Мститель(сб.)
Шрифт:
Тарапита показалась из-за куста, виляя хвостом. Мальчик и собака легли на землю, Тарапита вытянула лапы, закрыла глаза; казалось, она спит. Вдруг Одо шепнул: «Смотри — кошка!» — и собака вскочила и помчалась как вихрь, а молодой рыцарь за ней.
Когда Одо и собака скрылись, Яанус тихо сказал Эмми, которая поймала на листочке божью коровку и смотрела, как та ползает по ее белым пальчикам:
— Мне пора идти во двор. Отец, наверно, уже ищет меня.
Эмми осторожно сжала пальцы, так что божья коровка оказалась в плену, с сожалением взглянула на Яануса и хотела что-то сказать. Но в эту минуту Тарапита выскочила из-за кустов и так неловко
— Ах ты, глупая! Балбес! — воскликнула Эмми и с улыбкой посмотрела на Яануса. Взгляды детей встретились. Глаза мальчика, отражавшие то, что звучало в его сердце, говорили: «Что за умница! А какая добрая, и ласковая, и красивая, и милая…»
А что было в сердце маленькой женщины, я, как мужчина, не осмеливаюсь прочесть.
Садовые ворота скрипнули, показался кубьяс и позвал детей владельца замка. Одо и Тарапита наперегонки бросились к воротам. Тут Тарапита ясно показала, насколько она следует наставлениям Эмми, убеждавшей ее исправиться и вести себя прилично. Одо пришла в голову сумасбродная мысль натравить своего четвероногого друга на кубьяса, и Тарапита с громким лаем, прыгая взад и вперед, начала осаждать беднягу. Тот отбивался от собаки руками и ногами, его худощавое тело смешно изгибалось, он крутился, кряхтел и кричал: «Пошла вон!» Да разве злой враг послушается! Трр! — и в зубах наглого пса уже болтается кусок полы, который он гордо несет хозяину, ликуя, точно вояка после победы. А хозяин держится за живот, покатываясь со смеху, и не обращает внимания на упреки Эмми, тоже прибежавшей сюда вместе с Яанусом.
Кубьяс с жалостным видом ощупывал разодранную полу своего кафтана и визжал:
— Тарапиту действительно надо бы проучить. (Его взгляд, исподлобья брошенный на собаку, говорил: «Я бы шею тебе свернул, падаль этакая!») Смотрите, что она наделала! Вся пола разодрана! Канц фей еррайст! Почему молодой барин не отозвал ее, она чуть не разорвала мне штаны, канц фи айне альте зак! Ха, ту тейвел! Ха, ту тейвел! 7
— О Тарапита, дорогая Тарапита! — кричал Одо между приступами смеха. — Своего крестного отца, и вдруг… хвать за полу! Ха-ха-ха… Ах, ту тейвел, ту тейвел!
7
Искаженное немецкое «gans verreisst» — совсем порвана; «ganz wie ein alter Sack» — совсем как старый мешок.
Яанус оглядывал человека, которого видел впервые, и чувствовал, что какая-то безотчетная злоба наполняет его сердце. Ему казалось, что он должен был бы схватить этого человека за грудь и бросить ему в лицо: «Подлец!». Но и кубьяс следил за ним исподлобья, и когда они через садовые ворота вошли во двор, тихо спросил у Одо:
— Кто этот юнкер? 8
— Да, кто он такой? — повторил Одо и сам удивился, как ему не пришло в голову узнать имя своего нового друга.
8
Юнкерами называли молодых рыцарей.
— Послушай, как тебя зовут? — спросил он, когда они шли через двор к входу в замок.
— Мое имя Яанус, — последовал ответ.
— Чей ты сын? — спросил кубьяс с неожиданной смелостью.
Яанус
— Слышишь, я тебя спрашиваю, кто ты и что тебе тут надо? — повторил кубьяс. Крестьянское имя Яанус, а также то, что молодой господин его еще не знал, вдруг придало этому наглецу смелости. Добился бы он на этот раз ответа или нет — неизвестно, так как в этот момент хлыст Одо, просвистев в воздухе, обрушился на кубьяса.
— Как ты смеешь, негодяй, так разговаривать с моим другом? — крикнул Одо, весь покраснев.
— Аи, аи, откуда же я знал, что он друг молодого барина! — лепетал кубьяс — Я думал, это какой-нибудь бродяга… пауэрунт… аи, аи, молодой барин, я не так сказал, простите меня, милостивый юнкер!
Кубьяс извивался под кнутом милостивого молодого господина.
— Убирайся, бездельник! — приказал Одо и отпустил кубьясу напоследок еще удар.
— Ты тоже сын рыцаря? — спросил он Яануса.
— Я сын свободного человека, — гордо ответил Яанус.
— Ты живешь в таком замке, как мы? — расспрашивала Эмми. — У вас тоже есть сад и двор?
— Нет, мы не живем в таком замке, но у нас есть собственный дом.
— И сад тоже?
Сад тоже есть.
— Есть у вас и лошади, и слуги? — спросил Одо.
— Да, есть и хорошие лошади, и отличные работники. Но кубьяса нет.
Рыцарь Раупен и Тамбет как раз в это время вышли из дверей замка на лестницу. Увидев детей, рыцарь спросил:
— Откуда у вас взялся новый приятель? Кто он такой?
— Это наш друг Яанус, — в один голос ответили Одо и Эмми.
— У него тоже есть замок, и лошади, и слуги, — добавил Одо.
— У него есть и сад, и двор, — прибавила Эмми.
— Вот как! — рассмеялся рыцарь. — Какой у вас богатый друг! Кто же он?
— Это мой сын Яанус, — пояснил Тамбет улыбаясь. Ему очень льстило, что дети владельца замка подружились с его сыном.
— Да? Это, значит, твой сын? — Владелец замка имел обыкновение, говоря с простолюдином, повторять слова его ответа. — Будьте добрыми друзьями, дети, если будете встречаться. Учился ли он где-нибудь?
— Он две зимы учился в монастыре.
— Две зимы учился в монастыре? Вот как! Это похвально. Ну, будьте послушными детьми! До свидания, метсаский Тамбет, до свидания!
В ответ на низкий поклон Тамбета рыцарь слегка кивнул головой. Яанус с сожалением расстался с тремя друзьями — третий был четвероногий. Они сговорились вскоре опять встретиться и поиграть вместе. Затем Тамбет и его сын вскочили на лошадей и выехали за ворота.
По дороге Тамбет спросил:
— Хочешь и в следующий раз поехать со мной в замок?
— Хочу.
Проехав еще немного, Тамбет снова спросил:
— Господские дети были с тобой ласковы?
— О да! Но они все же не такие, как мы. Когда они уже приближались к дому, Яанус сказал:
— Можно мне иногда одному выезжать на гнедом?
— Куда же ты на нем хочешь ездить?
— В лес… просто покататься.
— Может, и в замок?
— И туда иной раз.
— Ладно, тогда можно.
4
С разрешения отца Яанус стал часто ездить в замок, под конец почти каждый день. Ездил он и развлекаться, и учиться. Между детьми завязалась крепкая дружба, та юношеская дружба, которая бывает самой долговечной, но, раз нарушенная, редко снова восстанавливается. А уничтожить ее легко. Стоит ее опоре чуть пошатнуться, как все рушится.