Мститель. Лето надежд
Шрифт:
Моментально сменив интонации голоса на жесткую иронию и приправляя ее привычным для себя командирским сленгом, этот бешеный изобретатель рассказал всей стране о «гоп-стопе», который мастерски провел «Лето» со своей беспредельной бригадой отморозков-осназовцев и натянутой ими во все мыслимые и немыслимые отверстия Германией. В основном, конечно же, в немыслимые. Причем слегка перефразировал общий смысл всей информации, объявив Германию женщиной, а Советский Союз соответственно мужчиной со всеми вытекающими отсюда физиологическими подробностями.
Кроме опущенной ниже плинтуса Германии, досталось от него Австрии, Италии, Румынии, Венгрии, Болгарии и Испании с теми же физиологическими подробностями и шутливым объяснением показательной порки взбесившегося гарема. Такое представление разыграл, что никто из нас так и не понял, как он всю последовательность действий запомнил.
Под занавес своего сольного выступления Степаныч на всю страну заявил, что осназовцы провели не уникальную военную операцию, а взяли на «гоп-стоп» штаб немецкой группировки, завалив в процессе грабежа местного пахана со всей его уголовной кодлой. То есть именно ограбили всю группировку армий «Центр», уничтожив весь штаб этой группировки.
Немцы о данном факте даже не подозревали – до той поры немецкое командование считало, что финчасть сгорела со всем своим содержимым. Просто вся документация была вывезена ребятами «Лето», начальник финчасти накрылся на тусовке генералитета, большинство его подчиненных вырезали при захвате, а закопченные развалины зданий финчасти разбирать было просто бессмысленно.
Кто-нибудь действие девяти тонн напалма в жилом доме себе представляет? В этих развалинах даже камни сплавились. При этом раздухарившийся Степаныч подробно объяснил слушателям основную цель этой действительно уникальной операции.
Дело в том, что мы своим появлением придержали Оршанскую наступательную операцию, которую проводил Западный фронт в период с двенадцатого октября сорок третьего года. В нашем мире эта операция закончилась крайне неудачно. Наши войска потеряли почти двадцать пять тысяч убитыми и почти восемьдесят ранеными, но не достигли целей, поставленных Ставкой Верховного главнокомандующего перед командованием Западного фронта.
Здесь мы немного изменили не только сам характер этой наступательной операции, но и более чем на два месяца сместили время ее проведения. Войска наступали, сидя в своих окопах. Проводились разведки боем, изо дня в день батальоны поднимались в имитационные атаки, за линией фронта партизаны разведывали тылы гитлеровских войск, работали разведчики, в том числе и разведывательно-диверсионные группы нашего управления.
Каждый божий день, за редкими исключениями, наши войска изображали наступление, не позволяя немцам перекидывать резервы из Белоруссии на Украину, где наши войска вели наступательные операции за Днепр, но происходило это ровно до того самого времени, пока в Минске не накрылся весь генералитет группы армий «Центр».
В ту же ночь по всем разведанным позициям немецких войск, штабам, аэродромам и складам боеприпасов и горюче-смазочных материалов авиация и артиллерия Западного и Первого Прибалтийского фронтов вывалила все свои накопленные за два месяца бомбы и снаряды.
В ходе стремительного наступления на деморализованные гибелью собственных командиров немецкие подразделения были освобождены десятки населенных пунктов, среди которых особенно ценными оказались Орша, Витебск и мизерный городок с забавным названием Городок. Кстати, при взятии Витебска впервые отметился «Багги», наконец-то выпестовавший свою первую десантную бригаду.
Накопленные за месяцы вялого позиционного наступления людские резервы и боеприпасы выплеснулись в единый прорыв многоэшелонированной обороны противника. При этом немцы не перекинули на Украину ни одного солдата и потеряли не только все командование группы армий «Центр», но и почти в полном составе похоронили 260-ю, 267-ю и 268-ю пехотные дивизии двенадцатого армейского корпуса Вермахта.
Пятьдесят шестой моторизованный корпус в безвозвратные потери записал более половины личного состава, а девятнадцатая танковая дивизия оставила в белорусских лесах всю свою технику. Потери гитлеровских войск за столь короткое время были катастрофическими, но немцы быстро пришли в себя, и наше наступление захлебнулось.
Продолжением этой операции стала Гомельско-Речицкая наступательная операция Белорусского фронта, которая тоже прошла для наших войск значительно удачнее – был взят Гомель и ликвидирован Гомельский выступ.
Главным во всех этих операциях было то, что и Белорусский, и Западный, и Первый Прибалтийский фронты не потеряли такого огромного количества бойцов и не только выполнили свои задачи, поставленные перед ними Ставкой Верховного главнокомандующего, но и сохранили свои войска для выполнения следующих уже летних наступлений. Боеприпасов, правда, все три фронта потратили немерено, но, главное, людей не потеряли и немцев похоронили приличное количество.
Помня о том, что радиопередачи слушают не только школьные учителя и профессора академии изобразительных искусств, но и простые рабочие и даже блатные и приблатненные шкеты, для лучшей усваиваемости информации Степаныч озвучил оба варианта изложения беспрецедентного подвига осназовцев НКВД. Сначала, понятно, официальный, а уж затем для простого народа с использованием классических идиоматических оборотов, командирского сленга и чисто народных выражений, очень часто мало отличающихся от вышеупомянутого сленга.
Сказать, что в студии и во всей стране смеялись, это не сказать практически ничего. По рассказу «Лето», куратор Степаныча из ведомства Лаврентия Павловича Берии от смеха вообще завалился грудью на заваленный бумагами стол редактора радиоцентра и в истерике колотил по нему своими немаленькими кулаками.
«Лето» и Степаныч мгновенно стали жутко популярными. К тому же этот доморощенный юморист на вопрос, заданный ему, почему командира беспредельщиков, ограбивших немецкую армию, зовут «Лето», ответил: «А у нас всегда лето. Даже в полярную зиму у советских людей лето, если это для Германии тяжелая зима.
Вот такое вот хреновое для немецкой группы армий «Центр» лето. И вообще это «Лето» пока еще майор, а будет он повыше званием, и для всей Германии хреновое лето наступит. А если кому хоть что-то не нравится, пишите письма: Москва. Управление специальных операций. Степанычу и «Лето».
Это не шутка. Пишите по любому поводу. Разберемся, а чем сможем, поможем». И письма стали приходить в наше управление мешками. С просьбами, пожеланиями, жалобами. Информация ведь быстро разбегается. О том, что письма надо писать по адресу «Москва. УСО. Степанычу, не один Степаныч по радио рассказал. Мы тоже рта не закрывали в своих командировках по стране.