Мшел. Книга 2. Энлиль
Шрифт:
– Блин, я же на печке комбикорм с помоями оставила распариваться для поросенка, – вспомнила она. – Пригорит теперь. Андрей, сними, пожалуйста.
– Память девичья, – в шутку упрекнул ее Андрей. – Его надо сюда принести?
– Да.
Андрей вышел под тугие струи дождя и ветра. Добежал до дома, успев промокнуть. Даже соседи вряд ли смогли бы отличить его фигуру от фигуры Натальи в такой темноте. Открыл дверь и столкнулся лицом к лицу с пожилой женщиной со свечой в руке.
– Ой, а где Наташа? – спросила она испуганно.
– Корову доит. А вы кто? – учтиво спросил Андрей, понимая, что планы на сегодняшний вечер могут кардинально поменяться в зависимости
– Мама, – ответила женщина.
Глава 4
Деревенские молились на скорые морозы. Железо ржавело нещадно. Стоило только сойтись вместе трем факторам, железу, воде и положительной температуре воздуха, как начинался процесс окисления. Цветмет, нержавейку и другие сплавы новая зараза не трогала, но до черного металла была охочей. До того, как разрушилась антенна радиостанции, успели пообщаться с военными, которые владели некоторой информацией, поступающей с просторов необъятной родины. Они сообщили, что Энлиль, подтвердив предположения Дмитрия, использует для сокращения этапов фотосинтеза оксид железа. Для этого модифицированная цианобактерия выделяет окисляющее вещество. Позже антенну радиостанции восстановил Владимир Петрович, используя для ее изготовления медную проволоку из обмотки электродвигателя.
Перспективы на будущее выглядели хуже некуда. Впору в Митяево было строить кузницы и ковать из нержавеющего и цветного металла ручной инструмент для обработки земли, посева и уборки урожая. Лопаты, грабли, косы, мотыги, болты, гайки, уголки и прочее железо обильно мазали солидолом. В воду в системе отопления добавляли разные вещества, чтобы не дать завестись в ней новому микробу. Кто сыпал соду в расширительный бачок, кто заливал ядохимикаты. Любые пятна появившейся ржавчины старались скорее удалить, закрасить или замазать.
В сараях благодаря влаге и углекислому газу создавалась идеальная атмосфера для размножения Энлиль. Деревянные клетки с птицей, свиньями, козами или овцами рассыпались из-за исчезающих гвоздей. Чтобы свиньи не съели птицу, их держали на огороде. Животные, склонные к тому, чтобы все проверять на крепость своим могучим рылом, очень быстро разворотили все заборы, подрыли и обгрызли плодовые деревья. Бегали по улицам, смешивались с соседскими свиньями и ни за что не хотели возвращаться домой. По деревне стало опасно ходить. Даже собаки, напуганные количеством свиней, примолкли.
Рабочие трактора разобрали до винтиков, промазали солидолом, собрали и держали в гараже, чтобы не мокли под дождями. С наступлением морозов планировали выгнать на улицу. Старая техника, ржавеющая многие годы на машдворе и использующаяся в качестве доноров запчастей, разрушалась с каждым днем все сильнее. Стоило только после дождя установиться теплой погоде, как беспощадная Энлиль начинала превращать металл в бурую кашу.
У Дмитрия спустя неделю после появления новой заразы не было никакого сомнения в намеренном появлении микроба. Это был план, жестокий, беспощадный, но отлично решающий кучу проблем. Перенаселение, экологию, хромающую экономику. Последствия эпидемии вещей для стран с высокой плотностью населения и влажным климатом выглядели наиболее удручающими. Зима для климатических поясов большей части страны обещала некоторую передышку, в то время как жителям тропиков, субтропиков и регионов с теплой зимой никакой климатической паузы не предвиделось. Население планеты по истечении нескольких лет вполне могло прийти к показателям одинаковой плотности.
Дмитрий достал карабин, отливающий жирным блеском нанесенной на поверхность смазки. Заглянул
Дмитрий теперь командовал пенсионерами. Главный пост теперь располагался на деревянном столбе Л-образной опоры. Неловкие пенсионеры с трудом взбирались на него, а без бинокля с их зрением этот процесс вообще выглядел напрасным. Время от времени Дмитрий запрягал быка Мартка и выезжал за пределы деревни, чтобы поискать следы и осмотреть окрестности. На сырой земле следы не спрятать, но и самому ездить не с руки, надрывая бедную скотину. Приходилось кататься по грейдеру в обе стороны, посматривая в оптический прицел.
Были между Ивановкой и Митяево два места, где можно было устроить засаду. Заброшенная деревня, от которой остались только поросшие травой холмики фундаментов и одичавшие яблони и вишни, растущие близко к дороге. И овраг, обильно поросший молодым лесом и травой. Проезжая на быке мимо этих мест, Дмитрий обращал внимание, что у него начинают потеть ладони от волнения. Ему казалось, что за ним следят через прицел оружия. Паранойя, конечно, но просто так унять фантазию не получалось.
Дмитрий проехал мимо старой деревни, держа ствол карабина повернутым в ее сторону. Слушал каждый хруст ветки, каждую трель птицы, способную дать подсказку. Проехал мимо, как обычно, напрасно переволновавшись. Марток остановился и долго пытался почесать себе глаз задним копытом, никак не реагируя на команды извозчика. Глуповатая скотинка отличалась флегматичным характером и часто полностью игнорировала команды, пока не выполнит начатый процесс.
Дмитрий приложился к оптике, пользуясь вынужденной остановкой. Ему вдруг почудилось, что в том месте, где находился овраг, было какое-то движение. Он долго смотрел туда, не моргая, но ничего не увидел. Бык почесался, помотал головой, раскидывая по сторонам слюни и тронулся дальше. У Дмитрия вспотели руки чуть раньше, чем обычно. Он успел себя напугать.
– Полководец трусливый, – обозвал он сам себя.
Последний дождь прошел вчера, и вся дорога была вспушена девственной «чешуей», как контрольно-следовая полоса на границе. Следы быка и примятые полосы от колес прекрасно выделялись на ней. Повозка поравнялась с возвышающимися над дорогой деревьями с большим количеством гнезд. Дмитрий во все глаза смотрел сквозь голые ветки, боясь пропустить что-нибудь важное. Одновременно с этим он верил, что снова боится зря. Никто не потревожил их неторопливую езду.
Марток повез Дмитрия дальше. Проехал метров сто от оврага и снова остановился, обнюхивая что-то на дороге.
– Что у тебя на этот раз зачесалось? – поинтересовался Дмитрий и выглянул из кабины.
Бык обнюхивал лужу, оставленную человеком, скорее всего мужчиной. Свежие следы от нее, принадлежащие двум людям, направлялись со стороны Ивановки в Митяево. Дмитрий развернул Мартка и направился по следам узнать, куда они ведут. Пока он смотрел по сторонам, если бы не бык, мог и не увидеть следы на дороге.