– В Чудовске! Ты понимаешь, они здесь!
Каштан выдержал паузу, предоставляя прокурору самому держать нить беседы. И тот не заставил себя долго ждать.
– Алло! Ты слышишь? Мне нужна твоя помощь.
Каштан усмехнулся и небрежно спросил:
– Сколько?
– Чего сколько?.. А, ты об этом. В три раза больше, чем ты получил сегодня.
«Что-то он слишком разговорчив, – с неудовольствием
– Ты слышишь меня? – нетерпеливо спросил Самойленко.
– Слышу, – ответил Каштан.
– Так ты согласен?
– Нет, – произнес Каштан. – Вы сами сказали, что для вас это дело всей жизни. Поэтому я хочу больше.
– Сколько же ты хочешь? – глухо спросил прокурор.
«Все-таки я умею вести переговоры, – подумал Каштан. – Тут, как в покере, – главное, не показывать эмоций».
– Та сумма, что вы пообещали… Удвойте ее.
И на этот раз пауза была недолгой.
– Хорошо, – сказал Самойленко. – Я согласен.
«Как в покере», – снова с усмешкой подумал Каштан. А вслух произнес:
– Сколько нужно человек?
– Думаю, одного будет достаточно, – ответил прокурор. – Но этот человек должен быть очень ловок. И не жаден, тебе ведь придется с ним поделиться. Есть у тебя такой человек?
– Такой человек есть, – сказал Каштан. – Когда вы хотите провернуть это дело?
– Чем скорее, тем лучше. Я слишком долго ждал, Каштан! Слишком долго!
«Он произнес мое имя по телефону. От волнения и пьянства у него поплыли мозги. Что ж, пусть так. В конце концов, это не имеет значения».
– Нужный человек будет у вас через два часа, – сказал Каштан. – Я перезвоню.
И он отключил связь.
4
В комнате было сильно накурено. Пахло пивным перегаром и жареным мясом. Игнат стоял посреди комнаты, понурив голову, и исподлобья глядел на парней, развалившихся на диване. Двое из них – Шар и Штырь – были под хмельком. Третий – Каштан – был трезв, спокоен и холоден.
– Итак, дружище, – снова заговорил Каштан, пристально смотря на мальчика своими голубыми немигающими глазами. – Ты сделаешь то, о чем я прошу?
Игнат бросил быстрый взгляд на Каштана, опустил голову и упрямо проговорил:
– Я больше не хочу воровать.
Шар и Штырь засмеялись.
– Надо же, какой принципиальный! – с издевкой произнес Штырь.
– Партизан на допросе у фашистов, – буркнул Шар и отхлебнул из бутылки пива.
– Чего? – не понял Штырь.
– Я картинку такую в учебнике видел. Давно, еще в школе. Называлась «Партизан на допросе у фашистов». Там, короче, посреди избы стоит такой…
– Тихо, – приказал Каштан, и Шар моментально заткнулся.
Каштан снова вперил в мальчика свой неподвижный, жутковатый взгляд и сказал:
– Ты сделаешь это, малыш. В последний
Мальчик угрюмо смотрел в пол.
– В прошлый раз ты говорил то же самое, – тихо произнес он.
– В прошлый раз ты не выполнил поручение и потерял дискеты, – напомнил ему Каштан.
– Я их не потерял, я их… – Игнат осекся и не договорил.
Каштан усмехнулся.
– Ну-ну, договаривай.
– Я их… потерял, – пробормотал Игнат, и плечи его слегка обмякли.
– Вот видишь, – с укором сказал Каштан. Его лицо выделялось в темной комнате белым неподвижным пятном. Когда он говорил, рот его почти не шевелился. – Я должен был тебя наказать. Но я не наказал. Потому что ты мне нужен, малыш. Я не прошу тебя о многом. Одно последнее дело, и мы в расчете.
Мальчик посмотрел на Каштана испытующим взглядом и недоверчиво проговорил:
– Ты правда оставишь меня в покое?
– Да, – сказал Каштан ясно и четко, глядя мальчику прямо в глаза.
Мальчик задумался.
– Смотри-ка, он еще думает! – засмеялся Штырь. – Эй, малыш, будешь много думать – голова лопнет!
– Штырь прав, – подтвердил Шар. – У меня один раз чуть не лопнула. Я тогда в преферанс играть учился. Там, короче, есть такая шняга…
– Помолчи, – сказал Каштан, и Шар покорно замолчал.
– Ну? – спросил Каштан мальчика. – Что ты решил?
Игнат помолчал немного, затем, не глядя Каштану в глаза, сухо пробормотал:
– Нет. Я поклялся, что больше ничего не украду.
Шар и Штырь удивленно переглянулись. Штырь усмехнулся во весь рот, Шар – криво и зло. Каштан тоже улыбнулся – своей странноватой, едва видной улыбкой. Он откинулся на спинку дивана, долго смотрел на Игната, потом проговорил – так холодно, что по спине мальчика пробежал озноб:
– Ты очень благородный парень. Значит, это твое последнее слово?
– Да, – ответил мальчик.
Каштан вздохнул.
– Что ж… Я хотел с тобой по-хорошему, но по-хорошему ты не хочешь. Придется по-плохому. Я знаю, что ты здорово подружился с тем священником из девятнадцатого номера…
– Он не священник, – пробормотал Игнат. – Он дьякон.
– На мой взгляд, это одно и то же. Впрочем, мне все равно. Я разрежу твоему другу бритвой живот, выпотрошу его, как курицу, а потом сброшу в реку. И никто его не найдет.
У Игната захолонуло сердце, но он взял себя в руки.
– Ты не убьешь его, – сказал мальчик, стараясь говорить бесстрашно и твердо. – Он большой человек. Он приехал из Москвы, и его будут искать.
– Пусть ищут, – сказал Каштан. – Люди пропадают и в Москве. Притом гораздо чаще, чем у нас. И никто их не находит. Ты достаточно взрослый, чтобы это понимать.
Мальчик весь как-то обмяк, словно из него выпустили воздух. Тогда Каштан протянул руку и осторожно тронул его за плечо.